История про тегумайские табу - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 1

• 1/4
• Следующая

Самая важная из всех историй про Тегумая Бопсулая и его любимую дочку Таффамай Металлумай — это история про табу Тегумая и всего тегумайского племени.[1]

Слушай, внимай и запоминай, моя радость, ведь мы с тобой знаем толк в табу[2], ты и я.

Таффамай Металлумай (но ты можешь по-прежнему звать её «Таффи») ходила с Тегумаем в лес на охоту. Каждый знает, что на охоте в лесу нужно ходить тихо и бесшумно. Но Таффи всегда ходила очень шумно. Представляешь, она плясала на опавших листьях! Представляешь, она ломала сухие трескучие ветки! И еще она съезжала с крутых откосов, и ещё она копала ямы и канавы; и еще она шлёпала прямо по лужам и болотам — и всё время ужасно шумела! Поэтому все звери, на которых они охотились, — и белки, и бобры, и выдры, и барсуки, и олени (и кролики, конечно, тоже) — все слышали, что идут Таффи и её папа, и разбегались кто куда.

И тогда Таффи говорила:

— Ой, папочка, извини, пожалуйста.

— Что нам толку в твоих извинениях? — отвечал Тегумай. — Белки разбежались, бобры ушли под воду, олени ускакали, а кролики запрятались в норы. Тебя бы надо отшлёпать, о дочь Тегумая, и я отшлёпал бы, но слишком сильно тебя люблю.

И тут он увидел белку, которая болтала и стрекотала, прыгая вверх-вниз по ясеню, и прошептал:

— Тише! Вон скачет наш ужин, Таффи, — только смотри его не спугни.

— Кто? Где? Покажи мне, покажи скорей! — прошептала Таффи в ответ, и она шептала так хрипло и сипло, что посрамила бы даже паровозный гудок; и она, как ребенок иммоциональный, понеслась прямо по папоротникам; а белка, взмахнув хвостом, понеслась по деревьям и донеслась без остановки чуть ли не до середины Суссекса.

Тегумай ужасно разозлился. Он стал думать, как ему лучше наказать Таффи: сварить её живьём, или спустить с неё шкуру, или покрыть её татуировкой с головы до пяток, или обрить ей все волосы, или, может быть, не поцеловать на ночь; и пока он стоял и думал, мимо проходил Большой вождь тегумайского племени, весь разукрашенный орлиными перьями[3].

Большой вождь был ещё и Большой знаток Ритуальной и Прикладной Магии, и они с Таффи немножко дружили.

— Что случилось, о Лучший из Бопсулаев? — спросил Большой вождь. — У тебя сердитый вид.

— Это потому что я сержусь, — сказал Тегумай. И он подробно рассказал Большому вождю, как Таффи шумно ходит по лесу, и как она пугает дичь, и как она падает в болото, потому что глазеет по сторонам, и как она падает с деревьев, потому что не держится обеими руками за ствол, и как она пачкает ноги в зелёной болотной ряске, а потом шлёпает этими ногами по всей Пещере.

Большой вождь так качал головой, что его орлиные перья и ракушки на лбу зашуршали и затрещали, а потом сказал:

— Ладно, ладно! Я поразмыслю об этом позже. Сейчас, о Тегумай, я хочу поговорить с тобой о важном деле.

— Поговори, о Большой вождь! — сказал Тегумай, и оба чинно уселись на землю.

— Подумай и рассуди, о Тегумай, — сказал Большой вождь. — Наше племя слишком беспечно и бесконечно ловит рыбу в реке Вагай. И вот, взгляни: не осталось ни больших карпов, ни маленьких; даже карасей, и тех не осталось! Как ты думаешь, не наложить ли нам на реку Вагай большое племенное табу, чтобы целых полгода в ней никто ничего не ловил?

— Это хорошая мысль, о Большой вождь, — сказал Тегумай. — Но какие будут последствия, если кто-то из наших людей нарушит табу?

— А последствия, о Тегумай, будут такие, — ответил Большой вождь. — Мы вразумим их прутьями, и жгучей крапивой, и комьями грязи; а если это их не проймёт, тогда мы острыми краями устричных раковин нанесём им на спины наш изящный тегумайский орнамент. Пойдём со мной, Тегумай, и мы наложим племенное табу на реку Вагай!

