Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования - Акимов Максим Валерьевич - Страница 23

Ситуация после отмены рабства в Штатах была почти безвыходной: удалить всех негров обратно в Африку было нереально, разве что часть из них, ассимилировать темнокожих американцы не хотели, да и слишком много было негров, всех разом не ассимилируешь, но конфликтный потенциал из-за самого факта проживания в США бывших рабов, да еще отмеченных темным цветом кожи, оставался очень высоким и с течением времени нисколько не спадал.

Не исключено, что наиболее оптимальным решением было бы создание на территории США отдельного государства для темнокожих, что могли бы компактно проживать на территории трех или четырех штатов, с которыми вашингтонские политики заключили бы мир, перешли к стратегии добрососедства между «белым государством» и «темнокожим». В этом случае бывшие рабы могли бы получить свою часть богатств, которые созданы были их руками, неграм не пришлось бы никуда переселяться, они могли бы сами решать проблемы своей жизни, создавая пускай небольшое и пускай не такое богатое государство, как вашингтонский союз, но решив так часть собственных проблем. И, самое главное, белые американцы решили бы в этом случае ту проблему, которая так беспокоила их, то есть оградили бы себя, вернее, свою европейскую кровь, от смешения с неграми и мулатами.

Однако никто из вашингтонских «демократических» господ не собирался дарить неграм ни пяди «своей» земли, решить негритянский вопрос хотели, но ничем жертвовать не собирались.

Быть может, коль государство негров Америки появилось бы, оно могло стать враждебным белой Америке и являться раздражителем, но, с другой стороны, оно было бы чрезвычайно зависимо от Вашингтонского государства и вряд ли бы белой Америке доставило слишком много проблем. В конце концов, негритянские государства в Центральной-то Америке существуют, такими являются, к примеру, Гаити или Ямайка.

Но так или иначе, негритянский вопрос в США решен не был. Эгоизм американской «элиты» не позволил найти ни одного по-настоящему приемлемого решения, и фактический провал политики «переселения негров на родину» сменился лишь попыткой не замечать проблему, ограничивая негров в правах и во всем, в чем можно ограничить. Присутствие свободных темнокожих граждан бесило англосаксов, нередко белый полицейский мог застрелить негритянского подростка просто потому, что тот ему чем-то не понравился. Белые, как могли, стремились уменьшить процент темнокожих, предпринимали попытки проведения кампании по стерилизации негров, другие кампании – по снижению их рождаемости, но для того, чтобы англосаксам жить в обществе белых, нужно было с самого начала не заниматься работорговлей, не везти негров в страну, не трогать африканцев.

Негритянский вопрос не решен до сих пор, он остается больной мозолью Америки, на чем подробно остановимся уже в следующей главе, из которой вы узнаете, что и появление в будущем государства на территории США, большинство в котором будут составлять темнокожие, не исключено-таки, коль ситуация станет развиваться определенным образом.

Оправившись от потрясений Гражданской войны, вашингтонский режим продолжал новые вылазки и агрессивные кампании, которые сделались особенно интенсивны в Латинской Америке.

США накрепко впились в этот регион, и стоило там шевельнуться малейшему недовольству размахом их дел, они тут же посылали военную эскадру. Так, до конца века карательные экспедиции были совершены против Уругвая и Чили, в 1890 году американские войска были введены также в Аргентину.

Агрессивная деятельность Вашингтона все более и более набирала обороты, он всегда оставался безнаказан, что давало иллюзию вседозволенности.

Трудно даже перечислить все вылазки американского военного флота, предпринятые с тем, чтоб помешать кому-то спокойно жить, с тем чтоб задавить народный протест, привести к власти свою марионетку.

Во имя «интересов простого народа» была затеяна и испано-американская война, которая на самом деле оказалась войной за передел колониальных владений. Вашингтонский режим умело сыграл на антииспанских настроениях кубинского и филиппинского народа, цинично использовал национально-освободительное движение в своих целях… впрочем, как и всегда.

