С тобой мои мечты - Макголдрик Мэй - Страница 30

• Предыдущая
• 30/80
• Следующая

Вайолет стояла в стороне, но и оттуда ей было видно, как содрогается от рыданий тело великана. Несчастный старик отодвинулся, уступая Джоуне место рядом с собакой, его била дрожь, а лицо было мокрым от слез. Охинуа подошла к раненому животному, протянула руку и коснулась его головы. Заметив это, Мозес болезненно дернулся. Когда же знахарка принялась осматривать раздробленную лапу, старик жалобно заскулил вместе с собакой. Лицо его исказилось от страданий, а в глазах была такая мука, что у Вайолет сжалось сердце. Девушка быстро протиснулась сквозь толпу и подошла к бедняге.

– Мозес, – Вайолет осторожно потянула старика за руку, – пожалуйста, пойдем со мной. Мы посидим где-нибудь снаружи, я не могу этого видеть. – Великан заколебался, но девушка взяла его под руку. – Ну пожалуйста, Мозес. Ты мне так нужен. – Они вышли из конюшни. Старик еле передвигал ноги, тяжело ступая по посыпанному соломой полу, а Вайолет старалась отвлечь его от грустных мыслей. – Сегодня утром я брала в деревню корзинку, которую ты для меня сделал. Как тебе удается так красиво плести?

– Ты думаешь, она сумеет вылечить мою собаку, Вай?

– Да, Мозес, она ее вылечит.

– Мне ее подарила миледи.

– Я знаю.

– У меня ведь никогда не было ничего своего, Вай.

– Я знаю, Мозес. – Вайолет с нежностью заглянула в лицо бывшему рабу. Пусть его наружность казалась уродливой и страшной, но на свете не было никого добрее Мозеса. Вай доверчиво прижалась к старику и положила голову ему на плечо. – Пока я жива, Мозес, у тебя всегда будет хотя бы один друг.

– Я знаю, Вай. Мы с тобой друзья.

Вайолет кивнула, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– Расскажи мне о своей собаке, Мозес.

Было уже далеко за полночь, когда Миллисент заметила во дворе темную фигуру Охинуа, которая шла от конюшни к усадьбе. Вайолет уже успела рассказать хозяйке о случившемся.

Леди Эйтон проводила так много времени с Лайоном, что почти не виделась со старой негритянкой. У нее даже не было возможности поблагодарить Охинуа за целебный чай, который помог графу пережить первые ночи после отказа от опиума.

Мысленно Миллисент вернулась к тому дню, когда пришло письмо от Джаспера Хайда. Она хорошо понимала старую африканку. На свете немало суеверных и невежественных людей, подобных Хайду, готовых обвинить чернокожую женщину в колдовстве и заставить нести наказание за чужие грехи. Миллисент прямо и недвусмысленно отказала плантатору. Охинуа не желает встречаться с ним, а хозяйка Мелбери-Холла тем более.

Старая негритянка вовсе не ведьма. Если женщина хорошо разбирается в травах и целебных снадобьях, это не значит, что она колдунья. Леди Эйтон чувствовала всем сердцем, что Охинуа можно доверять. Молодая женщина поняла это сразу, с первого дня, когда знахарка только появилась в Мелбери-Холле.

Вот почему Миллисент необходимо было встретиться с ней снова, ей нужен был совет Охинуа.

Миллисент с тревогой посмотрела на спящего Лайона, прислушиваясь к его ровному дыханию. Вероятно, Эйтон был прав, говоря, что Миллисент ему больше не нужна, ведь его больше не терзали ночные кошмары, не было и мучительной изнуряющей бессонницы.

Миллисент вышла из комнаты и неплотно притворила за собой дверь, оставив узкую щель. Охинуа в эту минуту как раз поднималась по лестнице и тут же заметила хозяйку. Темные глаза африканки вспыхнули, как у кошки.

– Как там Мозес? – тихо спросила Миллисент, когда Охинуа подошла ближе.

– Он очень беспокоился из-за собаки, но сейчас ему лучше.

– А собака жива?

– У нее сломана лапа, но ничего страшного: Мозес теперь знает, как ее лечить.

