Обретенная мечта - Макголдрик Мэй - Страница 8
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
В очередной раз в дверь забарабанили с такой силой, что казалось, вот-вот соскочит щеколда.
– Мистер Пеннингтон, сию же минуту откройте!
– Я же сказал – иду! – рявкнул он так, что Порция невольно втянула голову в плечи, и уже гораздо тише добавил: – Лезьте под одеяло.
Она подняла на него покрасневшие от слез глаза.
– Спасибо, мне не холодно.
Пирс схватил одеяло и накинул на Порцию.
– Больше ни слова! И не высовывай голову! Предоставь это дело мне.
Пирс не мог не осознавать всю подлость своей затеи. Поскольку его планы были сорваны и важная встреча на берегу не состоялась, он решил устроить так, чтобы капитан Тернер застал их с Порцией наедине. Сегодняшняя ночь была особо благоприятной для всякого рода нарушителей закона, чуть ли не половина офицерского корпуса веселилась по случаю дня рождения короля, и у Пирса появилась возможность изобразить перед ближайшим помощником Миддлтона полнейшее безразличие к борьбе колонистов. Пирс даже отослал к особняку адмирала здешнего мальчишку – пустить слушок, что он появился в таверне вместе с молодой дамой.
И капитан Тернер не заставил себя долго ждать.
Пирс расстегнул рубашку и клапаны на бриджах. Загасил свечу, открыл дверь и шагнул вперед.
Капитан Тернер находился в полуметре от двери, а за его спиной стояли четверо вооруженных солдат. Посетители таверны разглядывали непрошеных гостей с явной неприязнью. Своего грума Пирс обнаружил неподалеку от входа.
– Не ожидал вас здесь увидеть, капитан. Неужели вам стало скучно на балу у адмирала?
– Вовсе нет, мистер Пеннингтон. – Взгляд Тернера не выражал каких-либо эмоций, хотя в голосе звучало раздражение. – Я, кстати, тоже немало поражен тем, что вы оказались в таком месте. Адмирал Миддлтон, конечно же, огорчится, узнав, что вы так рано покинули его дом и уехали с бала, устроенного в честь короля, ради того, чтобы примчаться сюда. – Капитан с брезгливым выражением лица обвел взглядом питейный зал и тех, кто в нем находился, и уставился на приоткрытую дверь за спиной Пирса.
– Ну, если бы наш славный адмирал не был столь щепетилен при составлении списка гостей, если бы на балу было побольше молодых привлекательных дам, я, возможно, задержался бы подольше. – На секунду отвлекшись, Пирс распорядился, чтобы принесли еще вина, и вновь обратился к Тернеру: – Но вас-то что сюда привело, капитан?
– Я здесь только по одной причине – кое-кто видел, как некая молодая особа, которую я сопровождал на бал, Порция Эдвардс, покинула особняк адмирала именно в вашем экипаже.
– Так это и есть та самая дама, с которой вы хотели меня познакомить?
– Да, та, которую я сопровождал, – немного покраснев, ответил Тернер.
– Должен признать, она хороша собой. Я был бы не прочь познакомиться с ней поближе и провести в ее обществе еще какое-то время, но она плохо себя почувствовала.
– Странно! – Тернер резко подался вперед и, оглядевшись, прошептал: – Но когда я пошел за вами, она чувствовала себя вполне хорошо.
– На этот счет ничего не могу сказать, – пожав плечами, отозвался Пирс. – Но мне кажется, что вы были недостаточно внимательны к своей подопечной. Когда я обнаружил мисс Эдвардс в саду, ее лихорадило и у нее болел живот. Поэтому она и попросила меня отвезти ее домой.
– Вам следовало сразу же послать за мной, – сердито проговорил Тернер. – Вы же знали, как я встревожился, не найдя ее в зале.
– Я вообще не предполагал, что вы имеете к девушке какое-то отношение, пока не высадил ее возле дома некоего пастора Хиггинса, – возразил Пирс. – Она была в таком состоянии, что я не стал ни о чем спрашивать, как и положено джентльмену. И даже если бы я знал, что она находится под вашим покровительством, все равно не посмел бы вас беспокоить и отвлекать от более важных дел. Ведь вы один из ближайших людей адмирала, и на вас возложена значительная часть ответственности за проведение бала.
– Поскольку я привез даму на бал, то именно я за нее в ответе. Ей полагалось уезжать только со…
– Капитан Тернер, – перебил Пирс, – моя репутация хорошо известна. Пускай я даже «подлый шотландец», но я никогда не пройду мимо, если женщина попросит меня о помощи.
– Ну конечно, – усмехнулся Тернер. – Тем более что вы уже собирались ехать в этот жалкий притон на свидание со шлюхой.
