Холод смерти - Макдональд Росс - Страница 17
- Предыдущая
- 17/58
- Следующая
— Это Лу Арчер.
— А-а, ну это совсем другое дело. Я даже еще не собирался ложиться, так, пижаму примерял.
— С чувством юмора у тебя всегда было не в порядке, так что можешь не острить. Мне нужна небольшая услуга, отплачу при первой возможности.
Я услышал щелчок магнитофона и начал рассказывать о смерти Элен.
— Через пару часов после убийства человек, который меня интересует, вышел из дома убитой и уехал на черной или темно-синей машине с откидным верхом, я думаю — одна из последних моделей «форда» с невадским номером. Мне кажется, первые четыре знака я разобрал...
— Почему кажется?
— Было темно и к тому же туман. По-моему, первые четыре знака ФТ 37. Это молодой парень атлетического телосложения, рост пять футов одиннадцать дюймов, одет в темное пальто и темную фетровую шляпу. Лицо я не разглядел.
— Давно был у окулиста?
— Арни, не будь дебилом, ну хоть ненадолго.
— Говорят, взрослые граждане Соединенных Штатов теперь могут абсолютно бесплатно проходить обследование на глаукому.
Арни был старше меня, но очень не любил, когда ему об этом напоминали.
— Послушай, что с тобой случилось? Неприятности с женой?
— Никаких неприятностей, — откликнулся он жизнерадостно. — Она ждет меня в постели.
— Скажи Филис, что я люблю ее.
— Я скажу ей это от своего имени. Если мне удастся что-нибудь выяснить, хотя это и сомнительно, учитывая фрагментарность сведений, где тебя искать?
— Я остановился в мотеле в Пасифик-Пойнт. Но лучше позвони ко мне в Голливуд и запиши информацию на автоответчик.
Он сказал, что так и сделает. Повесив трубку, я услышал легкий стук в дверь. Это был Алекс. Он натянул брюки поверх пижамы.
— Я услышал ваш голос.
— Да, я звонил по телефону.
— Не помешаю?
— Нет. Заходи и выпей.
Он вошел в комнату с такой осторожностью, будто она была заминирована. Вообще за последние несколько часов движения его стали очень осторожными. Он был бос и передвигался по ковру абсолютно бесшумно.
На полке в ванной стояли два стакана, обернутые пергаментом. Я развернул их и налил виски. Мы сели на кровать и выпили, глядя друг на друга, как двойники, разделенные тонким слоем стекла.
Я чувствовал, насколько мы не похожи. Он был молод и неопытен, как раз в том возрасте, когда все причиняет боль.
— Я собирался звонить отцу, — сказал Алекс. — А теперь не знаю, делать ли это.
Мы помолчали.
— Может, он и не станет повторять «я же говорил, я же предупреждал», но смысл все равно будет такой. Семь раз отмерь, один раз отрежь, и прочая чушь в этом же роде. Дураки всегда впереди там, где даже святые осмотрительны...
— Ну, я думаю, это высказывание можно переиначить.
Святые всегда впереди там, где дураки осмотрительны. Хотя лично я не знаком со святыми.
— Считаете меня дураком?
— Ты вел себя очень хорошо.
— Спасибо, — холодно ответил он. — Даже если это и не соответствует действительности.
— Тем не менее это действительно так. И я знаю, что тебе было непросто.
Виски и моя искренность расплавили стеклянную стену между нами.
— Самое страшное было, — сказал он, — оставить ее в больнице. У меня было такое ощущение, что я... понимаете, предаю ее. Место очень похоже на что-то из Данте — плач, стоны... Долли такой нежный человек. Не представляю, как она это вынесет.
— И тем не менее, я полагаю, ей там будет лучше.
— Вы действительно думаете, что она сошла с ума?
— Какая разница, что я думаю? Завтра мы узнаем мнение специалиста. Совершенно очевидно, она временно не в себе. Я видел людей в гораздо худшем состоянии, и они выздоравливали.
— Значит, вы считаете, она поправится?
Он схватился за мою фразу, как за летящую трапецию, которая могла вырвать его из полной безнадежности и вернуть к надежде. Впрочем, я не хотел, чтобы он слишком в ней укреплялся.
— Меня больше волнует юридическая сторона дела, а не медицинская.
