Замуж за Черного Властелина, или Мужики везде одинаковы - Славачевская Юлия - Страница 11

• Предыдущая
• 11/66
• Следующая

Не подумайте обо мне как о неудержимой маньячке, попросту он мне чрезвычайно нравился и, честное слово, будь я на месте принцессы, не знаю, как долго бы я сопротивлялась, но обязательно бы сдалась на милость победителя.

По сути, весь мой сексуальный опыт обозначался цифрой полтора. Расшифровываю: один раз было, пока братья не дознались и не «оградили свою маленькую девочку от тлетворного влияния озабоченного самца», процитировано дословно. Второй раз до постели вообще не дошло, ограничилось парой поцелуев и внезапным исчезновением при известии о трех братьях. Но к этим несостоявшимся двум я не испытывала таких ярких эмоций, как по отношению к этому, абсолютно равнодушному ко мне красавцу. Такова жизнь… Хорошие мужики на дороге не валяются. Они валяются на кровати…

Удостоверившись в крепости оков, я принялась одеваться, матеря Иалону за нестандартную фигуру. На груди и заднице одежда трещала по швам, в талии пришлось подвязывать ремешком. Бесконечно порадовало наличие двух узких кинжалов и кошелька с золотом:

— Видишь, принцесса Иалона, даже в самом плохом человеке можно найти что-то хорошее, если тщательно его обыскать.

Собрав все необходимое, я уселась дожидаться, когда очнется Кондрад. Без него мне из города не выбраться.

Экспроприировав все обнаруженные простыни и покрывала, я устроилась на спинке кровати. Там, не выпуская из-под присмотра опасного пленника, я скручивала импровизированную веревку, весьма уповая, что она выдержит вес роскошного тела Иалоны. Задача предо мной стояла не из легких — выбраться из города и доставить принцессу на север к мятежникам. Затруднение было в том, что мы не знали, где именно этот север и куда конкретно надлежит держать путь. Я и в школе состояла в напряженных отношениях с географией, а уж в незнакомом мире это превращалось в дикую проблему. Надежды на сотельницу не было никакой. Еще не приступив к побегу, она так и норовила сползти в обморок и самоустраниться от принятия решений.

— Эй, подруга, на местности ориентироваться умеешь?

Принцесса просигнализировала, что до тех пор, пока я не прикрою нашего симпатяшку, она выныривать категорически отказывается, ибо ей не пристало разглядывать обнаженных мужчин. Можно подумать, ее кто-то заставляет это делать. Не хочешь — не смотри, мне так чрезвычайно нравится. Будет хоть о чем вспомнить по возвращении. Требования сотельницы становились все настырнее, и, скользнув взглядом по мускулистому телу, я накинула на него шаль, подавив разочарованный вздох.

— Так что по поводу знания ландшафта?

— Меня такому не учили.

Блин, а чему полезному тебя учили? Крестиком картинки вышивать или ножки в танце переставлять? Захребетница коронованная! Никакой пользы, кроме вреда.

— Ты хотя бы представляешь, где твои соратники кучкуются?

— Ну, так, в общих чертах…

И как тут не выругаться? Вся мужская половина моей семьи виртуозно владела «русским устным», а женская не менее виртуозно делала вид, что его не знает, используя крепкие словечки в особо исключительных случаях. Относится ли мой случай к разряду исключительных? А то меня прям распирает от охоты дать соответствующую характеристику всем присутствующим и отсутствующим лицам. Накипело, сейчас через край рванет.

Мое злобное бульканье прервал шум. Гляди-ка, очухался. Устроившись поудобнее, я с громадным интересом наблюдала за разворачивающимся актом театра одного зрителя (принцессу считать не будем — у нее антипатия к главному герою).

Кондрад, не открывая глаз, подергал одной рукой, стремясь переменить позу. Не получилось. Напряг мышцы — опять облом. Затих, соображая. О, процесс пошел — глаза открылись, увеличились. Рывок, и снова мимо. Вновь затих, полежал, собрался с мыслями, приподнял голову, убедился в отсутствии одежды, повернулся направо, налево — удостоверился в наличии оков. Наконец «их отмороженность» соизволили обратить на меня высочайшее внимание:

— Кто ты?

