Шебеко - Ефремов Иван Антонович - Страница 4

Вася встречает друзей оживленно. В его сереньких, чуть-чуть плутоватых глазах просматривается любопытство, доброе-предоброе лицо невольно раскрывается в улыбке, а морщинки возле глаз выступают еще резче.

— Откуда господин Шебеко соизволил появиться к нам? — выдавливают его бесцветные губы, а на лице лунным светом отражаются радость и воодушевление.

— Из далеких просторов Сибири, дорогой Вася, я привез тебе пламенный привет! — Шебеко не спеша снимает светлое пальто, потрепанную шапку, все это прячет во встроенный шкаф и с удовольствием садится на кровать. — А ежели быть точнее, то в отпуске!

— Надолго?

— Впереди целый месяц. Так что времени уйма. С Колей вот собираемся мотануть на Кавказ. У нас есть большое желание посмотреть на мир… Но это потом… А ты-то как?

— А что, собственно, у меня? — Мысли Васи кузнечиком прыгают вдаль. — Особых радостей нет. В больнице вот придется убить полгода, ежели не больше. Лучше бы эти дни направил на освоение новой работы… Но что делать, коль здоровье, как переменчивые дни, подводит в самый критический момент? — Вася все же сознает в душе, что главное в жизни — это здоровье, и потому-то его легкокрылые мысли невольно прилипают к больнице. Хочешь не хочешь, а придется отдать эти полгода на восстановление собственных сил и возможностей. С тем, чтобы потом, словно горному орлу, вспорхнуть на невиданные доселе высоты. — Наверное, Коля уже тебе сказал, каковы мои дела… — Вася стрельнул Шебеко погрустневшими глазами. — В общем, неважнецкие, коль иметь в виду здоровье. Но думаю, из этой круговерти выберусь живым и невредимым…

— Это все мелочь… — с теплотой в голосе произнес Шебеко. Он вынул из своих загашников водку, казенного стиля бутылку поставил на стол и вопросительно уставился на Васю. — Стаканы есть?

— Естественно, есть…

— А хлеб?

— Тоже найдем… Правда, купленный позавчера, черствый, как матушка-Земля, но все равно хлеб…

— Черствый хлеб, к твоему сведению, полезен для желудка…

Между тем Коля сидит себе возле стола и с удовольствием впитывает сей милый говор. В душе его бродят безмятежность и покой. Как все же хорошо, когда пройдены дороги к заветному диплому. «Черт с ним, где наша не пропадала? Поеду с Володей на Кавказ, а домой успею. Тем более, впереди целая жизнь…»

Друзья выпили по одной, добавили еще.

В разгоряченной голове Шебеко, отбрасывая остальные чувства, крутятся нервные мысли. Как-то его будут встречать на Кавказе? Особенно его зазноба Лариса. Не пишет, не шлет уже никаких вестей. А ведь обещала в светлые дни… Но, видно, короткая память у девчат, коль забывают друзей за два года… Другой молодец, наверное, и не обращал бы вниманья на девичьи капризы, быстро бы выкинул ее из забубенной головы, но не Шебеко, у которого чувства сплетены из стали. Раз сказал он, значит, так и будет. Если даже под ногами разверзнется земля…

— Так когда же вы возьмете курс на Кавказ? — Вася пьет мало, и водки в нем — ни в одном глазу.

— Это уже вопрос лишь времени… Завтра, наверное, Коле выпишут диплом. С билетами, думаю, тоже проблем не будет, ибо сезонный отдых на югах еще наступает не скоро… Так что путь для нас свободен. — В простенькие зеленоватые глаза Шебеко почему-то запала легкая грусть.

Краснодарский аэропорт всякого входящего в него обдает весельем, хитровато подмигивает, словно заглянул в закутки человека, а потом только приветствует в полную силу, широко улыбнувшись и стремительным людским потоком, и громогласной связью, и вереницей такси, что облепили пассажирское отделение подобно плотным белесым облакам.

