Ледяное сердце (новая версия) (СИ) - Романовская Ольга - Страница 6
- Предыдущая
- 6/114
- Следующая
Эгюль семенила за ним, гадая, стоит ли будить задремавшего на диванчике регистратора, но, похоже, гость знал, куда идти. Уверенно миновав ряд одинаковых дверей, он остановился возле давно пустующего номера с камином.
У Эгюль бешено застучало сердце. Перед ней важный гость, очень важный гость, если он решил остановиться в лучших комнатах гостиницы.
- Вот что, дорогая, - гость снял перчатки и обернулся к горничной, - принеси мне чаю. Мятного чаю, - уточнил он и, прикоснувшись рукой к замку, без труда открыл дверь.
- Я Рандрин, - улыбкой ответил гость на изумленное "ой" Эгюль. Можно подумать, это что-то объясняло.
Эгюль стояла и вежливо улыбалась.
Сообразив, что его имя ничего той не говорит, гость поинтересовался:
- Ты тут новенькая, верно?
- Второй год, сеньор.
- Тогда понятно. Ступай, принеси чаю, а по дороге, пожалуй, разбуди хозяина. Я придумал для него маленькое поручение.
Пока Эгюль готовила чай, "Белая ладья" озарилась огнями.
Заспанный хозяин носился по коридорам, шпынял попадавшийся под горячую руку персонал и на ходу пытался завязать атласный бант на белоснежной рубашке. Её он надевал только по особым случаям.
- А ты чего? - налетел хозяин на Эгюль.
- Постоялец просил принести чаю, - она кивнула на лакированный поднос.
- Какой постоялец?
- Тот, новый, который попросил вас разбудить.
- Сам Рандрин? - обмяк хозяин и с уважением взглянул на служанку.
- А что в этом такого?
Эгюль не понимала, почему все так суетятся. Да, гость важный, богатый, но не первый и не последний. А тут поднялась такая суета, будто на землю спустился один из богов.
- А то, что он редко с кем разговаривает, и чай ему обычно ношу я. Ты, наверное, и не догадываешься, кто он?
Горничная отрицательно покачала головой.
- Сам Рэнальд Хеброн Рандрин, герцог С"Эте, - на одном дыхании выпалил хозяин.
Будь Эгюль той неопытной девицей, которой в пятнадцать лет заступила на службу на постоялом дворе, непременно бы уронила поднос.
Шутка ли, сам Советник! Они столько слышали о нём - и вот он здесь, в их гостинице! Тогда понятно, как постоялец открыл дверь: магам ключи не нужны. А Рэнальд Рандрин не просто маг, а верховный маг Антории.
- Ты это, смотри, за руками и словами следи! - наставлял хозяин, справившись-таки с непокорным бантом. - Скажет что - отвечай, попросит - немедленно исполняй.
Когда, постучавшись, Эгюль вошла, в камине ярко пылало пламя.
Рэнальд Рандрин стоял лицом к огню, грея над пламенем озябшие руки.
Меховая накидка небрежно брошена на постель. Перчатки лежат на столике.
- Поставь на стол, - не оборачиваясь, приказал гость.
Эгюль так и сделала, и собиралась тихо уйти, когда почувствовала на себе его взгляд.
У Рандрина оказались необыкновенные синие, практически ультрамариновые глаза, какие, наверное, бывают только у магов.
Эгюль смутилась и потупила взор.
- Как тебя зовут? - голос Рандрина обволакивал, располагал к себе.
Интересно, сколько гостю лет, и есть ли у магов возраст?
- Эгюль, - смутившись, пробормотала горничная.
- Эгюль... - повторил Рандрин и снова обернулся к огню.
Осознав, что разговор окончен, горничная поспешила уйти.
Весь следующий день Эгюль не видела Рандрина, но не переставала думать о нём. Горничной не давали покоя его глаза - такие чистые, такие притягательные.
- Что-то ты стала задумчивая, Эгюль, - пошутила над ней напарница. - Уж не влюбилась ли?
Горничная же стояла с тряпкой в руках и не могла понять, что с ней происходит.
- Расскажи, какой он? - наперебой расспрашивали вечером подруги, а Эгюль не знала, что им ответить. Ну, не заметила она, какого цвета у Рандрина волосы, какие черты лица, запомнились только глаза и голос. И то, что гость высокий.
