Встретимся в морге (Испытание злом) - Макдональд Росс - Страница 9
- Предыдущая
- 9/45
- Следующая
Он легонько постучал себя по лбу грубоватыми пальцами. Я наблюдал за ним с каким-то странным ощущением. Его восприятие жизни казалось чуть ли не сверхъестественным.
Он прищелкнул языком.
— Это был один из гостиничных посыльных с привокзальной улицы; они шатаются здесь целыми днями. Я узнаю их по походке, по тому, каким образом они держат монету в руке. Этот швырнул свой дайм[2] на прилавок. Так что же это был за человек? Понял! Это один из посыльных «Пасифик-Инн».
От напряжения его лицо покрылось потом. Адская работенка — воссоздать реальность из разрозненных звуков.
— И ей-же-ей, он нес чемоданчик! Он поднял его перед тем, как войти в киоск! Я услышал, как чемоданчик ударился углом о дверной косяк. Думаю, это был Сэнди, тот, которого кличут Сэнди.
Он обычно проходит здесь днем, но сегодня не сказал мне ни слова. Я еще удивился: почему он не остановился поболтать? Так, значит, вот кто вор?!
— Да нет. Наверное, он просто выполнял работу. Кто-то его послал. Не могу вам пока ничего сообщить, Джо. — Я осекся, едва не брякнув: «Скоро сами обо всем прочтете в газетах». — Извините за беспокойство и спасибо.
— Ничего, — проговорил он, вытирая струящийся по лицу пот. — Всегда к вашим услугам, мистер Кросс.
«Пасифик-Инн» была приземистым неказистым строением, с широкими тропическими навесами и громадной верандой, закрытой экранами из щепки бамбука. Гостиница находилась по диагонали от железнодорожной станции, и с веранды открывался отличный вид на газетный киоск, а крылья, пристройки и бунгало занимали чуть ли не половину квартала. Как и многие дома в Южной Калифорнии, постройка считалась предметом старины. Судейские ветераны еще помнили те времена, когда здесь был международный морской курорт, забитый во время сезона подозрительными европейскими аристократами и голливудскими кинозвездами. После этого в двадцатых землетрясение здорово попортило фасад гостиницы, а через несколько лет экономическое трясение добило, лишив «Пасифик-Инн» клиентуры.
Затем центр города переместился выше по холму, подальше от залива и железнодорожной ветки. «Инн» зависла в пустоте, постепенно скатываясь от второклассного к пользующемуся уж совсем дурной славой заведению. Здесь стал проводить уик-энды и вечеринки всякий сброд из Лонг-Бича и Лос-Анджелеса, гостиница превратилась в место сбора ипподромных маклеров, в рекреацию для бродячих актерских трупп и коммивояжеров. По линии своей работы я бывал тут не раз.
Поднимаясь по ступеням, я почувствовал обступившую меня со всех сторон атмосферу уныния. Парочка стариков, постоянных обитателей бунгало, восседала на плетеных прислоненных к стене стульях, являя собой картину ожившего прошлого. Их черепашьи глазки следили за мной, пока я проходил по веранде. Вестибюль чернел перекрытиями и пахнул пылью. За десять лет он ничуть не изменился. С одной стены голова гризли скалилась на голову лося, висящую напротив. И ни одного человека.
Я позвонил в колокольчик, забытый на нежилой на вид конторке. Из темных недр здания рысью выбежал человечек в линялой униформе. Его округлый, крепенький, словно у гнома, животик вырисовывался под кителем.
— Клерк ушел завтракать. Вам нужен номер? — Из-под квадратной, похожей на коробочку из-под пилюль, шапчонки выбивались жиденькие, цвета засохшей травы волосы.
— Вас зовут Сэнди?
— Скорее кличут.
Он оглядел меня, стараясь втиснуть в какую-нибудь категорию, и я, в свою очередь, сделал то же самое. Скорее всего это был бывший жокей, которому пришлось оставить спорт из-за набранного возраста и веса. Он походил на петушка: глазки умные, моложавость неестественная (ни в каком виде она не могла быть натуральной). Этот понимает только язык денег. И по-видимому, только денег.
— Что у вас за дело, мистер? Если что-то продаете, то поговорите с хозяином. Но его сейчас нет.
— Я ищу одного своего приятеля. У него такой маленький черный чемоданчик.
Скука заволокла его глаза.
— Огромное количество людей таскают черные чемоданчики. Даже в лесах таких полно.
— Мой приятель таскает чемоданчик, который был оставлен сегодня утром у газетного киоска на станции. А вы взяли его оттуда около одиннадцати часов.