И они пошли к большой штаб-пещере Большого вождя, где хранились все магические Предметы и Принадлежности тегумайского племени; и они вытащили Большой Столб племенного табу, сделанный из большого бревна (сверху на нём был вырезан тегумайский Тотемный Бобёр[4] и другие звери, а под ними — все тегумайские знаки табу).

И они стали созывать тегумайское племя: Большой тегумайский рог завывал и призывал, Малый племенной барабан рокотал и грохотал, а Средняя тегумайская раковина выла, вопила и торопила.

Таффи дали постучать в Малый племенной барабан (ведь они с Большим вождём немножко дружили), и вышел бесподобный шум.

Когда всё племя собралось перед пещерой, Большой вождь проговорил, и прокричал, и пропел:

— Слушай же, о тегумайское племя! Мы слишком много ловили рыбу в реке Вагай и распугали всех карпов. Теперь шесть месяцев в ней ничего нельзя ловить. Мы налагаем табу на всю реку Вагай, со всеми её островами и отмелями, с обеих сторон и посредине! Нельзя подходить к ней с острогой ближе чем на десять взрослых шагов. Река Вагай — табу, табу и ещё раз табу! Табу на этот месяц, и на следующий, и ещё на дважды два месяца. Вся река — одно сплошное табу, о тегумайское племя! А теперь пойдём и поставим Столб Табу, и пусть никто не говорит, что не видел, не слышал и не знал!

Это Столб Табу, который тегумайское племя поставило на реке Вагай. Толстенький зверёк на его верхушке — это Священный Бобёр тегумайского племени. Столб сделали из цельного ствола, а Бобра отдельно вырезали из липы и прибили к Столбу гвоздями, только их на рисунке не видно. Внизу под Бобром четыре птицы: две утки, из них одна высиживает яйцо, потом воробей и ещё какая-то птица, которая я не знаю как называется. Ниже вырезан заяц, под зайцем куница, потом лисица или собака, точно не знаю, а под собакой — две рыбы. На обратной стороне тотемного столба — выдра, барсук, бизон и дикая лошадь. Верёвка, которая не дает столбу упасть, затянута петлёй под рыбами, потому что это рыболовное табу. Если бы Большой вождь решил наложить табу на кроликов, то затянул бы петлю под кроликом, если на уток — под уткой; так же и с остальными зверями и птицами.

Две чёрные фигуры на столбе под верёвкой — это Нехороший человек, который нарушал табу и оттого сделался такой угловатый и тоскливый, и Хороший человек, который никогда не нарушал табу и оттого сделался такой округлый и счастливый. Они нарисованы краской из чернильных орешков и толчёного железа. Снизу на тотемный столб надето шесть медных колец (на рисунке их не видно, потому что места не хватило): это значит, что табу длится шесть месяцев. В лесу и на холмах вокруг Столба никого не видно, потому что это Особое табу и все боятся его случайно нарушить.

И тогда все участники Собрания завопили, и побежали ставить Столб Табу на берегах реки Вагай, и помчались вдоль обоих её берегов (половина племени по одному берегу и половина по другому), и прогнали всех тегумайских мальчишек, которые не пришли на Собрание, потому что ловили раков; а потом все стали славить Большого вождя и Тегумая Бопсулая.

Потом Тегумай пошёл домой, а Таффи осталась с Большим вождём, потому что они немножко дружили. Таффи ещё никогда не видела, как накладывают табу, и всему удивлялась; она спросила у Большого вождя:

— А что значит табу по-взаправде?

— Табу ничего не значит, пока его не нарушишь, о Единственная дочь Тегумая, — сказал Большой вождь. — Но когда его нарушишь, оно означает удары прутьями, комья грязи и тегумайский племенной орнамент, нарисованный на спине острым краем устричной раковины.

И Таффи спросила:

— А можно мне тоже табу — совсем малюсенькое, чтобы я с ним играла?

— Я подарю тебе одно маленькое табу за то, что ты придумала говорящие рисунки, из которых когда-нибудь получится алфавит, — ответил Большой вождь. (Помнишь, как Таффи и Тегумай придумали алфавит? Вот поэтому Таффи и Большой вождь немножко дружили.)

• 1/4
• Следующая