— Неужели вы действительно думаете, что она убила эту свою подругу, Элен? Я знаю, что она сама призналась, но ведь это невозможно! Понимаете, я знаю Долли. В ней нет ни капли агрессивности. Она удивительно добрый человек. Не может убить паука.
— Алекс, я только сказал, что эта возможность не исключена. И я хотел, чтобы Годвин знал об этом с самого начала. Он может очень многое сделать для твоей жены.
— Моей жены, — удивленно повторил Алекс, словно пробуя эти слова на вкус.
— Она твоя законная жена. Но это еще не значит, что я тебя к чему-то принуждаю. У тебя всегда есть выход, и ты можешь им воспользоваться.
Стакан подпрыгнул в его руке. Мне показалось, будто он с трудом сдержался, чтобы не выплеснуть виски мне в лицо.
— Я не брошу ее в беде. А если вы считаете, что именно это я должен сделать, то можете катиться ко всем чертям.
Только теперь я окончательно понял, как он мне нравится.
— Просто тебе необходимо знать об этом. Многие на твоем месте именно так и поступили бы.
— Я не из них.
— Так я и думал.
— Отец меня, конечно, назвал бы дураком, но мне все равно, виновна она или нет. Я остаюсь.
— Это будет немало тебе стоить.
— А, так вам нужны деньги?
— Дело не во мне. Я могу подождать. Впрочем, как и Годвин. Я просто думаю о дальнейшем. Возможно, завтра тебе потребуется опытный адвокат.
— Зачем? — Он был славный малый, но соображал замедленно.
— Судя по сегодняшнему вечеру, можно смело сказать, что основная трудность будет заключаться в том, чтобы не дать Долли оговорить себя. А это значит, что она ни в коем случае не должна попасть в руки властей, то есть ее нужно держать в каком-то недосягаемом для них месте, где к тому же за ней будут ухаживать соответствующим образом. В этом деле может помочь хороший адвокат. Обычно в уголовных делах адвокаты не любят работать бесплатно.
— Вы действительно думаете, что это так серьезно... что она в такой опасности? Или просто пытаетесь запугать меня?
— Сегодня вечером я разговаривал с местным шерифом, и мне очень не понравилось, как заблестели его глаза, когда дело дошло до Долли. Шериф Крейн не дурак. Он прекрасно понял, что я рассказал ему не все. А когда он сам докопается до семейной предыстории, он вцепится в Долли изо всех сил.
— Семейной предыстории?
— Да, до того, что ее отец убил ее мать. — Взваливать на него еще и это было жестоко. И все же лучше ему услышать это от меня, чем от мерзостного существа, выползающего в три часа ночи из-под подушки и называющегося нашим подсознанием. — Как я понял, он был осужден здесь, здесь и проходил процесс. Вероятно, шериф Крейн участвовал в сборе улик для вынесения обвинения.
— И история словно повторяется. — Теперь в голосе Алекса звучал страх. — Я правильно расслышал? Значит, вы сказали, что этот Чак Бегли, человек с бородой, ее отец?
— Кажется, да.
— С него все и началось, — произнес он словно про себя. — После его прихода в воскресенье она ушла. Как вы думаете, что произошло между ними?
— Не знаю, Алекс. Может, он угрожал ей за то, что она свидетельствовала против него. Как бы там ни было, он напомнил ей прошлое. И она не смогла соединить весь ужас прошедшего со своим счастливым замужеством, потому и убежала.
— Все равно не понимаю, — произнес он. — Как у Долли может быть такой отец?
— Ну, я не генетик. Но мне известно, что большинство непрофессиональных убийц не соответствуют уголовному типу. Я собираюсь получше все разузнать об этом Бегли-Макги и связанном с ним убийстве. Подозреваю, что у тебя бесполезно спрашивать, не рассказывала ли Долли что-нибудь об этом?
— Она никогда даже словом не обмолвилась о своих родителях, кроме того, что они умерли. Теперь я понимаю почему. И я не виню ее... — Он оборвал себя и затем продолжил: — за то, что она мне не рассказала всего.
— Она с лихвой компенсировала это сегодня вечером.
— Да. Ну и денек. — Он помотал головой, словно пытаясь уложить все события в должной последовательности. — Мистер Арчер, скажите мне правду. Вы верите ей, верите, что она виновата в смерти этой женщины? И своей матери?
- Предыдущая
- 17/58
- Следующая
