Бразилия - страна карнавала и не только - Сахно Елена - Страница 8
- Предыдущая
- 8/70
- Следующая
Урок проходит под живую барабанную музыку, магнитофонов учителя африканских танцев не признают. Основу батерии (bateria) — так называется музыкальная группа — составляют трое перкуссионистов, играющих на больших и маленьких барабанах. К ним добавляются музыканты, извлекающие звук из колокольчиков агого (agogo), различных трещоток и «шумелок» (иногда это просто связка высушенных семян какого-нибудь растения), играющие на маленькой гитаре «кавакиньо» (cavaquinho) или на бубне.
Во время некоторых уроков к батерии присоединялся перуанец, музицирующий на гигантской, почти в рост человека, дудке. Густые вибрирующие звуки этого инструмента заставляли, и буквальном смысле, дрожать пол.
Музыка для африканских танцев быстрая, ритмичная, «заводная». Есть, конечно, и медленные плавные композиции, но быстрых гораздо больше. Танцоры входят в раж, и занятия, порой, напоминают массовое камлание. Фактически, в древних стенах монастыря происходит поклонение языческим богам, но никого это не волнует, поскольку в современном Салвадоре язычество и христианство живут мирно. В Бразилии — свобода вероисповедания, и никто не вправе посягать на нее.
Наконец, музыкант Алекс, собиравшийся дольше всех, упаковал барабан в нарядный красно-желто-зеленый чехол и ушел. Настало время для творческой работы. Мы остались в зале: я и учитель танцев Пакито Лазаро, которого я «назначила» своим личным хореографом. К моему удивлению, вместо того, чтобы показать мне приготовленную заранее последовательность движений, мой наставник включил какую-то медленную тягучую этническую музыку (для подготовки не грех воспользоваться и магнитофоном) и начал импровизировать. Я то повторяла за ним, то останавливалась, пока вовсе не растерялась, не зная, что делать.
— Почему такая музыка? — спросила я, когда мелодия закончилась.
— А почему бы ей не быть такой? — ответил Пакито вопросом на вопрос.
— Я хочу совсем другой танец, быстрый, с прыжками… — заговорила я, немножко сердясь, что приходится повторять одно и то же.
— Ты мне об этом уже сказала, — небрежно произнес Пакито.
— И почему мы его не делаем? — удивилась я.
— Потому что у тебя не получается, — категорично и просто сказал учитель.
— Все у меня получается! Вы же сами видели на уроках, разве нет? — возмутилась я. Зеркала еще никому не врали. Я знала, что Делаю движения правильно, быстро и четко. Более натренированно, чем две трети нашей группы. В этом я была уверена, потому что заниматься привыкла серьезно и оттачивать все до мелочей.
— Не получается, — спокойно повторил Пакито.
Я уставилась на него и замолчала. Что такое? На прошлой неделе я получила 10 баллов в салвадорском университете за сочинение на португальском языке («пятерка» по-нашему). А сейчас у нас диалог двух глухих! Сомнений нет никаких: все слова учителя я перевела правильно и сама говорю верно. Но знание языка, даже самое профессиональное — еще не гарантия того, что вас поймут. Нужно знать не только, как сказать, а еще и о чем, уметь привести именно те аргументы, которые собеседник сочтет важными. Я понимала, что мне этому учиться и учиться и поэтому решила пока не спорить. Я пришла тренироваться, а не болтать.
— Что мы будем делать? — спросила я.
— Пройдись шагами Омолу под эту музыку. При каждом шаге прогибай спину, — проинструктировал Пакито.
Я послушно зашагала, стараясь растягивать движения в такт медленному ритму.
— Не то, — остановил меня Пакито.
— Ты сама себе мешаешь, — сказал он, — расслабься. И неправильно дышишь. Дыши животом…
Я так и застыла. Я что, ослышалась или совсем перестала понимать португальский? — такая мысль промчалась у меня в голове. Он действительно так сказал? — засомневалась я. Дышать животом во время танца так же неудобно и нерационально, как во время бега, если, конечно, это не специальные движения из танца живота. А ведь у нас сейчас совсем другое!
Видимо, мои сомнения отразились на моем лице.