Поняв, что ничего путного от неё не добьёшься, горничные махнули на Эгюль рукой и, сменяя друг друга, начали караулить Рандрина, взяв с привратника клятвенное обещание непременно сообщить, когда гость вернётся. Но, уйдя сразу после завтрака, тот не объявился к полуночи.
Ночью Эгюль стало непривычно тоскливо. Ей не спалось, и горничная, устав ворочаться в постели, накинула на ночную рубашку платок и отправилась бродить по спящей гостинице, попутно по привычке поправляя сбитые ковры и переставляя цветы в вазах.
Сон всё не приходил, а Эгюль не переставала думать о таинственном постояльце, внушавшем одновременно страх, восхищение и уважение.
Горничная заварила ромашкового чаю и, подёргивая плечами от сквозняка, с ногами устроилась на высоком табурете.
Эгюль пила обжигавший горло напиток медленными глотками и думала о себе.
Казалось бы, жизнь у неё сложилась. Вряд ли простая девчонка из бедняцкого квартала могла рассчитывать надеть форму горничной "Белой ладьи" - а Эгюль надела.
Хозяин ей доволен, постояльцы тоже, иногда даже дарят мелкие подарки - так, всякие мелочи, вроде костяных гребешков.
Родители, доживи они до этого дня, гордились бы дочерью, но Эгюль чего-то не хватало. У нее не было ничего, кроме работы, никакой другой жизни - а так хотелось!
Не то, чтобы Эгюль страдала от недостатка мужского внимания, вокруг неё всегда вились конюхи, рассыльные, мелкие приказчики, разносчики. Даже некоторые работодатели не отказались бы приятно провести с ней время. Некоторым Эгюль позволяла за собой ухаживать, некоторых отвергала, но ни один из них не стал для неё единственным, для которого она себя берегла.
Горничная верила в любовь, надеясь, что рано или поздно объявится прекрасный принц и увезет её в сказочный замок - собственный домик с уютными занавесками.
Эгюль мечтала открыть свою гостиницу в каком-то тихом местечке и содержать её вместе с мужем.
Ромашковый чай не помог, и Эгюль вышла на крыльцо, надеясь, что холодная ночь окажется лучшим снотворным.
Она сидела на ступеньках гостиницы и смотрела на звездное небо, темно-лазурным куполом накрывшее город. В такие минуты Эгюль могла представить себя кем угодно, даже принцессой далекой страны.
Погрузившись в море фантазий, горничная не замечала холода, забыла о бессоннице, обо всем на свете - ведь в эту минуту Эгюль была вовсе не Эгюль, а прекрасной волшебницей, парившей над полями и лесами верхом на огнедышащем драконе.
- Так, кто это здесь?
Эгюль мгновенно опустилась с небес на землю, из чаровницы опять превратившись в горничную из "Белой ладьи". Вскочив, она поспешила скрыться за дверью, но не успела - Рэнальд Рандрин опередил Эгюль.
- Постой, я тебя помню, - его почти чёрные в ночном сумраке глаза пригвоздили горничную к месту. Она почувствовала, как участилось биение сердца, как невольно задрожали ноги. - Ты Эгюль, верно?
Он действительно её помнил! Сиятельный маг, могущественный герцог С'Эте задержал в памяти имя какой-то горничной!
- Да, сеньор, - Эгюль вцепилась в дверной косяк, чувствуя, что не устоит без опоры. С ней такое случалось впервые - но ведь до этого Эгюль никогда не встречала таких мужчин. И уж тем более они не стояли рядом с ней у чёрного хода.
- Мы вас уже и не ждали сегодня, - наконец смогла выдавить из себя девушка, очнувшись от дурмана синих глаз. - Но я сейчас разожгу огонь, нагрею воды...
- Не нужно, - Рандрин коснулся её руки. Эгюль задрожала и поспешила отдернуть ладонь. - У тебя холодные пальцы, ты замёрзла?
- Немного, - смущенно ответила горничная. - Но это не страшно, - зачем-то невпопад добавила она, - у меня крепкое здоровье.
Рандрин улыбнулся и расстегнул накидку:
- Держи! А то заболеешь.
- Спасибо, сеньор, но я не могу...
- Боишься, что кто-нибудь увидит? Не бойся, тебя никто не накажет, ты под моим покровительством.
Горничная с благодарностью приняла накидку и, не отдавая себе отчета, на мгновенье прижала её к щеке. Прижала и ужаснулась: заметил ли он?
- Предыдущая
- 6/114
- Следующая
