Шебеко - Ефремов Иван Антонович - Страница 29

Ватага забурлила и медленно шагнула в сгущающиеся сумерки.

Коля вдруг нахмурился, увял, сравнивая себя с другими. «Ребята одеты по высшему разряду, а я выгляжу казанской сиротой…» И по его хиленькому телу прошлась волна недовольства.

Магазин кишел людьми. Костя картинно дернул дверь, открыл ее и раболепно поклонился товарищам:

— Прошу, парни, в магазинчик… И спешите, а то останетесь ни с чем…

Дурачество Кости прошло незамеченным. За прилавком стояла грузная, в грязном черном халате продавщица.

— Вино есть? — метнул на нее плутоватый взгляд Костя и сосредоточенно посмотрел на стойки. «Четвертушка» есть, черт бы его побрал, да как ее купить?» Он твердо знал, что спиртное сегодня школьникам не дадут.

Женщина как бы прочла его мысли:

— Есть вино, да не про вас! Учителя запретили отпускать вам… Еще, чего доброго, передеретесь!

— Мы-то не передеремся… — вздохнул Костя. — А вот заболеть действительно можем…

Продавщица навострила уши:

— Чем же это вы можете заболеть? Если больные, то незачем вам и шастать по магазинам. Тем более, за вином…

Но холодный ее тон прошел мимо Кости.

— Заболеем душой! — многозначительно сказал Костя, а его жидкие брови взметнулись ввысь. — Слышь, аппа6, обижаешь нас… Сегодня, можно сказать, у нас счастливый день, а ты ставишь нам палки в колеса…

— Какие еще палки? — обиделись толстенькие губы, а пухленькие ручки проворно передвинули небольшую гирю. — Не будет вам вина, и на этом — точка! Приказ!.. — туманно бросила пампушка, посверливая пришельцев цыганскими очами. — Напьетесь, передеретесь, а потом отвечай мне.

— Мы что, дурни? — И Костя пустился в хитрость — Все будет в норме… Вы же меня знаете, и давно. Много я дрался в жизни? Да если треба, я сам успокою задир!

Женщина усмехнулась:

— Ты-то успокоишь… Да тебя Вася Комарник одним ударом к стенке припечатает, понял?

Костя прикусил язык. Что верно, то верно. Комарник — первый силач села. Как даст, так любого припечатает к стенке. Но ведь и он, Костя, не лыком шит. Рослый, мускулистый, да и товарищи рядом. Особенно Валера Таганов. Вдвоем, пожалуй, они организовали б достойный отпор Васе. И Костя сказал:

— Но нас-то много. Видишь? — коротко стриженная голова показала на ребят. — В случае чего можем постоять за себя…

Леня уже стал жалеть, что включился в это сомнительное дело: «И чего этот мямля сразу не захватил «четвертак?» Теперь торчи здесь и вымаливай несчастную бутылку… Тюфяк! И одет хуже всех, как будто нет отца!»

Но толстенькая тетка нежданно переменила решение. Она перешла на вороватый шепот:

— Ладно! Уговорили… Но никому ни гу-гу, что я вам, грешным, отпустила водку, поняли? Спрос с тебя Костя! — строгие очи тети вонзились в хлопца.

Костя махнул рукой. «Об чем разговор? Чего трепаться языком? Сказано — сделано…»

Ребята забрали «четвертушку», еще полкило печенья и мигом шуганули на воздух. Возле колхозных складов, чутко спящих на отшибе села, ребята устроили привал. Раскупорили бутылку, выпили.

— Вот что, Коля, — любовно проронил Костя, с удовольствием глотнув порцию лимонада. — В последнее время ты стал допускать непростительные ошибки. Сегодня вот с вином, а на экзамене — со шпорой… Так дело дальше не пойдет. Исправляйся, и срочно. Иначе заставят обстоятельства… Я тебе тогда как великому полководцу подсунул шпаргалку, а ты, слюнтяй, взял да уронил ее… Веришь ли, — прибавил кореш, — в тот момент у меня мурашки пошли по спине… Думал все — конец! Провалят обоих… И благодари бога, что учителя закрыли глаза на столь щекотливое дело, и все пронесло переменчивым ветром. А то мы бы с тобой сейчас куковали кукушкой и заливались слезами…

— Ежели разобраться, — обиделся Коля, — от твоей шпаргалки польза была как от козла молока. Ведь все равно пришлось отмахиваться от множества дополнительных вопросов…

— Э-э, не говори так! — остановил его Костя. — Если ответишь на билет, стало быть, положительная оценка у тебя уже в кармане. И совсем другое дело, когда ты ни в зуб ногой и перед учителями сидишь как бельмо на глазу… Думаю, шпаргалки следовало бы использовать и при поступлении в институт. Пускай будут. Если помирать, так, значит, с музыкой. Ну, орлы, — шальные глаза Кости поучительно прошлись по хлопцам. — Давайте тряхнем по одной. А там что бог даст… Что будет — то будет!

