Обрекаю на смерть - Макдональд Росс - Страница 28

• Предыдущая
• 28/53
• Следующая

— Говоришь, он не убивал брата?

— Верно, так он мне сказал.

— И ты поверил?

— Я не мог не поверить, потому что сделал это сам. — Том посмотрел на меня с невозмутимым видом. — Я полетел туда на вертолете. На своем новом сверхзвуковом вертолете с синхронизированным лазерным оружием, бьющим наповал.

— Кончай трепаться, Том. Расскажи-ка лучше, что произошло на самом деле.

— Может, и расскажу, если отдадите иглу.

В глазах его удивительным образом смешались мольба и угроза. Они вожделенно смотрели на мою руку, в которой сверкал шприц. Я боролся с искушением вернуть Тому шприц в обмен на полезные для меня сведения. Уколом больше, уколом меньше, — какая разница. Но только не для меня.

Вся эта история мне порядком надоела. Я бросил шприц в квадратную розовую ванну. Тот разбился вдребезги.

Том изумленно уставился на меня. — Зачем вы это сделали?

Он затрясся от ярости, и его нервы не выдержали. Не в силах скрыть отчаяние, он бросился ничком на розовый кафель пола, и его рыдания походили на звук разрываемой ткани.

В промежутках между всхлипываниями я слышал за своей спиной какие-то звуки. Через гостиную цвета джунглей к нам шла Мод. В ее белой руке тускло поблескивал револьвер. Человек по имени Датч шел на шаг сзади. Он ухмылялся, показывая выбитые зубы. Теперь я догадался, отчего костяшки моих пальцев болят.

— Что происходит? — вскричала Мод. — Что вы с ним сделали?

— Отобрал шприц. Можете убедиться сами.

Казалось, она не слышала меня. — Выходите оттуда. Оставьте его в покое.

— Посторонись, Мод. Я измочалю этого ублюдка, — воинственно прошепелявил человек за ее спиной.

С его руки свисал, покачиваясь на веревке, тяжелый мешочек с песком. Глядя на него, я вспомнил, что у меня в кармане лежит дубинка. Пятясь, я вышел за порог ванной, чтобы получить пространство для движения, и, размахнувшись, ударил Мод по запястью резиновой дубинкой.

От боли она зашипела. Револьвер со стуком упал к ее ногам. Датч в броске накрыл его своим телом. Я ударил Датча дубинкой по затылку, не слишком сильно, но достаточно, чтобы он уткнулся лицом в пол. Тяжелый мешочек выпал из его безвольной руки, и часть песка просыпалась.

Мод попыталась пробиться к револьверу. Я толкнул ее в ванную, поднял оружие и положил в карман. Это был револьвер среднего калибра, сильно оттянувший карман своим весом. Дубинку я положил в другой карман, чтобы сохранять равновесие при ходьбе.

Вышедшая из ванной Мод прислонилась к стене у двери, потирая правое запястье. — Вы еще пожалеете об этом.

— Это я уже слышал.

— Но не от меня, иначе вы бы поостереглись причинять людям неприятности. Не думайте, и на вас найдется управа. Все высшие представители закона в округе у меня в руках.

— Говорите, говорите, — сказал я. — У вас чудесный мелодичный голос. Может, мне повезет, и вы устроите для меня личную встречу с большим жюри присяжных.

Ее уродливый рот скривился, процедив: — Да уж. — Она выставила левую руку, целясь кроваво-красными когтями мне в глаза. Это была скорее психологическая атака, чем реальная угроза, однако она заставила меня разочароваться в нашем знакомстве.

Я оставил Мод и пошел разыскивать выход. В расположенных на террасах коттеджах горел мягкий свет и слышались громкие голоса, музыка, женский смех. Там были деньги, удовольствие, веселье.

Я поехал назад в Пуриссиму со слабой надеждой повстречать Карла Холлмана. Не доезжая городской черты, там, где шоссе круто спускалось к морю, на обочине я увидел скопление автомобилей. На двух машинах мигали красные огни. Остальные огни двигались по берегу.

Я остановился на другой стороне шоссе и достал фонарь из ящичка в приборной доске. Не закрывая его, извлек из карманов револьвер с дубинкой и запер их на ключ. После чего сошел вниз по бетонным ступенькам, которые спускались к берегу. Возле лестницы догорали угли маленького костра. Рядом на песке лежало разложенное одеяло, придавленное сверху для веса корзиной для пикника.

