Не говори «прощай»! - О'Нил Кэтрин - Страница 28

У Китти снова сжалось сердце.

— Послушать тебя, все очень просто, — заметила она.

— На самом деле все ох как сложно, — вздохнула Виктория.

— Но ведь ты счастлива!

— Да, когда я здесь, с Рэмси. Но иногда я начинаю размышлять о будущем, и меня охватывает тоска, гнев, отчаяние. И тогда я долго-долго смотрю в любимое лицо, чтобы навеки сохранить его в памяти, ведь каждая наша встреча может стать последней. — Виктория замолчала и несколько минут сидела, не подымая глаз, а потом добавила дрогнувшим голосом: — Ах, Китти, я так боюсь!

— Чего же?

— Потерять Рэмси. Мортимер все время угрожает запретить мои поездки в Бомбей. А я живу от одной встречи с любимым до другой. Мне невыносима даже мысль, что от них, возможно, когда-нибудь придется отказаться. Я бы могла встречаться с Рэмси тайком хоть всю жизнь, ведь, как ни хотелось бы мне принадлежать ему навеки, я понимаю, что не имею права претендовать на большее. Рэмси же требует, чтобы я ушла от мужа. Он надеется дать мне счастье, помочь мне забыть все страдания и обиды. Но что скажут люди? Они будут перешептываться за спиной моих детей, что их мать шлюха, потому что убежала от мужа с любовником. Разве я могу подвергнуть своих крошек такому испытанию?

— Возьми их с собой.

— Мортимер никогда мне их не отдаст. Более того, он будет вымещать на них свою злобу ко мне. Как я могу их покинуть?

В глазах подруги было столько боли, что Китти поспешила ее обнять.

— Есть и другие причины для тревоги, — добавила Виктория. — Мы с Рэмси все время бросаемся из одной крайности в другую: либо безумно счастливы, либо ссоримся по поводу нашего будущего. У обоих характер вспыльчивый. Боюсь, в такие минуты мы действуем друг на друга не лучшим образом. Наши размолвки ужасны, они разбивают мне сердце. Я чувствую, что когда-нибудь, после очередной ссоры, потеряю его… — Она запнулась, потом нерешительно проговорила: — Знаешь, Рэмси будет очень недоволен моим поспешным возвращением в Удайпур. Сегодня перед уходом он намекнул, что у него есть какой-то особый план… Видишь, Китти, сколько всего произошло, после того как мы с тобой расстались.

Она замолчала, возникла неловкая пауза. Ее нарушила Китти.

— Прости меня, дорогая, — с чувством сказала она. — Я не хочу портить тебе жизнь, но все-таки вынуждена просить тебя уехать с нами.

— Я понимаю, не волнуйся, — похлопала ее по руке Виктория. — Ведь сейчас главное — спасти твоего отца. Уверена, Рэмси все поймет. Я поговорю с ним сегодня вечером.

Задумавшись, Китти не ответила.

— Не стоит волноваться, милая, — повторила ее подруга. — Все будет хорошо.

— Видишь ли, есть еще одно обстоятельство, — призналась Китти, — которое очень осложняет дело…

— Вот-вот, я же вижу, тебя что-то беспокоит. Я могу тебе помочь?

Китти рассказала о своих подозрениях насчет Макса и о том, что видела на Сикар-Лэйн.

— Значит, Кэмерон жив! — ахнула Виктория. — Это чудо, Китти, твой Кэмерон жив, он к тебе вернулся!

— Как ты не понимаешь! Он теперь совсем не мой Кэмерон. Он чужой человек.

— Но ты же любишь его!

— К несчастью, да. Когда-то я была уверена, что моя любовь взаимна, но это было давно. Теперь я не знаю, что и думать. Макс совсем не похож на Кэмерона, которого я помню. Как он мог так измениться?

— Ничего удивительного, ведь прошло целых четырнадцать лет. Бывает, от долгой разлуки с любимым человеком его образ теряет реальные черты. Действительность уступает место мечте.

— Ах, у меня в голове такая путаница! — огорчилась Китти.

— Послушай, если Кэмерон тебе дорог, ты должна любить его таким, каким он стал, а не свои воспоминания о нем.

— Но как, если он меня ненавидит, если он угрожает разрушить все, что составляет смысл моей жизни? Наши отношения — сплошные противоречия. У меня в душе такой разлад! Я просто не знаю, что делать.

