Хрустальная Звезда - Макинтайр Вонда Н. - Страница 52
- Предыдущая
- 52/69
- Следующая
В коридоре у двери Хетрира было холодно и жестко. Тигрис ворочался, лежа на полу, и вспоминал свою тоже не очень-то мягкую койку там, дома, на искусственной планете. По крайней мере там хотя бы было одеяло. Тигрис иногда спал без него и без матраца, когда хотел закаляться. Но сейчас ему почему-то совсем не хотелось изнурять себя аскетизмом. Он хотел спать, но заснуть в таких условиях было нелегко.
Из-под двери Хетрира ощущался поток теплого воздуха. Вместе с ним Тигрис уловил какой-то неясный, едва различимый звук. Сначала он даже допустил мысль, что это храпит лорд Хетрир, но потом вспомнил, что его господии собирался медитировать, — вероятно, он что-то напевает в состоянии транса.
И тут до слуха Тигриса дошел другой звук, раздававшийся из пассажирского отделения — это снова плакал Анакин. Тигрис закрыл уши руками, пытаясь не обращать внимания на этот плач, но успокоиться так и не смог. Наверняка Анакин хочет есть! А Прокторам, который находятся рядом с ним, наплевать на отчаянные крики ребенка.
Тигрис и сам хотел есть, но готов был это пережить. Он продолжал ворочаться, размышляя об Анакине. Малышу предстоял обряд очищения, и перед этим ему не мешало бы как следует выспаться и поесть. Внезапно Тигрис привстал, подумав о том, что лорд Хетрир всего лишь милостиво разрешил ему поспать под дверью, но не приказал. Значит, наверняка можно сходить в пассажирское отделение и успокоить Анакина.
Тигрис бесшумно встал и на цыпочках прокрался в пассажирское отделение.
За исключением Анакина, там было пусто. Прокторы разошлись по кабинам — кто спать, кто играть в карты.
Увидев Тигриса, Анакин перестал плакать и грозно уставился на него. Тигрис улыбнулся.
— Пойдем со мной, малыш, — сказал он. — Тебе тут очень одиноко. К тому же ты, конечно, хочешь есть. Пойдем, поищем какой-нибудь еды. Но только веди себя тихо, чтобы не потревожить лорда Хетрира.
Тигрис протянул руку Анакину" малыш доверчиво взял ее и пошел за ним. В кладовой они нашли фрукты, хлеб и молоко.
Анакин жадно набросился на еду. Похоже, малыша давно не кормили. Заметно повеселев, он протянул Тигрису надкусанный ломоть хлеба. Под носом у него появились молочные усы.
— А ты будешь ужинать?
— Нет, спасибо, — ответил Тигрис, борясь с искушением поесть, но не решаясь это сделать. — Это твой ужин.
— Пополам! — решительно заявил Анакин.
— Нет, спасибо, — снова сказал Тигрис.
— Анакин хочет сладкого! — с набитым ртом произнес малыш.
— Лорд Хетрир никогда не ест сладкого, — испуганно сказал Тигрис. — И не держит сладкого на корабле.
Анакин капризно выпятил нижнюю губу.
— Сладкого нет! — повторил Тигрис.
— Папа, — сказал Анакин. — Папа, мама-. Тигрис видел, что малыш вот-вот расплачется. Он сел к нему поближе и обнял за плечи.
— Я хочу к папе! — всхлипнул Анакин. Тигрис встал на колени перед ребенком и посмотрел ему в глаза.
— Анакин, малыш, — сказал он. — Ты должен кое-что знать. Ты больше не нужен пале и маме. Лорд Хетрир спас тебя и принял к себе, так же как принял меня и всех нас.
Анакин нахмурился, вертя в руках кусок дыни.
— Это что такое? Пикник?
Тигрис испуганно вскочил на ноги. В дверях стоял лорд Хетрир, как всегда элегантный в своем длинном белом одеянии.
— Прошу прощения, сэр, — пробормотал Тигрис. — Ребенок… я подумал…
— Успокойся. Отнеси ребенка на место. Ты не выполнил свое обещание беспрекословно выполнять мои указания. Мне больше не о чем с тобой говорить. Оставайся с ребенком в кают-компании до конца полета.
Хетрир повернулся и ушел. Он говорил, как всегда, мягко, не повышая голоса, но Тигриса тем не менее била дрожь. Все рухнуло. Все, на что надеялся Тигрис, исчезло в один миг.
Он гневно посмотрел на Анакина. Ребенок улыбнулся и протянул Тигрису кусок дыни.
— Съешь, Тигря! — сказал он.