Пирс подошел к нему поближе.
– Знаете, капитан, хотя особа, которая находится за дверью, и не принадлежит к тому обществу, где обычно вращаетесь вы, она тем не менее не заслуживает вашего презрения. Так же, как и все здесь присутствующие. Вы, видно, считаете себя выше их. Ну а я пью то же самое вино и пиво, что и они, и мне нравится бывать в их компании. Я понимаю, что мы не в Бате, и не в Бристоле, и даже не в Воксхолле с его увеселительными садами. Но эти люди, сэр, все до единого, верные подданные британской короны.
В таверне царила мертвая тишина. Тернер вновь окинул взглядом помещение. Сидевшие за столами весьма недружелюбно смотрели на вооруженных людей в красных мундирах.
– Да, конечно. – Тернер прокашлялся. – Просто я опасался, что мисс Эдвардс могла подвергнуться… могла оказаться здесь вместе с вами.
– Здесь? – изумленно произнес Пирс. – Как такое могло прийти вам в голову? Неужели я повез бы вашу подопечную в подобное заведение? Ведь это повредило бы ее репутации. Невысокого же вы мнения о своей знакомой, если могли предположить, что молодая дама вашего круга, презирающая, как и вы, простых жителей Бостона, переступит порог этой презренной таверны.
– Да, сэр, действительно. Меня ввели в заблуждение. Прошу прощения. – Обернувшись, Тернер обратился к присутствующим: – Все в порядке, продолжайте праздновать день рождения его величества.
Кивнув, капитан направился к выходу. Пирс стоял до тех пор, пока за дверью не исчез последний красный мундир.
– Молодцы, ребята! – крикнул он. – Вы обратили их в бегство без единого выстрела.
Послышался смех. Пирс сделал знак груму. Тот выскользнул за дверь и последовал за военными.
Веселье достигло своего апогея, когда Пирс заказал выпивку для всех присутствующих. Скрипач запиликал какой-то бойкий мотивчик. Пеннингтон зажег в очаге вощеный фитиль, вернулся в комнату и поднес фитиль к свече.
Закрыв дверь и задвинув щеколду, Пирс обнаружил Порцию в дальнем углу комнаты и поспешил застегнуть пуговицы.
– Спасибо за то, что спасли мою честь, – тихо произнесла Порция.
– Не стоит благодарности, мисс.
Шагнув к стене, Пирс надавил на доски обшивки, и они бесшумно сдвинулись внутрь, открыв потайной ход. Заглянув в проем, Порция с изумлением обнаружила лесенку.
– Вы спуститесь по ступенькам в туннель, который выведет вас к соседней лавчонке, – объяснил Пирс. – Там вас будет ждать Джек. Он доставит вас домой в целости и сохранности. Хотя вам вряд ли удастся опередить капитана Тернера. Так что придумайте, что ему сказать.
– Мистер Пеннингтон, я вечная ваша должница.
– Мисс Эдвардс, не надо, никакая вы не должница. Единственное, чего я хочу, – чтобы вы поскорее отправились домой и наши дороги никогда больше не пересекались.
Когда фаэтон остановился у дома Хиггинсов, Порция поблагодарила грума и поспешила к двери.
Она тихонько постучалась, очень надеясь, что откроет кто-нибудь из слуг, а не Мэри и не сам Хиггинс. Можно было бы, конечно, придумать какое-то правдоподобное объяснение, касающееся ее растрепанного вида и порванного платья, однако Порция опасалась, что правда написана у нее на лице.
К счастью, дверь открыл Джосая, слуга. Увидев ее, старик округлил глаза.
– Боже мой! Мисс Порция, что с вами?
– Ничего страшного, Джосая. Споткнулась и упала, – успокоила девушка старика и проскользнула в дом.
– Может, позвать хозяйку? Они с господином пастором в библиотеке.
– Нет-нет, не надо их беспокоить. Я переоденусь и спущусь вниз. – Порция быстро поднялась по лестнице и вбежала в свою спаленку, находившуюся под самой крышей.
Вечерние часы Хиггинсы обычно проводили в библиотеке. Дети в это время уже спали. Мэри, занимаясь шитьем, рассказывала мужу о том, что происходило в приходе – о появлении новых невест, о недавно родившихся младенцах, о стариках, которых она посещала. Пастор Хиггинс сообщал об изменениях в политической жизни Бостона и вслух читал выдержки из тех газет и брошюр, что имели хождение в североамериканских колониях. Чуть позже к ним присоединялась Порция. Вечер обычно завершался тем, что пастор Хиггинс зачитывал те или иные отрывки из «Апокалипсиса», а иногда что-нибудь из сборника псалмов.
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