— Милая, в тебе слишком много логики и практичности, а человеческому сердцу это чуждо. Не забывай, ты в Индии, которая сама состоит из одних противоречий: здесь богатство уживается с нищетой, красота — с уродством, высокая духовность — с беспримерной жестокостью. Посмотри, все это здесь сосуществует, образуя гармоничное целое. Тебе надо постараться по-другому смотреть на вещи. Раз и навсегда запомни, что мыслить абсолютными категориями далеко не всегда значит мыслить правильно.

— Не думаю, что возобновление прежних отношений входит в планы Макса. Он словно гонит от себя любовь. Что мне делать, Виктория?

— Надо заставить его понять, что он тебя любит.

— Но как?

— Не знаю, — задумчиво проговорила Виктория. — Но я уверена: каким бы испытаниям ни подвергла человека судьба, как бы он ни изменился внешне, его душа не меняется. И сильнее всего душа жаждет одного — найти свою половинку и воссоединиться с ней. Мистики утверждают, что родственные души находят друг друга в каждой новой жизни, и даже после смерти дух такого человека не оставляет возлюбленного. Так что, можно сказать, одиночества не существует.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если Макс Авели твоя половинка, родственная душа, то он никуда от тебя не денется. Он может быть счастлив только с тобой, хотя, возможно, сам еще этого не понимает.

После ужина Китти упаковала чемодан — утром предстоял отъезд в Удайпур — и легла в постель, чувствуя, что уснуть не удастся.

Слова Виктории подняли в ее душе настоящую бурю. А что, если Макс действительно ее любит, хотя не хочет в этом признаться даже самому себе? Неужели он и есть та самая половинка, найти которую стремится каждая женщина? Поверить в любовь Макса было бы проще всего, но Китти слишком привыкла полагаться на разум — английская часть ее «я» снова восстала против индийской. Молодая женщина старалась не давать воли чувствам; однако чем больше она принуждала себя опираться на логику, тем сильнее ее терзали сомнения.

Прежде всего следовало заставить Макса сознаться, что он и Кэмерон Флеминг — один и тот же человек. Но как это сделать? Пойти к нему и все выложить? Он даже и глазом не моргнет. Как его переубедить? Надо подумать, но, увы, времени на это нет, ведь сопротивление Макса необходимо сломить до операции в Удайпуре.

Стук в дверь заставил Китти вздрогнуть. Поспешно отерев со лба капли пота, она открыла дверь.

На пороге стоял Макс — в белом костюме, загорелый, обветренный, он был потрясающе красив. Китти почувствовала, что еще не готова к решающему разговору.

— Э, да вы вся горите, — испытующе глядя на нее, сказал он. — Что с вами? Чем-то взволнованы?

— Это от жары, — ответила молодая женщина и резко отвернулась. — Я совсем отвыкла от индийской жары.

Ей ужасно хотелось прямо сейчас бросить ему в лицо: «Я знаю, ты — Кэмерон!»

Не сводя с нее внимательного взгляда, он вошел и закрыл за собой дверь.

— Что вам нужно? — не поворачиваясь, сказала через плечо Китти, каждой своей клеточкой ощущая его присутствие, словно он заполнил собой комнату, вытеснив из нее воздух.

— Я вас искал вчера, но не нашел. Вы куда-то выходили?

— Нет… — соврала она. — А вы?

— А я ходил на разведку, — без малейшего колебания признался он. — Я взял себе за правило любое дело начинать с обстоятельного знакомства с местом, где предстоит действовать.

— И где же вы успели побывать?

— Так, просто побродил по городу.

— Но вы же не говорите на хинди, — заметила она, наблюдая за его реакцией. — Вам, наверное, пришлось нелегко.

— Что вы, совсем нет. Я схватываю местные словечки на лету, у меня неплохие способности к языкам.

«Ну и лжец! И почему ему так важно сохранить свое инкогнито?» — подумала Китти и продолжила допрос:

— Вы с кем-нибудь разговаривали?

— Да так, кое с кем…

— Я вижу, вы не склонны со мной откровенничать. Но, может быть, все же скажете, что вам удалось узнать.

— Удайпурский махарана, как дитя, обожает игрушки, только они у него гораздо крупнее, современнее и дороже детских. Недавно он нашел себе новую забаву, оставив далеко позади остальных князей, чья убогая фантазия ограничивается роскошными автомобилями. Как вы думаете, что купил себе наш махарана?