— Я взял? Ничего подобного. — Опершись на конторку локтями, он скрестил похожие на обрубки ножки и стал рассматривать потолок.
— Вас узнал Джо Трентино.
— Он что, в последнее время стал лучше видеть? Чушь. Денег у меня с собой не было, поэтому пришлось его немного попугать.
— Послушай, Сэнди. Этот чемоданчик засвечен. Чем дольше ты будешь молчать, тем глубже увязнешь.
— Кого вы разыгрываете? — Но глаза прекратили рассматривать потолок, встретились с моими и остекленели. — Вы что, коп[3]?
— Почти что. В чемоданчике находятся улики уголовного преступления. Начиная с этого момента тебя будут считать соучастником.
Я увидел, как в нем нарастает страх, как ужас внезапно заморозил его ноздри и рот.
— За день я перетаскиваю сотни чемоданов. Откуда мне знать, что в них? Так что ничего вы мне не пришьете. — Его рот остался открытым, обнажив обломки зубов.
— Ты можешь быть либо соучастником, либо свидетелем.
— Вы не смеете вот так запросто подставлять меня, — выстучали морзянкой его страхи совместно с зубами.
— Никто и не собирается подставлять тебя, Сэнди. Мне твоя кровь не нужна. Мне нужна информация. Мой приятель остановился здесь?
— Нет, — сказал он. — Нет, сэр. Вы имеете в виду того самого, который послал меня за черным чемоданчиком?
— Да, именно этого. Он заплатил тебе, чтобы ты держал язык за зубами?
— Нет, сэр. Просто переплатил, вот и все. Я еще подумал, видимо, что-то здесь нечисто. Нет-нет, ничего противозаконного, уж никак не преступление! Знаете, в теперешние времена из постояльцев монетку стамеской не выковырнешь. А этот дал мне пару долларов за то, чтобы я пересек улицу.
— Расскажи о нем.
— Только он вошел, я было подумал, что ему нужен номер, что он с поезда. Хотя багажа у него не было. Потом он сообщил, что оставил свой чемоданчик на станции, и рассказал, где. — Сэнди вытянул руки вперед, ладонями вверх. — Что же мне было делать? Неужели сказать ему, что я чертовски богат, чтобы таскать разные там чемоданы? Откуда ж мне было знать, что он засвечен?!
— А также этот человек предупредил, чтобы ты не болтал с Джо возле киоска, не так ли?
Сэнди смотрел куда угодно, только не на меня. Этот мрачный холл явно вогнал его в тоску.
— Не помню. Если и так, то я, видимо, подумал, что это какая-нибудь причуда... А что Джо сказал?
— Только то, что слышал. Ты тоже. Но разница в том, что у тебя есть еще и глаза.
— Вам нужно описание?
— Соображаешь. И чем полнее, тем лучше.
— И все это пойдет в суд? Предупреждаю сразу: свидетель из меня дерьмовый. Я такой нервный!..
— Хватит базарить, приятель. Ты на полшага отстаешь от того момента, когда на тебя самого могут запросто что-нибудь повесить. Этот человек заплатил тебе больше двух долларов, и ты прекрасно знал, что законным бизнесом там и не пахнет!
— Господом клянусь, распятием! — Его пальцы дважды перекрестили то место на выгоревшей униформе, где, по идее, должно было биться его сердце. — Два доллара, это все, что он мне сунул! Неужели я стал бы рисковать из-за жалкой пары долларов? Неужели я совсем похож на чокнутого?
— А вот на это я ничего не могу тебе сказать, Сэнди. Видимо, да, если не хочешь помочь мне.
— Я буду, буду говорить, не беспокойтесь! Но вы не можете так запросто утверждать, что я что-то знал. Ничего я не знал. И до сих пор не знаю. А что там было: краденые вещи? Марихуана?
— Ты теряешь время. Итак, описание.
Он глубоко вздохнул. Воздух захрипел у него в горле, а грудь раздулась словно у турмана.
— Хорошо, раз я пообещал, что буду сотрудничать с вами, значит, так тому и быть. Давайте-ка прикинем: он был примерно вашего роста и веса, ну, может быть, чуть меньше. Заметно толще. Довольно противный тип, если хотите знать мое мнение. Похож на карманника. Такие бегающие глазки — понятно, о чем я? — голубовато-розоватые. Нездоровый цвет лица, возле носа все густо усыпано оспинами. Одет неплохо, даже, можно сказать, со вкусом. Коричневые брюки и желтовато-коричневый пиджак, желтая спортивная рубашка. Я сам люблю хорошую одежду, примечаю ее. На ногах такие двухцветные туфли — коричневые с замшей, или как их там называют. Очень крутые.
- Предыдущая
- 9/45
- Следующая