— Дыши в такт музыке, — стал объяснять учитель, — медленно, глубоко, пропуская воздух через весь корпус, от груди к низу живота, прогибайся на выдохе.
Через несколько секунд такого дыхания у меня закружилась голова от переизбытка кислорода. Оказывается, я дышу совсем по-другому — быстро и поверхностно, и тот тип дыхания, которому меня сейчас учат, совсем не свойственен моему телу. Я скоро устала.
— Научись так дышать, при этом расслабляться и слушать музыку, — сказал Пакито и засобирался, давая понять, что репетиция окончена.
— Как, уже все?! — воскликнула я. — Но я же ничему не научилась!
— Ты попыталась сделать самое главное — дышать в соответствии с музыкой. На дыхание будем накладывать танец, — произнес Пакито, продолжая упаковывать свои диски в футляр. О таком подходе к танцу я еще не слышала. Это какая-то совсем другая логика.
Впрочем, как и во всем в Бразилии. Все переставлено с ног на голову, важное — неважно, неважное — важно, и когда пытаешься разобраться в том, что происходит, оказываешься в замкнутом круге, где любая точка — начальная, она же и конечная. Дело могут начать с конца, с середины… откуда захотелось. Вот и сегодня: разве это похоже на то, что мы с вами называем репетицией?
Я была разочарована и заинтригована. Добиваться того, чтобы учитель делал то, что я хочу — бесполезно. «Баранья стратегия» в Бразилии не в почете. Вздумай я настаивать, доказывать свою правоту — Пакито бы выслушал меня, улыбнулся — «да-да, я понял». И больше у него не нашлось бы времени для занятий. Когда бразильцам не нравится то, что им предлагают, или они не могут сделать того, о чем их просят, слово «нет» они не говорят, чтобы не обидеть собеседника отказом. Скажут: «хорошо, подождите недельку», а потом еще одну недельку и еще одну… До тех пор, пока вы не поймете, что человек не хочет или не может вами заниматься. Попадать на такие «недельки» мне не хотелось, поэтому нужно было принимать методы учителя, хоть они и казались мне не подходящими.
Дома я попробовала подышать под музыку. Это было неудобно, потому что мелодия медленная, дышать приходилось глубоко, чтобы выдох попадал на сильный счет. Сначала у меня кружилась голова, потом появилось состояние странного успокоения. Все дела, заботы и ожидания словно отошли на второй план, я сосредоточилась на себе «здесь и сейчас». Время будто замерло. Что это? — какая-то эзотерическая практика… Существует направление йоги, где с помощью дыхательных упражнений входят в измененное состояние сознания. Никогда не слышала, чтобы это использовалось в афро-бразильской религии кандомбле (candomble). В ней инструмент воздействия на сознание — особая барабанная музыка: такую не услышишь больше нигде. Я бывала на ритуале, посвященном богине Иеманже. То, что помнится мне наиболее четко — это навязчивая, «лезущая в уши», барабанная дробь, от которой невозможно отвлечься. Ритм ускоряется и начинает звучать будто в голове. Мир остается где-то в стороне. Странная, ни на что не похожая музыка полностью завладевает вниманием. У человека, настроенного мистически, от таких звуков могут случиться галлюцинации. Я во время ритуала была скептична — современному человеку трудно поверить в существование морской богини, поэтому красоты потустороннего мира мне не открылись.
Немного свыкнувшись со странным типом дыхания, я пришла на следующую репетицию.
Я опаздывала и влетела в зал почти бегом. Пакито ждал меня.
— Привет! — быстро сказала я, — давайте заниматься.
— Спокойствие, — ответил он, — «ансиедаде» не приведет тебя никуда.
«Ансиедаде» (ansiedade) — это слово не поддается точному переводу. В повседневности оно используется в значении «горячее желание», «нетерпение», «нервозность» и «беспокойство». Произносится оно, чаще, в негативном контексте. Хорошо, когда человек безмятежно спокоен, все делает не торопясь и с удовольствием. Если же он куда-то спешит, беспокоясь, что не успеет, наполнен какими-то желаниями, к чему-то отчаянно стремится — это, по мнению многих местных жителей, нехорошо.
- Предыдущая
- 8/70
- Следующая
