Живая мишень - Макдональд Росс - Страница 26

• Предыдущая
• 26/42
• Следующая

Когда дорога снова вышла на побережье, между двумя скалами показался перекресток. Огни грузовика свернули налево и поползли вверх по склону. Подождав, пока они не исчезли, я вновь последовал за ними. Дорога представляла собой широкую колею, сделанную грузовиком на склоне холма. Я ехал медленно, с выключенными фарами. Неожиданно я увидел грузовик, стоящий без огней в пятидесяти метрах от дороги. Я проехал мимо него. У подножия холма дорога внезапно оборвалась. Узкая тропинка вела к морю, но она была за деревянными воротами. Я развернул машину в тупике и, оставив ее, направился в гору пешком.

Неподалеку от стоявшего грузовика на фоне неба чернели ряды эвкалиптов. Я сошел с колеи и продолжал свой путь в гору. Местность была неровная, заросшая густой травой. Наконец я взобрался на вершину и осмотрелся: внизу, справа от меня, светился желтый квадрат. Чуть поодаль стоял маленький беленький домик, прижавшийся к скале. Я соскользнул вниз, цепляясь за землю, чтобы не упасть.

Через незанавешенные окна я разглядел единственную в доме комнату. Нащупав в кобуре пистолет, я пробрался к окну. В комнате было два человека, но Сэмпсона там не было.

В кресле со сломанной рукой расположился Падлер. Я видел его профиль с перебитым носом. В руке он держал бутылку пива. Он смотрел на женщину, сидевшую на неубранной постели возле стены. Керосиновая лампа тусклым светом освещала ее светлые волосы и лицо. Оно было худым, изможденным, с потрескавшимися губами и раздувающимися от возмущения ноздрями. Холодные карие глаза сверлили и жалили. Я пригнул голову, чтобы не попасть в поле ее зрения.

Комната была небольшая, но казалась уныло пустой. Пол был деревянным, крашеным, без ковра. На столе стояла груда грязной посуды. Чуть поодаль находился примус, покосившийся холодильник и заржавевшая раковина с ведром под ней. Стены были такими тонкими, что я слышал потрескивание фитиля лампы.

— Я не могу ждать здесь всю ночь, ясно? Не надейся, что я тут стану ждать всю ночь. Я свое дело сделал и могу возвращаться. Мне очень не понравилось, что там стояла полицейская машина.

— Ты уже говорил это. Машина ничего не означает.

— Мне пора возвращаться в «Пиано», как ты понимаешь. Мистер Трой рассердится, если Эдди не появится.

— Пусть его хватит кондрашка! — взвизгнула женщина. — Мало ли что ему не нравится. Переживет как-нибудь.

— Не тебе это говорить. — Падлер осмотрел комнату. — Ты так не говорила, когда Эдди гулял без работы и без гроша в кармане. Вспомни, что это мистер Трой дал ему работу.

— Рад и бога, перестань! Хватит повторять одно и то же, кретин! Покрытое шрамами лицо Падлера сморщилось от удивления. Он нагнул голову, и его толстая шея напряглась.

— Это не разговор, Марти.

— Заткнись насчет Эдди! — ее голос стал еще звонче. — Сколько тюрем ты повидал, кретин?

— Оставь меня в покое, слышишь?! — угрожающе рявкнул Падлер.

— Ладно, а ты оставь в покое Эдди.

— Кстати, а где он, черт побери?

— Не знаю, но уверена, что у него есть на это причина.

— Ну это он сам объяснит мистеру Трою.

— Мистер Трой, мистер Трой! Чем он загипнотизировал тебя? Может быть, Эдди не захочет с ним и говорить.

Падлер уставился на нее маленькими глазками, стараясь понять смысл ее слов.

— Послушай, Марти, ты сумеешь вести грузовик?

— Пошел к черту! Не впутывай меня в это дело!

— Ну, хватит! Ты стала слишком гордой с тех пор, как Эдди подобрал тебя на улице.

— Заткнись, а то пожалеешь! — угрожающе вскричала Марти. — Ты еще молокосос. Заметил патрульную машину и сразу наложил в штаны, так что в этой комнате нечем дышать. А теперь хочешь заставить работать вместо себя женщину.

Падлер вскочил, схватив в руки бутылку.

— Оставь меня в покое, слышишь! Я ничего ни от кого не требую. Если бы ты была мужчиной, я бы расквасил тебе физиономию.

Пиво выплеснулось из бутылки ей на колени.