Большинство автомобильных огней виднелись теперь далеко впереди, покачиваясь и кружа, словно светлячки. Между мной и темной полосой шумных волн бесцельно слонялось человек десять-пятнадцать. От смутно различимой группы людей отделился человек, поспешивший ко мне, неслышно ступая по песку.

— Эй! Это мои вещи. Это все мое.

Я направил на него фонарь. Это был очень молодой человек, одетый в серый спортивный свитер с названием колледжа на груди.

— Что за волнение? — спросил я.

— Я не волнуюсь. Просто не люблю, когда чужие копаются в моих вещах.

— Никто и не копается в ваших вещах. Я имею в виду волнение там, на берегу.

— Полиция гонится за парнем.

— Что за парень?

— Маньяк, тот, что застрелил своего брата.

— Вы его видели?

— Как вас сейчас. Я и поднял тревогу. Он подошел к Мари, когда она сидела вот здесь. Бог знает, что могло бы случиться, не окажись я поблизости. — Юноша расправил плечи и выпятил грудь.

— А что случилось на самом деле?

— В общем, я пошел к машине за сигаретами, а этот парень вышел из темноты и попросил Мари дать ему сэндвич. Но хотел он вовсе не сэндвич, она сразу смекнула. Сэндвич был всего лишь предлогом. Мари завопила, я бегом спустился к берегу и бросился на него. Я бы мог его задержать, только было слишком темно, и я плохо видел. Он ударил меня разок в лицо и смылся.

Я осветил его лицо фонариком. Нижняя губа припухла.

— В какую сторону он побежал?

Он указал пальцем на многоцветные огни портового района Пуриссимы. — Я бы догнал его, но у него могли оказаться сообщники, поэтому не рискнул оставить Мари одну. Мы поехали к ближайшей заправочной станции и позвонили в полицию.

Любопытствующие стали покидать пляж и подниматься по бетонным ступенькам. К нам подходил патрульный полицейский, вонзая луч своего фонарика в истоптанный песок. Юноша в спортивном свитере с готовностью окликнул его:

— Я вам еще нужен?

— Да нет вроде. Похоже, он ушел.

— А может, он вплавь добрался до какой-нибудь яхты, и его высадят в Мексике. Я слышал, что у них в семье денег куры не клюют.

— Возможно, — сухо ответил полицейский. — Вы уверены, что видели этого человека? Или слишком часто в последнее время бывали в кино?

Юноша оскорбленно возразил: — Что же, по-вашему, я сам себе заехал в лицо?

— Точно ли это был человек, которого мы разыскиваем?

— Конечно. Такой верзила со светлыми волосами и одет в рабочие брюки. Спросите у Мари. Уж она-то его хорошо разглядела.

— А где сейчас ваша подруга?

— Кто-то вызвался подбросить ее домой, очень уж она расстроилась.

— Думаю, нам следует расспросить ее. Покажете, где она живет?

— С удовольствием.

Пока юноша забрасывал костер песком и складывал свои пожитки, над нашими головами на шоссе остановился автомобиль. Старая черная машина с откидным верхом, знакомая на вид. Из нее вышла Милдред и стала спускаться вниз по ступенькам. Она шла, не глядя под ноги, и так стремительно, что я испугался, что она упадет и разобьет себе голову. Я подхватил ее рукой за талию, когда она ступила на песок.

— Пустите!

Я отпустил. Когда она узнала меня, то вернулась на заезженную колею своих мыслей: — Карл здесь? Вы его видели?

— Нет...

Она обратилась к полицейскому: — Мой муж был здесь?

— Вы — миссис Холлман?

— Да. По радио передавали, что мужа видели на Пеликан Бич.

— Был и ушел, мэм.

— Ушел куда?

— Именно это мы и хотели бы узнать. У вас есть какие-нибудь догадки на этот счет?

— Увы, нет.

— У него в Пуриссиме есть близкие друзья, кто-нибудь, к кому он мог пойти?

Милдред заколебалась. Из темноты на нее надвигались лица любопытных зевак. Парень в спортивном свитере дышал ей сзади в затылок. Он сказал, словно Милдред была глухой или мертвой:

— Это — жена того парня.

Лицо полицейского передернулось от неприязни. — Нечего толпиться, расходитесь. — Он вновь повернулся к Милдред: — Ну так как, мэм?

• Предыдущая
• 28/53
• Следующая