Спящая красавица - Макдональд Росс - Страница 26

• Предыдущая
• 26/53
• Следующая

— Возможно, это вовсе не традиционный киднэппинг. По крайней мере, у меня есть такое подозрение.

— А что же тогда?

— Не знаю. Но вчера я выяснил, что Лорел была в свое время замешана в чем-то подобном. Когда ей было пятнадцать или шестнадцать лет, она убежала с мальчиком в Лас-Вегас. Они потребовали от родителей Лорел выкуп — кажется, в тысячу долларов. И получили его.

Он пристально посмотрел на меня сквозь паутину морщинок.

— Я слышал про побег. Но Джек никогда не говорил мне про деньги.

— Еще бы, — вставила Конни. — Он и сейчас бы от тебя это утаил. Но Сильвия не могла набрать сто тысяч, вот и пришлось обращаться к тебе.

Он помотал головой, словно ее слова были комарами, докучавшими ему.

— Не верю, что Лорел на такое способна. Она не мошенница. Если бы ей понадобились деньги, она бы могла обратиться прямо ко мне.

— Она тебя боится, — сказала миссис Хэпгуд. — И всегда боялась — еще со школы. К тому же она уже один раз так пошутила с семьей.

— Я в это не верю.

Теперь он повернулся ко мне. Плечи его заметно обвисли и руки болтались, как сломанные крылья, словно из него извлекли стержень, позволявший ему держаться прямо.

— Я знаю, что у Лорел есть свои проблемы. Но она не станет обманывать ни меня, ни родителей. Она не так устроена. — Казалось, еще немного, и он расплачется. Но обида быстро перешла в ярость. — Черт возьми, даже если она в этом замешана, значит, кто-то ее накрутил. Случайно не муж? Я оторву ему башку. Его вроде зовут Рассо?

— Том Рассо тут ни при чем, — сказал я, и в тот же момент понял, что могу заблуждаться. У Тома тоже были свои проблемы. Смерть наводняла его сны, а может, и явь.

Женщина наблюдала за Ленноксом с неподдельным беспокойством. Возможно, она поняла, что говорила слишком резко. Вбив клин в семью Ленноксов, она заодно ранила и его самого. Она подошла к нему и положила руку на плечо.

— Тебе надо отдохнуть, Уильям, — сказала она. — День выдался слишком трудным.

— Мне некогда отдыхать. Кто будет заниматься делами? — В его голосе послышалась старческая сварливость. — Джек ранен, Лорел исчезла, на новой скважине авария. А Сильвия сидит да посмеивается. Черт бы побрал Сильвию. Да и Бена Сомервилла тоже. Ну почему я окружил себя сплошными неудачниками?!

Женщина взяла его за руку и повела из комнаты.

Проходя мимо меня, она со значением взглянула, и я остался ждать, когда она вернется.

Ее не было довольно долго. Когда она снова пришла, то оказалось, что сменила костюм для верховой езды на платье, а в руках у нее была книга.

— Дала ему транквилизатор и велела лечь, — сообщила она. — Печальные факты для Уильяма слишком суровое испытание. Он живет в мечтаниях. И всегда так жил. После первой мировой войны у него родилась мечта основать империю, династию... У него было несколько тысяч долларов и опыт работы на нефтяных разработках в Пенсильвании. И он добился осуществления мечты. Она обвела взглядом комнату, которая словно воплощала для нее эту мечту. — Теперь мечта начала рушиться, и он воспринимает это страшно тяжело.

— Вы были слишком категоричны насчет Лорел, — заметил я.

— Пришлось, иначе он продолжал бы заблуждаться на ее счет. Мужчины теряют чувство реальности, когда речь заходит о женщинах. Последние пятнадцать лет всем, кроме ее родных, было ясно, что Лорел Леннокс — шизоидный тип. Но родственники относились к ней как к абсолютно нормальной, а теперь, когда им пришлось признать, что это не так, они разводят руками.

— Вы психиатр?

— Нет, я не психиатр, — ответила она и посмотрела на меня взглядом, красноречиво свидетельствовавшим, что в отношении Лорел я был еще одним мечтателем. — Но я занималась психологией и знаю Лорел.

— Все эти пятнадцать лет?

— Даже больше. Я начала преподавать в школе Ривер-Вэлли восемнадцать лет назад. Я знаю Лорел с двенадцати лет. Она всегда жила в своем собственном мире — в очень мрачном мире, где происходят малоприятные вещи.