Во все стороны сходятся и расходятся люди, все в летних и красивеньких одеждах, как яркие бабочки в жарком лесу, а Коля и Шебеко посреди этого водоворота остолбенело стоят в зимней одежде. В округе блаженствует настоящая весна — тринадцать градусов тепла, у друзей же на головах — сибирские шапки.

— Давай для начала снимем одежду, — предлагает Шебеко и не дожидаясь ответа, подходит к пустующей скамейке, широко распахивает небольшой дорожный чемодан, после аккуратно прячет в него одежду.

Колин взгляд из содержимого чемодана мигом выхватывает водочку, и в его бесшабашной голове снова появляется очередная мысль: «И где он только успевает покупать эти бутылки?» Коля знает, что Шебеко тоже выпить не дурак, но он еще не видел, чтоб друг упивался до смерти. Володя пьет много, но не пьянеет и всегда держится на славу. Если, конечно, не увязнет в очередной драке. А драться он мастак, можно сказать, первоклассный мастер. Сила в нем кипит, как из горного потока. И самое поразительное в том, что Шебеко никогда не занимался ни борьбой, ни боксом, но как вдарит, пиши — пропал. Потому-то рядом с ним Коля чувствует себя вольготно, как у Христа за пазухой.

— А теперь куда? — Коля тоже снял верхнюю одежду и теперь одет лишь в затрепанный костюм. Правда, у него новенькие ботинки: отличные, туристские — с толстой подошвой и великолепно приспособленные для гор.

— Теперь путь возьмем к такси. — Шебеко степенно движется к белесой машине.

Возле довольно новенькой еще «Волги» скучает джигит — здоровенный амбал с мускулами-буграми и с хитроватым кавказским лицом. «Наверное, грузин», — подумал Коля и еще ближе придвинулся к таксисту.

— В Новороссийск повезете?

— Сколько вас?

— Двое!

— Чатырнадцать рублей! — бросает в пространство таксист, и его темные большие глаза оценивающе вонзаются в Колю.

— На каждого?

— Ясное дело, на каждого.

— Чего так много?

— Потому что ехать много… И то, если поедешь не так как другие, а вот так, как джигит… — И правая рука грузина, с замысловатой татуировкой, делает петлеобразные движения.

Мысли — лучшие союзники студентов, и потому-то Коля не торопится с ответом. Он кинул взгляд на Шебеко, потом на таксиста, а после покачал головой:

— Много! Мы еще студенты… — Коля обернулся к другу. — А может, двинемся на автостанцию?

Между тем в сердце грузина зашевелились червяки. Неужели не смог облапошить таких лопухов? Сразу видно: залетные пташки — с Севера. Там же деньги гребут лопатой, и звонкие монеты сами сыплются из мешков… "Надо было сказать поменьше… — уже с сожалением замечает грузин и мысленно прикидывает возможные потери. — Маху дал, второй раз за день не попал в мишень!" Но мозговитая голова таксиста сразу же и находит выход из положения:

— А на Новороссийск сейчас автобусов нет…

— Почему это нет? — удивленно спрашивает уже Шебеко.

— Потому что сейчас пятый час. А на Новороссийск последний автобус отправляется всегда в четыре. Ясно?

— Нет, не ясно… — обиженно отвечает Коля и дает знак товарищу. Пошли, мол, на автобус, чего трепаться языком.

Междугородняя автостанция и в самом деле не отличалась наличием пассажиров. Только разбросанные там и сям бумажки, мелочный мусор говорили о многом: здесь недавно толпился народ, но большинство из них сейчас несется по собственным маршрутам…

Сердце Коли тронул холодок: "Неужели и в самом деле придется идти на поклон грузину?" Но в автокассе сразу же и спала напряженность: довольно миловидная хохлушка, румяная, пышнотелая, легко им выдала два билета до потребного места. И, самое главное, каждый билет всего лишь стоил… два рубля и сорок копеек. Во как, оказывается, легко можно впасть в ошибку: в случае сделки с грузином они б потеряли ни много ни мало — четверть сотни!