На близлежащие луга опустились плотные сумерки. Раскованный голос Кости прибавил:

— Хорошо, когда асе позади: и дурные экзамены, и школа… Теперь резко пойдем вперед!

— И куда же ты путь держишь? — поинтересовался Коля.

— В Ташкент. К сестре. Может, замахнусь на какой-нибудь институт, а может, и нет. Там посмотрим… Главное в жизни — устроиться на теплое местечко.

— Ты-то устроишься… — с завистью проронил Валера, высокий и жилистый хлопец, себе на уме. — Знаю тебя…

— Что ты знаешь? — усмехнулся Костя. — Если вам расскажу сейчас одну вещь, тогда, возможно, и ахнете…

Ребята насторожились: что имеет в виду Костя? А у хлопца развязался язык.

— Помните ЧП с классным журналом?

— Ну и что? — не понял Коля.

— Это я все проворачивал по высшему классу. Ребята раскрыли рты. Особенно Коля. В голове живо встали эпизоды того непростого дела.

В один из февральских вечеров исчез классный журнал. Упорно искали его учителя. Перерыли кабинеты, облазили все уголки, но тщетно. Но что странно, журнал разом нашелся. На пыльном, заброшенном чердаке школы обнаружила его техничка. А в журнале, как выяснилось, побывал сам черт: плохие отметки Ольги Коротковой были исправлены на хорошие, местами — даже на отличные. Естественно, подозрения падали на Олю. Миловидная девчонка с чуть-чуть раскосыми глазами плакала от обиды и виновником всего называла Костю. Но Костю голыми руками не возьмешь. Он возмущался, грозил жалобой, пустил крокодилову слезу… и ему поверили. А сейчас, выходит, Оля все же была права…

— И как это тебе удалось провести всех? — удивленно спросил Коля, поражаясь товарищу.

— Очень просто! — самодовольно произнес Костя. — По ночам вы спали, а я выходил на охоту. Бывало, нацеплю на себя трухлявую фуфайку, старенькую шапку-ушанку и осторожно, словно битый волк, по лестницам лезу на чердак… Сторож сидит внизу, на первом этаже, и ловит мух. Ему, наверное, и в голову не приходит, что за его старческой спиной разворачивается целый детективный роман…

— А чего же ты взъелся именно на Олю? — Коля представил темную ночь, пожарную лестницу, чердак… и звенящую тишину. Нет, на подобное у него не хватило бы сердца…

— Потому что зазнайка! — сказал, будто отрезал Костя. — Подняла вверх свой курносый нос и думает, что она что-то на белом свете значит… Вот и проучил ее на всю катушку…

«Ври да завирай! — отметил про себя Леня. — Видно, нравится тебе Оля… Но любит другого. Вот в чем и состоит вся шекспировская трагедия…»

Валера с любовью смотрит на крепкотелого Костю, и в его голове зайчиком прыгают мысли: «Вот пройдоха! Нет, чтобы взять ее за жабры и пару раз поцеловать. При всех. В назидание всем. А лезет на чердак, в отвратительную темень… И ради чего? Во имя пресловутой любви? Тьфу!» Ее, эту любовь, он видал в гробу. Самое милое дело, ежели имеешь пару девчат. Если одна крутит носом, стало быть, дуй к другой…

— И тебе было не лень лезть на чердак? — вяло спрашивают его губы, а красивое смуглое лицо с любопытством впивается в товарища.

— Нет, не лень! Для меня это — обыкновенное дело, к которому треба подходить основательно. И самое странное в том, что меня поддерживала некая сила, — пояснил Коля, показав на сердце.

— Во, где она сидит! Покоя не давала… Разом было лег спать. Думаю, не пойду в школу, не полезу в эту проклятую канцелярию. Вертелся, вертелся, а потом как встал и чуть ли не бегом рванул по знакомой тропе… Мать удивляется: куда это я бегаю по ночам? А я делаю замысловатую «мину», и вперед. Она и перестала интересоваться мной. Думает, заладил к девкам… Эх-эх, — вдруг вздохнул Костя, — золотые были времена! Теперь уже не вернешь… А жаль! — пространно бросил хлопец. В темноте никто и не заметил, как в карих глазах Кости заблестели грустные тени.