Вторжение - Бульба Наталья Владимировна - Страница 17

И она услышала мои мольбы, хоть и исполнила просьбу в своей манере.

Наши бои с ялтаром были скоротечными. Мы успевали обменяться парой-тройкой атак и… зафиксированные защитой раны не позволяли относить меня к разряду живых. Но вопреки моей надежде на то, что после очередного моего поражения он, получив удовлетворение от победы, избавит меня от своего присутствия, этого не происходило. Одновременно огорчая меня и… радуя. Он был очень хорошим бойцом и не менее великолепным наставником, вытягивая из меня все, на что я была способна.

Остановился он лишь тогда, когда во время очередной схватки я, запутавшись в ослабевших ногах, упала на землю и уже не смогла подняться. И это обещало мне пусть и не спокойный сон, так хотя бы забытье. Чего, как мне показалось, он и добивался.

Наступившее утро было ранним и, несмотря на то что моего пробуждения ожидал талтар Маргилу, нерадостным. Ведь поводом для его визита послужила не потребность меня увидеть, а необходимость, как главы одной из самых влиятельных ветвей Дарианы и члена Совета, сопроводить меня на бой Вилдора с желающим оспорить его право на меня. И этим соперником был… Пусть я и не отдавала отчета в причинах этой уверенности, но то, что Яланир бросит отцу вызов первым, я почти не сомневалась.

Платье, которое мне принесли ради такого случая, уже относилось к разряду ритуальных – победа претендента считалась одновременно и помолвкой. Так что я, уже будучи женой, не переставала быть невестой, но могла поменять жениха.

И эта мысль вызвала бы у меня усмешку, если бы не была горькой.

Серебряная ткань с узорами, похожими на те, что я видела на теле ялтара, льнула к моему телу, мягко обволакивая его, но не стесняя движений. И пусть я не сомневалась, кто выйдет победителем из этой схватки, вероятность иного исхода все-таки существовала. Тем более что мне довелось видеть, как двигается Яланир, и ощущать исходящую от него опасность.

Мое сопровождение, когда мы шли к амфитеатру, в котором проводились схватки за право сильного, не отличалось от обычного: Сэнар, шестерка охраны с моим знакомцем, взгляд которого уже давно перестал при виде меня быть бесстрастным, и отец Ярангира. На мой безмолвный вопрос: «Что мне грозит?» – он лишь едва ощутимо качнул головой. И хотя я расшифровала этот жест как «Ничего», покоя в моей душе не прибавилось.

Последний переход вывел нас прямо на площадку, единственным украшением которой было предназначенное, похоже для меня, кресло, выглядевшее, весьма символично: обивка глубокого черного цвета должна была оттенять серебро ткани и золото моих волос, когда я опущусь в него.

Я бросила быстрый взгляд вокруг, ловя себя на воспоминании о ночи Большого приема в мою честь. И хотя внешне тот зал с устремленными ввысь колоннами и этот уходящий вниз сужающимися кольцами, внутри которых и располагалось арена, не были похожи друг на друга, но царившая здесь атмосфера очень напоминала ту.

Тягучее возбуждение, жажда крови и обладания. И запах смерти, щекочущий ноздри.

При моем появлении все присутствующие талтары встали, приветствуя меня. И пусть ни в одном взгляде, обращенном ко мне, я не заметила похоти, ощущение от того, как они меня оценивали, было неприятным. И мне оставалось лишь радоваться тому, что длилось это совсем недолго: в центр круга вышли двое, вызвав прокатившийся гулким эхом по зданию рокот.

– Поклонитесь ялтару, – шепнул мне стоящий рядом со мной Маргилу.

И в этот момент Вилдор, ответив наклоном головы своим подданным, обернулся в мою сторону.

Мы склонились одновременно. Я – в низком реверансе, не сводя с него взгляда, он – более почтительно опустив голову. Мне трудно сказать, что выражали его глаза (он был довольно далеко от меня), но его мягкое внимание было болезненным и тревожным, и в нем чувствовалось так не вяжущееся с его образом смятение.

Но это длилось всего лишь короткое мгновение. И когда он повернулся, отвечая на приветствие сына, это был тот ялтар, которого я знала.