— Ты не посмел бы так разговаривать при Эдди, — хладнокровно заметила она. — Он бы разорвал бы тебя на куски, и ты это знаешь.

— Что? Эта маленькая мартышка?

— Да, эта маленькая мартышка. Прошу тебя сесть, Падлер. Всем известно, что ты драчун. Я дам тебе еще пива.

Поднявшись, она пересекла комнату, ступая легко и мягко, словно кошка. Затем, сняв с гвоздя полотенце, вытерла им костюм, залитый пивом.

— Ты поведешь грузовик? — с надеждой спросил Падлер.

— Разве я повторяю что-нибудь дважды? Я не буду делать этого. Если ты боишься, пусть поведет кто-нибудь из них.

— Нет, это не годится. Они могут разбиться, так как не знают дороги.

— Тогда ты просто теряешь время.

— Да, правда.

Падлер подошел к Марти, отбрасывая громадную тень на пол и стену.

— А как насчет того, чтобы поразвлекаться перед отъездом? Тебе понравится. Может быть, Эдди тоже сейчас забавляется с кем-то в постельке. У меня есть все, что и у него, и даже побольше.

Она схватила со стола нож.

— Проваливай, Падлер, или я отрежу твою любовь вот этим.

— Продолжай, Марти, мы тут одни. Сопротивляйся, сопротивляйся!

Он остановился, сохраняя дистанцию. Она проглотила слюну, чтобы сдержать начинавшуюся истерику, и ее голос стал похож на визг.

— Я перережу тебе глотку! — нож, нацеленный на него, сверкнул в ее руке.

— О'кей, не бесись.

Падлер пожал плечами и повернулся с беспомощной миной отвергнутого любовника.

Я отошел от окна и полез вверх по склону. Не успел я еще добраться до верха, как дверь распахнулась, осветив склон. Я замер на четвереньках. На траве я увидел тень от своей головы.

Затем дверь закрылась, и все погрузилось в темноту. За домом появился силуэт Падлера. Он зашагал вверх по тропинке и вскоре исчез за деревьями. Мне пришлось выбирать между блондинкой и Падлером. Я не хотел упускать его, ведь Марти могла подождать.

Она ведь должна ожидать возвращения Эдди...

Грузовик свернул с шоссе направо, проехав миль восемь от Буаневисты. Я притормозил, ожидая, когда он отъедет подальше. Знак на перекрестке предупреждал, что дорога очень опасна. Я включил противотуманные фары и свернул с нее. Туман уже рассеялся, но мне не хотелось, чтобы Падлер все время видел позади одни и те же огни.

Дорога в сто десять миль — это два часа тяжкого сидения за рулем. Один из ее отрезков проходил на такой высоте, что у меня заложило уши. Мне еще никогда не доводилось ездить по такой скверной дороге. Я проехал его с обычными фарами. Грузовик катил впереди меня так лихо, словно по рельсам. Я дал ему скрыться из вида и снова включил фары — пусть думает, что это уже другая машина.

Мы въехали незнакомым мне путем в ту же долину, где были утром с Мирандой. На прямом отрезке дороги я вновь выключил фары и двигался при лунном свете, ориентируясь по памяти. Я догадался, куда направляется грузовик, и оказался прав.

Выехав из долины, мы вновь стали взбираться в гору, к вершине, скрывающей храм. Пришлось снова включить фары. Когда я подъехал к почтовому ящику Клода, ворота были закрыты. Грузовик намного обогнал меня: с рычанием он уже полз в гору.

Я устал ждать и гоняться за людьми по темным дорогам и не видеть их лиц. Насколько мне было известно, в храме было только двое из их — Падлер и Клод. У меня был пистолет и преимущество — эффект внезапного появления.

Я открыл ворота и, проехав через них, въехал в пределы священного круга, затем вниз, к храму. Его окна тускло светились.

В кузове грузовика не было ничего, кроме притаившихся теней, деревянных скамеек и едкого запаха мужского пота.

Кованая дверь храма со скрипом открылась: на пороге появился Клод.

— Кто здесь? — испуганно спросил он.

— Арчер. Помните меня?

Я вышел из-за грузовика, чтобы он меня увидел. Клод осветил фонариком пистолет в моей руке.

— Что вы тут делаете?

Его борода затряслась, но голос звучал уверенно.

— Все то же, ищу Сэмпсона.

По мере того как я приближался, он пятился назад.

• Предыдущая
• 26/42
• Следующая