Ой, кажется, с ударом по голове перестаралась. Если у него амнезия, то всем планам — полный и бесповоротный кирдык. Нет, мы так не договаривались! Я нагнулась к нему и принялась втолковывать:

— Я принцесса Иалона, «златокудрая лахуд… сокровище»…

Договорить я не успела, потому что он заржал. Серьезно, именно заржал — заливисто, от души, до слез. Как мужика жизнью скрючило… с моей помощью.

— Эй, але, гараж, в честь чего нам так весело? Поделиться не хочешь? Вместе посмеемся.

Никак не желал успокаиваться — тряпочку, что ли, пойти холодной водой намочить или просто кувшин сверху вылить? Говорят, пощечины классно помогают, но у меня на него уже рука не поднимается, столько пакостей одному человеку я сроду не делала.

— Смешливый ты наш, заткнись, пожалуйста.

Слава богу, угомонился, затих. Кондрад предпринял попытку приподняться повыше, видимо, для лучшего обзора, и потерпел неудачу. Пришлось посодействовать и подпихнуть ему под голову и плечи пару подушек, чувствуя себя неуютно под взглядом внимательных зеленых глаз. Придав узнику позу покомфортней, я возвратилась на «насест» и буркнула:

— Так лучше?

— Немного.

Эй, а где твое «спасибо»? Тебя в детстве никто вежливости не учил?

— Так, повторяю вопрос — ты кто?

Они тут тупыми от природы рождаются или в процессе бытия трансформируются? Если второе, то чем стремительнее я сделаю отсюда ноги, тем целее будет моя психика и сексуальный аппетит.

— А я второй раз отвечаю — принцесса Лайе…

Меня оборвали:

— Это я уже слышал и даже вижу. Меня прежде всего занимает, кто внутри принцессы.

Опаньки, вот это поворот сюжета! Как выкручиваться будем? Сделав ну сильно недоуменные глаза, я проявила заинтересованность:

— Ты о чем?

Кондрад улыбнулся, продемонстрировав ровные белоснежные зубы:

— Я о ком. О тебе.

Не знаете, почему дураки чешут лоб, а умные затылок? А если и то и другое чешется одновременно? Это умный дурак или придурковатый умник?

— С чего ты это взял?

Улыбка стала еще шире и дружелюбнее. Господи! Спаси меня от самой себя! Я не влюбилась, не влюбилась, это всего лишь глупое сексуальное влечение…

— Я понимаю, что в свете последних событий выгляжу не самым лучшим образом, но я неплохой стратег и перед нападением неизменно собираю сведения о противнике. Основываясь на них, абсолютно точно знаю, что мозгов в голове принцессы отродясь не бывало для совершения диверсий такого масштаба.

Внутри протестующе пискнула Иалона:

— Почему он меня за идиотку держит?

Я цыкнула:

— Молчи, дай послушать, вдруг что дельное скажет.

Мужчина спокойно пережидал наши внутренние разборки:

— Вы закончили? Я могу продолжать?

Получив согласный кивок, возобновил свои умозаключения:

— Так вот, поначалу я искал помощников или помощника, но, поразмыслив, этот вариант исключил. Посторонних во дворце не замечали, и даже при наличии потайного хода…

На моей физиономии большими буквами было написано такое изумление, что до меня снизошли и пояснили:

— Я прекрасно осведомлен о потайном ходе. В настоящее время располагаю его планом. Нет лишь паролей доступа. Продолжаю. Даже при наличии потайного хода чужака не спрячешь. К тому же необходимо обладать уровнем знаний и поразительной смекалкой, кои у принцессы практически полностью отсутствуют.

Иалона взвыла сиреной пожарной машины:

— Нет, ну каков наглец! Какими мерзкими словами он поносит мою честь!

Как меня это достало, кто бы только знал. Прервав Кондрада, я извинилась:

— Подожди, пожалуйста, мне необходимо срочно уйти в себя и устроить там драку.

После этого замечания «пожарная сирена» замолкла, надулась и повернулась филейной частью. Бог с ней, никуда не денется. Переключила внимание обратно:

— Я тебя слушаю.

В ответ смешок и продолжение:

— Исключив посторонних, я пришел к выводу, что помощник внутри принцессы. На первый взгляд это выглядело неправдоподобно, но уж слишком разнилось выражение глаз — то из них выглядывала ласковая корова, то рвалась дикая кошка. На основании всего вышеизложенного я спрашиваю: кто ты?

• Предыдущая
• 11/66
• Следующая