– Талтар Яланир, – голос Маргилу, раздавшийся в воцарившейся, как только я вернулась в кресло, тишине, был бесстрастен. А вот взгляд, который он бросил на него, – презрительным. Похоже, мой родич не испытывал к сыну своего правителя теплых чувств, – Вы продолжаете настаивать на вызове ялтару Вилдору?

– Да.

Его ответ был короток и четок. И этот голос мало напоминал тот, который я слышала во время единственного совместного ужина.

– Вы готовы сразиться за право назвать своей невестой принцессу Леру Д’Тар?

– Да. – Его взгляд скользнул ко мне. И в нем была та же твердость, что и у его отца.

И лишь одного я не могла понять: почему мне довелось встать между ними? Или благодаря мне проявилась скрытая от чужих глаз пропасть, что отдалила их друг от друга? И настолько ли неизвестным было это противостояние, раз Маргилу не скрывал от меня отношение к Яланиру?

Одни вопросы. И нет уверенности в том, что ответы на них помогут мне хоть в чем-то разобраться.

– Вы готовы отдаться на волю судьбы и случая?

Еще одно «да», и уже ничто не сможет изменить происходящего. И оно звучит. Все так же твердо и спокойно.

– Да.

Два воина подошли к ялтару и его сыну, неся на вытянутых руках укрытые черной тканью мечи. Вилдор сделал короткий жест, предлагая Яланиру выбрать первому. И когда тот, без каких-либо колебаний, шагнул к стоящему ближе к нему даймону, ялтар протянул руку к другому. Два лезвия почти одновременно взметнулись к небу, и яркое солнце заиграло на них, разбрасывая искрящиеся лучи. И даже с моего места было видно, насколько хороши были эти двуручники.

Пока я не сводила глаз с оружия, в центре арены появились еще двое, и опять ткань скрывала то, что они держали в руках. И снова быстрый выбор и пара кинжалов исчезла за голенищами высоких сапог.

– Четыре боя. – Голос Маргилу раздался неожиданно, заставив меня вздрогнуть. Но, когда я вскинула на него удивленный взгляд, не сразу уловив смысл услышанного, он сказал мне то, от чего мое сердце начало бешено биться. – Сразу после совета четверо бросили ему вызов. Пришлось тянуть жребий, хотя сам ялтар изъявил желание драться со всеми одновременно.

– И лишь один из них может рассчитывать на милость. И то лишь потому, что ему придется отправиться на Лилею. – Я не заметила, когда Сэнар появился за моей спиной: после того, как мы вышли из перехода, он так и остался стоять у портального контура.

Вокруг нас зазвенел купол защитного заклинания, наводя меня на мысль о том, что сказанное дальше не предназначено для охраны. Поэтому, когда Маргилу со странным выражением глаз наклонился ближе ко мне, я уже была готова услышать то, что он произнес.

– И только в том случае, если он оттуда не вернется.

Намек был слишком прозрачен, чтобы его не понять. И слишком тревожен.

– Вилдор настолько недоволен своим сыном? – спросила я, тщательно подбирая слова.

– Недоволен?! – Судя по разлетевшимся вокруг глаз стрелкам, Сэнар был настроен весьма язвительно. – Яланиру было дано все: лучшая школа, наставники, возможность военной карьеры. Ему этого показалось мало, и он потребовал жизнь своего брата, таланты которого не давали ему насладиться своим положением. Ялтар хоть и не показывал, что значит для него Закираль, но, позволив ему дать Дариане двух своих наследников, фактически признался в том, кто займет его место.

Я хотела задать следующий вопрос, заинтересовавшись вторым сыном Вилдора, но Маргилу мимолетно коснулся моего плеча, и когда я откликнулась, кивнул в сторону арены, о которой я почти забыла.

Они стояли напротив друг друга, опустив лезвия мечей к земле, и в их позах не было ничего враждебного. Словно двое замерли непринужденно, ведя между собой неслышный нам разговор. Порывы ветра, проникающие внутрь через арки, трепетали ткань их набиру. Глубокая тишина вокруг, в которой трудно было ощутить даже дыхание зрителей, не сводивших глаз с тех, для кого не существовало больше никого, кроме них самих.