Неукротимый враг - Макдональд Росс - Страница 30

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая

— Кто ты такой, черт возьми? — Флейшер со злостью посмотрел на меня. Его глаза желтовато посвечивали в полутьме.

— Частный детектив с лицензией. Фамилия — Арчер.

— Если не хочешь расстаться со своей лицензией, верни пистолет. — Он протянул свою здоровенную, поросшую рыжими волосами ручищу.

— Сначала лучше поговорим, Джек. Тебе лучше бы извиниться перед человеком, которого ты ударил.

Флейшер болезненно скривил рот. Просить прощения — это для испорченного бывшего полицейского самое непривычное и потому жестокое наказание.

— Извиняюсь, — выдавил он, не глядя на санитара.

— Пожалуйста, — ответил тот и, повернувшись, с достоинством удалился. Стоящие на ступеньках старики двинулись за ним. Дверь лязгнула замками.

Флейшер и я направились к своим машинам. В узком пространстве между ними мы стояли лицом друг к другу, опираясь каждый на свою машину.

— Мой пистолет, — напомнил он мне.

Пистолет находился у меня в кармане.

— Поговорим сначала. Чем сейчас занимаешься, Джек?

— Работаю над одним старым делом, несчастный случай со смертельным исходом, который произошел несколько лет назад.

— Если ты знаешь, что это был несчастный случай, чего ради было его поднимать?

— Я никогда не закрывал его. Люблю все доводить до конца.

Он говорил уклончиво, лишь в общем, избегая вдаваться в детали. Я попытался «помочь» ему:

— Ты знаешь Джаспера Блевинса?

— Нет. Ни разу не встречал такого, — спокойно ответил он.

— Но знал его жену Лорел.

— Может, и знал. Но не настолько хорошо, как некоторые думают.

— Почему ты не предъявил ей для опознания труп мужа?

Ответил он не сразу. Наконец спросил меня:

— Записываешь наш разговор на пленку?

— Нет.

— Отойди-ка от своей машины, а, приятель.

Мы пошли с ним по дорожке. Пинии, образующие своими кронами сплошную арку, словно бы приближали к нам сужающийся свод ночного неба. В почти кромешной тьме Флейшер стал более словоохотливым:

— Я признаю, что допустил ошибку пятнадцать лет назад. Но это единственный промах, который я готов признать. Не собираюсь разгребать всю эту грязь и разбрасывать ее у себя на собственном крыльце.

— В чем заключалась ошибка, Джек?

— Я поверил этой бабе.

— Лорел говорила, что человек, погибший под колесами поезда, не ее муж?

— Она много чего наговорила. И, в основном, все врала. Надула меня здорово.

— Нельзя во всем винить ее. Опознание тела входило в твои обязанности.

— Не надо говорить мне о моих обязанностях. За те тридцать лет, что я проработал в управлении шерифа, под колесами поездов в нашем округе погибла едва ли не сотня бродяг. У одних были при себе документы, у других — нет. У того — не было. Откуда я мог знать, что он отличается от остальных?

— Чем же он отличался, Джек?

— Ты прекрасно знаешь, чем.

— Скажи мне.

— Я сказал тебе все, что хотел. Думал, мы с тобой сумеем понять друг друга. Но ты только берешь, а сам ничего не даешь.

— Ты тоже не дал мне ничего, чем я мог бы воспользоваться.

— А ты мне вообще ничего не дал, — сказал он. — Ну, а какова твоя версия?

— Никаких версий у меня нет. Я работаю по делу о похищении Стивена Хэккета.

— Кого, кого? — прикинулся было он.

— Не надо меня дурачить, Джек. О деле Хэккета тебе отлично известно. Ты читал о нем в сан-францисской газете.

Он повернулся вполоборота и в упор посмотрел на меня в темноте.

— Так это ты висел у меня на хвосте во Фриско? Какого черта тебе от меня нужно?

— От тебя лично — ничего. Твое и мое дело связаны между собой. Маленький сын Джаспера Блевинса, тот самый ребенок, который потерялся в той кутерьме, вырос и стал здоровенным парнем. Вчера он увез Хэккета.

Слышно было, как Флейшер судорожно вздохнул, затем медленно выдохнул.

— В газете писали, что этот Хэккет набит деньгами. — Это прозвучало, как вопрос.

— Набит что надо.

— И этот парень Джаспера Блевинса требует за него выкуп?