– Нам всем очень повезло, что вы здесь, с нами. Спасибо вам. – Охинуа молча кивнула и прошествовала мимо. – Вы не могли бы найти немного времени, чтобы осмотреть моего мужа? – Миллисент замолчала, ожидая ответа, а старая африканка обернулась и смерила ее внимательным взглядом. – Понимаете, наши английские доктора давно уже потеряли всякую надежду. Они уверены, что в состоянии графа, как душевном, так и физическом, никогда не наступит улучшения. Но мы с вами уже доказали, что они не правы. По крайней мере Лайон вышел из оцепенения. Теперь он в сознании и ясном уме.

– И от него довольно много шума.

– Это верно, – улыбнулась Миллисент. – Вот почему я верю, что все не так безнадежно. Возможно, доктора просто что-то проглядели. Может, к моему мужу вернется способность двигаться? Что вы об этом думаете? Может, вы попробуете? Конечно, когда наступит подходящий момент. Я ведь еще должна убедить мужа, что для него не все потеряно.

Старая африканка продолжала задумчиво смотреть на Миллисент, потом медленно кивнула.

– Когда наступит подходящий момент.

Миллисент была потрясена.

Ее изумление просто не поддавалось описанию. С мистером Тримблом Лайон держался безупречно вежливо и заинтересованно поддерживал разговор, хотя визит священника явно затянулся.

Преподобный занял кресло в библиотеке, устроился поудобнее, словно собирался провести там всю зиму, и завел неторопливую беседу. Вскоре они с графом уже весело болтали обо всем на свете, будто два старинных университетских приятеля. Они обсудили все, начиная от политического кризиса в Ирландии и заканчивая современными изменениями в промышленности. Джентльмены не обошли вниманием даже недавнее утверждение Хью Уильямсона о том, что кометы определенно обитаемы. Они обсудили слухи об очистке имений в Шотландии и перешли к последним новостям о растущих беспорядках в североамериканских колониях. Миллисент слышала, как преподобный Тримбл говорил о каком-то местечке Каролина, где начался открытый мятеж, так что даже пришлось туда вводить британские войска.

Все это время Миллисент сидела как на иголках, стараясь уловить малейшие изменения в настроении Лайона. Она готова была вскочить в любой момент, если вдруг заметит, что муж устал или гость ему надоел. Леди Эйтон очень боялась, что ее старый друг может обидеться.

Несмотря на невероятную словоохотливость мистера Тримбла, Миллисент испытывала к нему искреннюю привязанность. Этот человек еще при жизни покойного сквайра всегда был верным другом и для нее, и для всех обитателей Мелбери-Холла, страдавших от жестокости и деспотизма Уэнтуорта. Преподобный Тримбл и мистер Каннингем, деревенский школьный учитель, сумели все-таки добиться, чтобы рабам в поместье разрешили учиться. Настойчивость, неусыпное внимание и бесстрашие этих двух людей позволили спасти немало жизней в Мелбери-Холле, где царил произвол беспощадных надсмотрщиков Уэнтуорта.

Мистер Каннингем.

Леди Эйтон уронила голову на руки. К горлу подступил ком, стало трудно дышать. В тысячный раз перед ней пронеслось это ужасное видение. Молодой учитель поплатился жизнью, пытаясь защитить ее. Миллисент попросила Каннингема прийти в Мелбери-Холл на рассвете, чтобы помочь спасти насмерть перепуганную Вайолет от разнузданных домогательств сквайра, но Уэнтуорт решил, что учитель собирается увезти с собой хозяйку дома. В то утро ее муж убил мистера Каннингема. За все прожитые годы Миллисент так и не смогла избавиться от чувства вины.

Она крепко зажмурилась, пытаясь удержаться от слез, стараясь не думать о любви несчастного молодого человека. В те страшные годы он был для нее не просто другом, а настоящим спасителем. Каннингем был влюблен в Миллисент, а может, ему так казалось. Но она никогда не позволяла ему открыто выражать свои чувства, опасаясь за свою жизнь. Миллисент и представить себе не могла, что жертвой окажется кто-то другой.

Леди Эйтон обвела глазами комнату и поймала на себе внимательный взгляд Лайона. Похоже, разговор двух мужчин стал каким-то односторонним. Насколько поняла Миллисент, они обсуждали вопросы строительства, точнее, на эту тему многословно распространялся преподобный Тримбл. Он что-то предложил, но Миллисент прослушала и теперь не знала, что ответить. В комнате повисло неловкое молчание.

• Предыдущая
• 30/80
• Следующая