Взрывное дельце - Макинтайр Фергюс Гвинплейн - Страница 3
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
– Прошу прощения? – Смедли Фейвершем рассеянно посмотрел на него. – Какой еще моей миссии?
– Тебя послали засекретить падение росуэллского космолета и вскрытие трупов, – малолетний Шва выхватил собственный фонарик и пыхнул им в лицо Смедли. – Что ты сделал с Амелией Эрхарт*? [ * Американская летчица, noставившая в 20-30-х годах несколько рекордов и пропавшая без вести в южной части Тихого океана при попытке совершить в одиночку кругоcвeтный перелет]
– Ну, она...
– Не лги мне! – проговорил Шва с тем жгучим нравственным негодованием, на какое только способен прыщавый подросток в дешевой подделке под космический костюм. – Росуэллский космолет разбился ночью второго июля одна тысяча девятьсот сорок седьмого года, то есть день в день через десять лет после того, как Амелия Эрхарт в последний раз вышла на радиосвязь. Совпадение? Ха! Не думаю! Ты из пятьдесят первой зоны?
– Нет, я сам по себе, – сказал Смедли Фейвершем... хотя в этот же самый момент в абсолютно другой линии времени Том Завтр услышал от него, что он работает на некую Хронокомиссию. – Я независимый исследователь.
– Вранье! – рявкнул агент Шва. – На правительство работаешь. Все официальные лица врут и не поперхнутся.
У Смедли Феивершема имелось собственное мнение о правительстве, однако подобное обобщение показалось ему несправедливым.
– Погоди, сынок. Так уж и все официальные лица врут?
– Все, кроме ДФК, – на мальчишеской физиономии агента Шва между прыщами появилось благоговейное выражение. – Джон Ф.Кеннеди знал правду. И никогда не врал американскому народу.
– Конечно-конечно! Слишком уж он был занят, щекоча миндалины мафиозным девочкам в спальне Линкольна, – сказал Смедли Фейвершем, который в течение одного из своих предыдущих шляний по времени побывал в указанном времени и месте. – Послушай, малыш, ты, очевидно, продукт какого-то сверхпросвещенного, квазиутопического общества в далеком-далеком будущем, так что я тебе откроюсь: я тоже путешественник во времени.
Подросток покосился на Смедли Фейвершема сначала одним глазом, потом сразу двумя.
– Вы... вы?
– Вот именно, – подтвердил Смедли Фейвершем. – Теперь, когда путешествие во времени стало доступно любому сопляку с... кхе-кхе... Я хотел сказать, что теперь, когда путешествие во времени доступно любому любознательному человеку, почему ты полагаешь, что тебе одному пришло в голову узнать, что же на самом деле произошло в пустыне вблизи Росуэлла, штат Нью-Мексико, в ночь второго июля одна тысяча девятьсот сорок седьмого года?
– Точно! А я и не подумал! – Агент Шва почесался и прищурился сквозь сумрак на то, что его окружало. – А тогда почему же, кроме нас с вами, никого нет? В моей линии времени столько людей интересуются росуэлловским падением космолета!
– Может, они остались дома, потому что уже знают правду, – высказал предположение Смедли Фейвершем. – В моей линии времени точно установлено: никакой космолет под Росуэллом не терпел аварии. Никаких инопланетян, а значит, и вскрытий. – Смедли Фейвершем провел лучом своего фонарика по шлейфу обломков, оставленных машиной времени агента Шва. – Видишь, малый, что натворила твоя машинка? Отпечаток в песке, где что-то свалилось с неба. Загадочные конусы, неизвестные материалы. Когда офицеры пятьсот девятой эскадрильи бомбардировщиков явятся сюда выяснять... Ну, ты, конечно, все понял. Крушение так называемого росуэллского космолета – это авария твоей машины времени.
– Нет! Вранье! – запротестовал Шва, а Смедли Фейвершем хладнокровно извлек из кармана свой портативный проектор искривлений и набрал ряд команд. – Вы наверняка участник засекречивания! На спор, вы забрали... Эй, что это вы делаете?
– Ничего особенного, – сказал Смедли Фейвершем, успевший открыть в воздухе отверстие пространства-времени и теперь расширявший его во врата. – Мне надо вернуться с докладом в штаб. Ты, конечно, меня правильно определил. Мне дали задание забрать отсюда трупы инопланетян.
– А я что говорил! – голос агента Шва зазвенел от торжества. – А когда вы убрали обломки настоящего космолета, то оставили на их месте поврежденный метеозонд для отвода глаз! – Глаза подростка хищно заблестели. – И где же вы все спрятали?
– Вон там, – Смедли Фейвершем небрежно кивнул на висящий в воздухе временной портал. – У меня там полный порядок: и росуэллские раритеты, и видео Большенога, и архивы Элвиса Пресли. Но, естественно, тебе туда нельзя.
– На фиг! – Прыщавый хронопрыгунчик шагнул вперед, бросая вызов Смедли Фейвершему. – Общественность имеет право знать! Правду не скроешь!
Победно ухмыляясь, агент Шва отпихнул Смедли и прыгнул мимо него в портал пространства-времени. Мгновенно самодовольная улыбка преобразовалась в панический ужас.
– Вы мне соврали! – взвизгнул малолетний хрононавт, молотя кулаками по смыкающемуся вокруг него отверстию червоточины. – Тут ничего нет, кроме...
С легким подобием рыгания вихрь пространства-времени исчез. Протесты его невольного пассажира оборвались на полувопле.
– Я думал, он никогда отсюда не уберется, – проворчал Смедли Фейвершем, вновь открывая червоточину. Бодро насвистывая еще не написанную мелодию – хит из мюзикла, который прогремит на Бродвее в 2637 году н.э., в том самом, когда «Кошки» наконец не возобновятся на Бродвее, – Смедли Фейвершем расширил вихрь своей червоточины, пока она не поглотила обломки машины времени агента Шва. Все они, включая обрывки пластыря, отправились по тому же адресу в пространстве-времени, по которому отбыл агент Шва. Разумеется, это была та же временная точка, куда перед тем Смедли Фейвершем отправил Тома Завтра с его машиной времени и несчетное число других путешественников во времени вместе с обломками их аппаратов... Всех, кто провчерашил по своим линиям времени с целью установить, что же на самом деле произошло в росуэллскои пустыне в эту роковую ночь в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году. Смедли Фейвершем взглянул на часы и зевнул.
– Пожалуй, дождусь еще одного, да и закончу на сегодня, – решил он. – Вернусь за следующей партией как-нибудь в другое время... Хо-хо! Конечно, я хотел сказать «в то же самое время», – и Смедли Фейвершем весело посмеялся своей оговорке. Ведь суть в том и заключалась, что Смедли мог провчерашить во 2 июля 1947 года в любое время, когда ему приспичит, из любого пункта отправления.
И вот снова Смедли Фейвершем озаботился не пробыть возле самого себя долее одного квантового мига: шагнул назад во времени, затем вернулся в то же самое здесь-и-теперь опять-таки с нового направления.
– А вот еще один, – сказал Смедли Фейвершем. Вновь в ночном небе разверзлась дыра. Вновь возник ореол разрядки радиации Черенкова по мере расширения разрыва пространства-времени, и в нем появилось нечто из когда-то.
Однако на этот раз червоточина выплюнула не машину времени, а человеческую фигуру. Несказанно прекрасная женщина, одетая в плотно облегающую черную форму. На левой стороне ее впечатляющей груди поблескивала небольшая серебряная бляха – изображение весов пересекало изображение песочных часов. Весы Правосудия и Пески Времен.
– Чтоб им! Хронополиция! – сказал Смедли Фейвершем, сунул руку за пояс и молниеносно извлек портативную заглушку частот пространства-времени. Еще молниеноснее поставил заглушку на максимум рассеивания. Но хроноконстебль женского пола выхватила свой собственный прибор, набрала несколько команд, которые надежно закрепили червоточину в фокусе вектора данного пространства-времени. Смедли беспомощно наблюдал за дамой, пока она перенастраивала пространственные координаты червоточины так, что червоточина опустилась на уровень поверхности песка, позволив женщине изящно выйти из портала, который тут же исчез у нее за спиной. В отчаянной попытке скрыть свои преступные деяния Смедли Фейвершем запихнул заглушку назад в свой упоминавшийся выше пояс как раз в тот момент, когда несказанно прекрасная женщина широким шагом направилась к нему по песку штата Нью-Мексико.
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