— Это бывает со многими детьми. Но обычно мы их за это не осуждаем.

— Господи, разве я ее осуждаю? Просто мне хочется внести в это немножко здравого смысла. Жаль, если Лорел получит деньги или любовь ценой разбитого сердца деда.

Он слишком стар, уязвим и слишком любит ее, чтобы спокойно относиться ко всему этому. Его это может убить.

— Не приведи Господь, — сказал я, думая о том, какие веские резоны есть у этой женщины, чтобы не дать ему умереть.

— Вы не воспринимаете меня всерьез, — сказала она, вглядываясь мне в лицо своими темными глазами.

— Я воспринимаю вас самым серьезным образом, миссис Хэпгуд, — заверил я ее. — И всегда буду относиться именно так, — добавил я шутливо.

Она улыбнулась и вдруг вся изменилась. Так происходит с молоденькой девушкой, когда затронуты ее чувства.

— Тогда я покажу вам кое-что любопытное.

Любопытное содержалось в большой и тонкой книге. По зеленой ткани переплета было вытиснено «Ежегодник Ривер-Вэлли». Конни Хэпгуд положила ее на столик у стены, открыла и стала листать, а я смотрел ей через плечо.

Там были рассказы и стихи, написанные учениками, отчеты о школьных чемпионатах по футболу и женскому хоккею, о дискуссионном клубе, обращение директора школы и двухстраничный разворот с фотографиями учителей. Я сразу узнал Конни Хэпгуд в девушке лет двадцати с небольшим, с косматой гривой, с веселым обаятельным и слегка загадочным лицом.

Миссис Хэпгуд задержалась на этой странице, словно та прежняя Конни застала ее врасплох.

— Я и забыла, что попала в этот ежегодник, — призналась она.

— Вы не сильно изменились.

— Лжец! Это было пятнадцать лет назад. Пятнадцать долгих лет!

Чуть более нервно она пролистала еще несколько страниц и открыла разворот с фотографиями выпускного класса. Под фотографиями были выведены фамилии учеников и предсказания их судьбы, судя по всему, сделанные одноклассниками. Конни показала на довольно полнолицего мальчика с неуверенной улыбкой и темными сердитыми глазами. Его звали Гарольд Шерри, и предсказание гласило: «Лучший в мире гурман. А если серьезно: когда Гарольд обнаружит, кто он такой, это будет величайшее в мире открытие».

Конни прочитала это вслух задумчивым голосом и добавила:

— Интересно, обнаружил ли Гарольд, кто он такой.

— Это тот самый Гарольд, который убежал в Лас-Вегас вместе с Лорел?

— Тот самый. Его выгнали из школы, а кроме того, ему пришлось отвечать перед судом. Школу он так и не окончил. Но было уже поздно убирать фотографию из ежегодника.

— А что решил суд?

— Шесть лет условно.

— Сурово!

— Да. В конце концов он всего лишь убежал с девицей, которая была только счастлива составить ему компанию. И которая, кстати, могла быть инициатором этой экскурсии в Лас-Вегас. Но Лорел оставили в покое, потому что она была на два-три года младше Гарольда. А с ним получилось и вовсе скверно. Он нарушил условие приговора: сбежал из дома. Его вернули и на какое-то время отправили в тюрьму. Его отец махнул на него рукой, что, естественно, только осложнило судьбу Гарольда.

— А кто его отец?

— Роджер Шерри. Он был инженером и жил в Эль-Ранчо. Его жена живет здесь и по сей день. Но потом они разошлись. Я думаю, из-за Гарольда. Эта маленькая эскапада с Лас-Вегасом порушила их семью.

Я взял книгу и подошел с ней к окну. Лицо Гарольда Шерри показалось мне неуловимо знакомым. По мере того как я всматривался в него, оно стало мне еще знакомее. Под слоем плоти проступали, словно из-под маски, черты лица широкоплечего молодого человека, которого я видел вчера в ресторане Бланш, а сегодня на озере Сэндхилл. И у мальчика, и у мужчины были глаза озлобленного мечтателя.

Конни Хэпгуд подошла ко мне так близко, что я почувствовал затылком ее дыхание.

— Гарольд имеет какое-то отношение ко всему этому?

— Может быть.

— Будьте откровенны, — посоветовала она. — Что бы там ни говорили, я на стороне Лорел. К расколу в семье я не имею никакого отношения.

• Предыдущая
• 26/53
• Следующая