Штатами был послан флот на Кубу, устроена подлая провокация – американцы сами взорвали свой броненосец «Мейн» (причем сейчас этот факт доказан, поскольку после поднятия судна со дна эксперты установили, что взрыв произошел изнутри) и, устроив визгливую истерию, вломились в испано-кубинский процесс, без объявления войны напав на испанский флот и на опорные крепости.

«Демократия», разумеется, победила, она не могла не победить. Однако кубинцы с тяжелым разочарованием обнаружили, что все словеса вашингтонских деятелей о борьбе за независимость Кубы оказались подленькой ложью, поскольку остров оказался накрепко оккупирован американской военщиной, которая вгрызлась в него мертвой хваткой. Теперь уж кубинскому народу пришлось изыскивать средства – как бы выкурить этих «освободителей» со своей земли, но это было не так-то просто. И хотя, пускай и спустя довольно продолжительное время, американская оккупация Кубы все же ослабла, но с тех пор на острове появилась печально известная база Гуантанамо, ставшая камерой пыток для многих людей, без суда и следствия брошенных в тюрьмы вашингтонским режимом.

Однако Кубе-то еще повезло, на Филиппинах происходили дела куда более занимательные, ведь после испано-американской войны гнет на филиппинцев стал не только не меньшим, а усилился, что вызвало острое недовольство населения островов. На подавление сопротивления вашингтонский режим бросил семьдесят пять тысяч солдат (почти три четверти американской армии), и в 1900 году началось кровавое подавление партизанских отрядов, все еще не желавших сдавать страну.

Пятого февраля 1901 года статья в «Нью-Йорк Уолд» сообщала следующее о действиях США на островах: «Наши солдаты начали применять ужасные меры против туземцев. Капитаны и лейтенанты становятся судьями, шерифами и палачами. “Не посылайте мне больше пленных в Манилу!” – таков был устный приказ генерал-губернатора три месяца назад. Стало обычаем мстить за смерть американского солдата, сжигая дотла все дома и убивая направо и налево подозрительных туземцев».

Филиппинские крестьяне были согнаны в зоны, подобные концентрационным лагерям, названные «реконсентрадос» (приблизительно в это же время английские войска изобрели концлагеря в Южной Африке, но, поскольку там жертвами были белые – буры, эта история получила гораздо большую известность, чем бесчеловечные эксперименты американцев на Филиппинских островах). Пленные филиппинские солдаты и гражданские подвергались «водным процедурам». Их «заставляли проглотить четыре-пять галлонов (15–18 литров) воды, так что их тела превращались во что-то ужасное, а затем им на живот становились коленями. Это продолжалось, пока «амиго» не начинал говорить или не умирал». И если филиппинец отвечал ударом на удар, США были готовы зверски мстить. Когда американский взвод был уничтожен в засаде, бригадный генерал Джейкоб У. Смит, ветеран бойни при Вундед Ни (бойни индейцев) приказал «убить всех, начиная с возраста 10 лет». «Вся окрестность должна превратиться в пустыню, – заявил Смит. – Я не желаю пленных, я желаю, чтобы вы убивали и жгли, и чем больше вы убьете и сожжете, тем довольнее я буду. Я желаю убить всех, способных держать оружие в войне против США».

«Бойня Мэй Лай была проделана ранее на Филиппинах в 1906 году, – пишет Ховард Зинн. – Американская армия напала на 600 членов племени моро в южных Филиппинах – мужчин, женщин, детей, живущих в самых первобытных условиях, не имевших современного оружия. Американская армия, вооруженная до зубов, напала на них, уничтожила их всех до одного, мужчин, женщин, детей». Командир, ответственный за эту «операцию», получил телеграмму с поздравлениями от президента США.

Марк Твен с возмущением писал об этой бойне, но что мог поделать писатель против огромной машины массовых убийств и пыток, которой продолжала оставаться звездно-полосатая держава?!