Тигрис взял дыню и съел ее, ощутив необыкновенно приятный вкус.
Взявшись за руки, они вернулись в пассажирское отделение и сели на диван, молча ожидая, когда завершится полет.
«Альтераан» взмыл в воздух и, низко пролетев над песчаным пространством, приземлился неподалеку от каньона.
— А вот здесь мы играли, мама, — сказала Джайна, указывая на игровую площадку внутри каньона.
— А вот здесь живет госпожа драконша, — Джесин показал на песок рядом с изгородью. — Она спит в песке.
— Мы никогда не были в самом доме, — сказала Джайна, глядя на высокое здание на противоположной стороне каньона. — Нас держали под землей.
— И водили по длинным темным коридорам! — добавил Джесин.
— А спать заставляли в маленьких тесных комнатах, без кровати!
— И без света!
— О мои дорогие, — прошептала Лея, обнимая детей.
Они вышли из корабля и направились в сторону каньона.
— Вы поищете в доме? — спросила Лея Чубакку и Риллао.
Чубакка утвердительно зарычал, но Риллао недоуменно взглянула на Лею.
— А ты собираешься остаться здесь? С ними? — Она указала на сбившихся в кучу растерянных, испуганных Прокторов.
Лея улыбнулась, увидев, как драконша с важным видом расхаживала вокруг них, бдительно охраняя доверенных ей пленников.
— Я не одна! — сказала Лея. Прокторы рухнули перед ней на колени. — Мадам, будьте милостивы, простите нас! У них был довольно жалкий вид — ободранные, поцарапанные, искусанные насекомыми да еще и перепачканные в болотной грязи, они являли собой весьма неприглядное зрелище.
— Со мной все будет в порядке, — сказала Лея Чубакке и Риллао.
— Хорошо.
Чубакка и Риллао пересекли каньон и исчезли в туннеле.
Драконша перестала расхаживать и грозно посмотрела на ползающих на коленях Прокторов, немного порычав для порядка.
— Пожалуйста, моя госпожа! — взмолился один из Прокторов, наиболее грязный и ободранный. — Не наказывайте нас очень сурово! Не бросайте нас на съедение дракону.
Драконша яростно закрутила хвостом, не сводя с Прокторов свирепого взгляда.
— Просите прощения у моих…— Лея осеклась. — Просите прощения у всех этих детей, тогда я, может быть, и буду милостива.
Честно говоря, Лея и сама не знала, сможет ли она помешать драконше, если той все-таки вздумается закусить парочкой Прокторов.
Тот из них, который просил Лею не отдавать их на съедение драконше, медленно пополз в сторону детей, не поднимая головы.
— Простите меня? — сказал он.
— Обещай, что ты больше не будешь вести себя ни с одним существом так, как вел себя с этими детьми.
— Обещаю.
— А теперь встань и сорви со своих плеч эту гадость.
Проктор заколебался, но Лея так грозно взглянула на него, что он немедленно сорвал с себя эполеты, а заодно и медали и бросил на песок.
Остальные Прокторы сделали то же самое, и вскоре на песке выросла приличная куча позолоченных побрякушек. Лея отдала их детям на игрушки и сувениры.
— А где другие дети? — спросила Лея главного Проктора. — Куда Хетрир увез их?
— Я не знаю, мадам, — ответил он. Лея увидела, что он боится. Может быть, он и не лгал, но все же чего-то не договаривал.
— Где они могут быть? — резко спросила она. — Тигрис и маленький Анакин?
Один из Прокторов вдруг подленько хихикнул, но Лея так взглянула на него, что тот мгновенно замолчал и побледнел от страха.
— И Луза! — сказала Джайна.
— И вирвулф мистера Айона! — сказал Джесин.
Главный Проктор молча смотрел в землю.
— Будет лучше, если ты все расскажешь мне, — Лея смотрела на него в упор.
— Лорд Хетрир… он отобрал их только вчера.
— Отобрал? — Лея почувствовала, как мурашки пробежали у нее по спине.
— Для продажи, мадам, — Главный Проктор избегал встретиться с ней взглядом. — И потом он уехал…
— На Станцию Асилум?
— Да, мадам. Он взял с собой Анакина. И Тит-риса…— Имя Тигриса Главный Проктор произнес с явным пренебрежением.
— Что за презрение?-сурово спросила его Лея.
— Тигрис слабак! Лорд Хетрир даже не хочет перевести его в помощники.Главный Проктор злорадно ухмыльнулся. — Тигрис годится только в няньки для маленького ребенка.
- Предыдущая
- 52/69
- Следующая