— О выкупе речи не было. Я, по крайней мере, не слышал. Думаю, что он хочет убить Хэккета, если уже не убил.

— Боже мой! Он не должен этого совершить! — Флейшер воскликнул это с такой силой, словно под угрозой была его собственная жизнь.

Я спросил его:

— Ты знаешь Хэккета?

— Ни разу в жизни не видел. Но здесь пахнет хорошими деньгами, приятель. Нам нужно объединиться, тебе и мне.

Я не хотел иметь Флейшера своим партнером. Не доверял ему. С другой стороны, он знал об этом деле такое, что было не известно никому из оставшихся в живых. И еще он знал округ Санта-Тереза.

— Ты помнишь ранчо Крага под Сентервилом?

— Да, я знаю, где оно.

— Возможно, что Дэви Блевинс держит Стивена Хэккета на этом ранчо.

— Тогда поехали туда, — сказал Флейшер. — Чего мы ждем?

Мы пошли назад к нашим машинам. Я протянул Флейшеру его пистолет. Глядя на этого человека в полутьме, я испытал такое чувство, словно смотрел на свое собственное отражение в мутном, искажающем изображение зеркале.

Ни один из нас ни словом не упомянул о смерти Лорел Смит.

Ехать мы решили в машине Флейшера, новой и быстроходной. Свою я поставил на ночной стоянке в Каноге-Парк, неподалеку от дома Кита Себастьяна. Что бы ни случилось, возвращаться мне нужно было туда.

Я вел машину, а Флейшер дремаk рядом, на переднем сиденье. Мы ехали по долине Сан-Фернандо, по главному перевалу вверх, минуя Камарилло и направляясь к темнеющему впереди океану. Едва мы пересекли границу округа Санта-Тереза, Флейшер встрепенулся, словно почуял свою территорию.

В нескольких милях южнее Санта-Терезы, когда мы ехали одни на пустынном отрезке шоссе, Флейшер попросил меня притормозить у эвкалиптовой рощи. Я подумал, что ему захотелось по нужде. Однако, когда я повернулся к нему, он не стал выходить из машины.

Оставаясь сидеть, он изогнулся в мою сторону и нанес мне сильнейший удар тяжелой рукояткой пистолета по голове. Я мешком вывалился из машины. Некоторое время спустя обволакивающая меня темень наводнилась причудливыми образами. Огромные вращающиеся колеса, подобно приводным шестерням вечности и роковой неизбежности, преобразовались в мчащийся локомотив. Я беспомощно лежал поперек рельсов, а он с грохотом несся на меня, угрожающе раскачивая своим циклопическим оком.

Раздался оглушительный гудок. Однако звучал он не как железнодорожный, и лежал я не на рельсах, и никаких причудливых образов тоже не было и в помине. С трудом приподнявшись, я сел прямо посреди северной половины шоссе. Расцвеченный, словно рождественская елка, грузовик ехал прямо на меня, отчаянно сигналя.

Тормоза у него визжали, но ясно было, что остановиться передо мной он уже не успеет. Я опять опрокинулся навзничь, увидев, как грузовик заслонил собой мерцающие в черном небе звезды. Потом я снова увидел звезды и ощутил, как кровь толчками бежит у меня по жилам.

С юга, по другой половине шоссе, шли машины. Я сполз с проезжей части, чувствуя себя маленьким и неуклюжим, как сверчок. Эвкалипты роптали и вздыхали листвой на ветру, словно живые свидетели. Я ощупью поискал свой револьвер. Его не было.

Измена Флейшера привела в действие параноидальную струну, вибрировавшую и звеневшую в моей раненой голове. Я напомнил ей и себе, что и сам был готов избавиться от Флейшера при первом же удобном случае, когда счел бы это нужным. Просто он оказался чуть порасторопнее.

Отведя грузовик на обочину, водитель зажег фары и габаритные огни. Он бежал ко мне с фонариком.

— Эй, у вас все в порядке?

— Думаю, что да. — Я встал на ноги, с трудом сохраняя равновесие и балансируя своей тяжеленной, раскалывающейся на части головой.

Водитель посветил фонариком мне в лицо. Я зажмурил глаза, едва не упав от ударившего в меня снопа света.

— Э-э, да у вас на лице кровь. Я задел вас?

— Вы-то нет. Это один мой приятель оглушил меня и выбросил из машины на шоссе.

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая