Выбери любимый жанр

Три смерти (сборник) - Радзинский Эдвард Станиславович - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

Князь Андроников, столь близкий к «старцу» опасный сплетник, будет расстрелян в 1919-м. Погибнут епископы Варнава и Исидор. Не пощадит мучительная гибель бывшего друга, а потом врага Распутина – Гермогена. Павел Хохряков, глава тобольских большевиков, рассказывал, как он вывез епископа на середину реки, надел ему на шею чугунные колосники и столкнул в воду. И когда мощный Гермоген пытался удержаться на поверхности, его баграми забили, затолкали под воду… Как и Распутин, в реке погиб его главный враг, живым, как и Распутин, пошел ко дну…

И журналист Меньшиков, и царский священник отец А. Васильев… можно долго читать этот мартиролог распутинских знакомцев, погибших от рук большевиков… И конечно же Манасевич-Мануйлов, умело воспользовавшийся Октябрьским переворотом, чтобы освободиться из тюрьмы. Он счастливо добрался до самой финской границы, но на таможне его узнал некий матрос: «Не вы ли, часом, будете Манасевич-Мануйлов?» Тот успешно открестился от подозрения и уже готовился навсегда покинуть большевистскую Россию. Но он забыл о «тяжелой руке»… Именно в этот момент в комнату вошла его давняя любовница, актриса Лерма-Орлова, также уезжавшая в Финляндию. Увидев Манасевича, она восторженно закричала: «Ванечка!»

И расстреляли «Рокамболя» на самой границе…

Погибнут и великий князь Николай Михайлович, и великий князь Павел Александрович. И они сами, и их родственники внесли немалый вклад в распутинскую историю. Рядом с могилами их предков, великих российских царей, примут они смерть от большевистской пули… Ольга, жена Павла, напишет в своих воспоминаниях: «В ночь на 16 января… вдруг проснулась и явственно услышала голос мужа: «Я убит»…

Не минует пуля и Джунковского. Он сумеет пережить революционные времена, но придет пора нового террора… Бывший глава жандармов, генерал с воинственными усами, будет жить (точнее – существовать) в то время тихо и бедно – церковным старостой. Но метла террора его не пропустит: в 1938 году распутинского врага повезут на Лубянку – к расстрельной стенке.

Выжившие

Благополучно покинул Россию и вывез семью пройдоха Симанович – «тяжелая рука» Распутина не стала ему помехой. А может быть, его защитила благодарность десятков несчастных евреев, которых он спас при помощи «Нашего Друга» от расправы или фронта, и сотен тех, кому он через него добыл разрешение жить нормальной жизнью в Петрограде? За деньги (как утверждала полиция) или бескорыстно (как он сам утверждал), но Симанович помог этим бесправным…

Остался в живых Илиодор. Впрочем, неизвестно, что лучше – пуля или мучения, которые выпали на его долю. Он эмигрировал в Америку, где пережил биржевую катастрофу 1929 года, ужасное разорение, съевшее все деньги за книгу о Распутине, смерть сына, развод с женой… Он постригся в монахи в Мелвиллском православном монастыре, потом его видели в Нью-Йорке. Совершенно одинокий, нищий, он умер в 1952 году…

Сосланный в Тверь бывший обер-прокурор Синода Саблер пережил красный террор. Хотя ненадолго. Он жил подаянием и умер от голода…

В Петрограде тихо жили Головины. После гибели «отца Григория» они, как и царица, ждали «всеобщего наказания» и не удивились, когда к власти пришли большевики. «Такою же тихой, ласковой, с обычным мигающим взглядом и даже в неизменной вязаной кофточке… я застала Муню, когда я пришла к ней на Мойку, случайно очутившись в Петрограде сейчас же после Октябрьской революции, – вспоминала Жуковская. – Еще ничто не изменилось в доме, даже казачок, дремавший в передней, и злой пудель Таракан были на своих местах… Меня провели к Муне в комнатку, здесь тоже было все по-старому, даже кровать Лохтиной за ширмой и ее посох с лентами, но сама она со времени смерти Распутина жила безвыездно в Верхотурье».

Здесь Жуковская ошиблась: Лохтина после Февральской революции находилась в заключении. В «Том Деле» есть документ о ее аресте: «8 марта в скиту Октай… арестована известная последовательница Распутина… Ольга Владимировна Лохтина». Генеральшу поместили в Петропавловскую крепость. Большевистский переворот освободил ее, и она вновь отправилась в Верхотурье. Но монастырь уже разгромили большевики… В 1923 году ее будто бы видели в Петрограде – старуха в оборванном и грязном балахоне, с высоким посохом грозно просила подаяние у вокзала…

Беды обрушились и на Жуковскую. И главная – смерть горячо любимого мужа. В 1924 году, еще молодой, она перебирается на жительство в село Орехово во Владимирской губернии. И там, в глуши, добровольной затворницей писательница окончит свою жизнь, будто замаливая какой-то грех…

Такой же затворницей была и Вырубова в Финляндии. Став тайной монахиней, она жила одиноко, почти не покидая свое жилище, общалась лишь с женщиной, которая ей помогала. В 1964 году в абсолютном одиночестве она умерла в Хельсинкском госпитале…

Несмотря на революцию и террор, никто из убийц Распутина не погиб от пули, не разделил судьбы столь многих своих друзей. Умер в своей постели от тифа в Гражданскую войну Пуришкевич. В Швейцарии умер великий князь Дмитрий – один из немногих уцелевших Романовых. В Париже благополучно скончались князь Юсупов и доктор Лазаверт…

Но воспоминания о мужике не покидали их до смерти.

Марина Грей рассказала мне историю о докторе Лазаверте. Он купил в Париже квартиру и мирно жил, пытаясь изгладить из памяти кошмар той ночи. Однажды он уехал отдыхать на лето, а когда вернулся, увидел, что в его доме открыли ресторан. Ресторан назывался… «Распутин»!

Мужик продолжал мистически участвовать даже в судьбах их детей. Ксения Николаевна, внучка Феликса Юсупова, рассказала о том, как в 1946 году ее мать (та самая, которая ребенком кричала – «война… война…») вышла замуж, сменила фамилию и приехала в Грецию. Там она познакомилась с женой голландского посла, очаровательной русской женщиной. Они стали неразлучными подругами. Когда наступило время расставаться, жена посла сказала дочери Юсупова: «Я хочу открыть вам горькую правду, которая, возможно, вам не понравится… Дело в том, что моего деда зовут Григорий Распутин». Это была одна из дочерей Матрены и Соловьева. «Моя правда, – ответила ее подруга, – возможно, не понравится вам еще больше. Дело в том, что мой отец убил вашего деда…»

«Вечно вместе и неразлучны»?

И в смерти, и после смерти он оставался с Царской Семьей. Семья примет смерть в очень похожем подвале. И точно также их тела будут брошены в воду (в затопленную шахту), а потом, как и останки мужика, преданы земле… И так же, как и труп «Нашего Друга», после расстрела будут «странствовать» с места на место трупы Царской Семьи. И так же, во время поиска места для тайного захоронения, внезапно застрянет грузовик с трупами Семьи, и так же разложат костер, чтобы их сжечь. И цареубийца Юровский напишет в своей «Записке»: «Около 4 с половиной утра машина застряла окончательно… оставалось… хоронить или жечь… Хотели сжечь Алексея и Александру Федоровну, но по ошибке сожгли вместо последней… Демидову».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

19
Перейти на страницу:
Мир литературы