История Тенделео - Макдональд Йен - Страница 5
- Предыдущая
- 5/26
- Следующая
Я не надеялась, что Мутиго вернутся, но старалась поддерживать их дом в порядке. Однако всего несколько недель спустя компания подростков из соседней деревни вломилась в него, вытащила все ценное, что там еще оставалось, а сам дом сожгла.
Вопрос, который задала мне перед отъездом Грейс, оказался довольно мрачным прощальным подарком. Чем больше я над ним размышляла, тем сильнее становилась моя убежденность, что мне необходимо самой взглянуть на вещь, вынуждавшую нас принимать столь непростые решения. Я должна была увидеть чаго своими глазами. Мне хотелось оказаться с ним лицом к лицу и попытаться выяснить, что им движет.
Маленькое Яичко стала моим доверенным лицом и помощником. Мы тайно собрали в дорогу еду и даже взяли деньги из церковной кружки для пожертвований. Лучшим временем для путешествий было выбрано раннее утро, когда в школе начинались занятия.
Нам хватило ума не идти по дороге, где нас легко могли заметить. Вместо этого мы сели на попутный матату, который довез нас до Кинангопы в долине Ньяндаруа, где нас никто не знал. Деревни вдоль шоссе еще не обезлюдели окончательно, и матату был битком набит крестьянами, везшими на продажу самые разные товары, а также связанными за ноги курами, которых владельцы затолкали под скамьи. Нам с Яичком досталось место в самом конце. Стараясь не привлекать к себе внимание, мы сели и принялись за орехи, вытаскивая их из бумажного кулечка.
Чем ближе к границе чаго, тем чаще попадались на шоссе грязно-белые ооновские грузовики. Пассажиры выходили один за другим, и к Нданьи в кузове матату остались только мы с Яичком. В конце концов помощник водителя обернулся и спросил:
– А вам куда, девочки?
– Мы хотим посмотреть чаго, – ответила я.
– Скоро чаго само доберется до ваших мест, смотрите тогда на него сколько влезет.
Я показала ему церковные шиллинги.
– Вы можете отвезти нас туда?
– Ну, ваших денег на это не хватит. – Помощник покачал головой, потом переговорил о чем-то с водителем. – Мы высадим вас в Ньеру, оттуда вам придется идти пешком. Впрочем, там совсем недалеко – километров семь, может быть, меньше.
В Ньеру мы очень ясно увидели, что станет с Гичичи, когда там останутся только старики, больные или безумцы. Я была рада, когда мы покинули поселок. Определить, в какой стороне находится чаго, было очень легко – туда никто не ехал и не шел. Только мы с Яичком шагали к горам по заброшенной грунтовой дороге.
Должно быть, со стороны мы выглядели довольно странно. Две девочки, идущие по пустынному, разоренному краю с узелком в руках, должны были сразу бросаться в глаза, но, к счастью, смотреть на нас было некому.
Солдаты остановили нас, когда мы отошли от Ньеру километра на два. На протяжении нескольких минут я слышала позади урчание мотора. Потом показалась и сама машина – большой четырехосный бронетранспортер Южноафриканской армии.
Офицер показался нам очень сердитым. Он то и дело хмурился и говорил раздраженно, отрывисто, но наша храбрость, похоже, произвела на него впечатление. Что мы себе думаем, вопрошал он. Здесь повсюду рыскают шайки стервятников. Только на прошлой неделе в пяти километрах от этого места они напали на рейсовый автобус и перерезали всех пассажиров. Ни один человек не спасся. Если бандиты наткнутся на двух беззащитных девочек, они ограбят их, изнасилуют, а потом подвесят за ноги и перережут глотки, как свиньям.
Пока он нас отчитывал, солдат на башне внимательно оглядывал окрестности, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону вместе со своим большим тяжелым пулеметом.
– Так что, черт возьми, вам здесь понадобилось?
Я честно ответила, и офицер ушел переговорить с кем-то по радио. Когда он вернулся, то коротко сказал:
– Полезайте назад.
В бронетранспортере было ужасно жарко и пахло мужским потом, оружейным маслом и соляркой. Когда бронированная дверца с лязгом захлопнулась за нами, я подумала, что еще немного – и мы задохнемся.
– Куда вы нас везете? – спросила я, впервые почувствовав страх.
– Смотреть чаго, вы ведь этого хотели? – ответил командир.
Мы молча съели наши завтраки, стараясь не глазеть на солдат, которые наперебой угощали нас водой из своих фляжек и пытались рассмешить. К счастью, поездка оказалась недолгой, хотя и не слишком комфортной. Снова лязгнула бронированная дверца, и офицер помог мне выбраться наружу. Оглядевшись, я чуть не упала от изумления.
Я стояла на склоне холма. Повсюду виднелись древесные пни – они были совсем свежими, многие еще сочились. Откуда-то доносился визг бензопил. На расчищенном от леса пространстве яблоку негде было упасть – столько здесь было военной техники и палаток. Между палатками суетились люди, главным образом – белые. В самом центре обширной поляны находилось нечто, что я могу сравнить разве что с городом на колесах. Тогда я еще не бывала в Найроби, но узнала это сооружение по снимкам из газет. Над скоплением невысоких прямоугольных строений возвышался целый лес изящных высоких башен и ажурных ферм. Именно такой, похожей на железные джунгли, показалась мне база, когда я впервые увидела ее. Только приглядевшись, я поняла, что строения – это стандартные сборные вагончики, установленные на огромных лесовозных платформах, подобных тем, какие я один раз видела в Элдорете. Их тащили за собой мощные трактора. От платформ к башням тянулись толстые пучки кабелей и вели железные лестницы. По лестницам быстро, чуть ли не бегом поднимались и спускались люди. Некоторые из башен возносились высоко к небу, но к ним тоже сновали люди. Я смотрела на смельчаков со страхом. Сама я не отважилась бы на подобное и за миллион шиллингов.
Таковы были мои первые впечатления. Вы, конечно, будете смеяться, потому что вам хорошо известно: прекрасный белый город, который я описываю, был на самом деле мобильной базой ЮНЕКТА, собранной на скорую руку из самых дешевых материалов. Но в моих словах есть и доля истины, ведь видеть – это одно, а рассматривать – совсем другое. Рассматривать – значит убивать волшебство, и чем дольше я смотрела, тем меньше магии оставалось в открывшейся мне картине.
Воздух на поляне был таким же скверным, как в бронетранспортере, и так же сильно вонял дизельными выхлопами. Отовсюду доносился рев, стук, урчание работающих моторов. Вырубленная в лесу просека выглядела так, словно ее проломила сама база. Невольно я перевела взгляд на огромные зубчатые колеса тракторов. Они едва заметно вращались. База действительно двигалась – тяжело, грузно, не быстрее, чем стрелки часов; она пятилась назад по своим следам с той же скоростью, с какой наступало чаго.
Маленькое Яичко взяла меня за руку. Думаю, некоторое время я стояла разинув рот.
– Идем, – сказал офицер. Он больше не сердился. – Ведь вы хотели увидеть чаго.
И он подвел нас к высокому американцу, у которого были рыжие волосы, рыжая борода и голубые глаза. Его звали Байрон, и говорил он на таком скверном суахили, что даже не понял, когда Яичко довольно громко шепнула мне: «Он похож на вампира».
– Я умею говорить по-английски, – сказала я, и Байрон, с облегчением улыбнувшись, повел нас между тягачами к центральной, самой высокой башне. Как и все в городе, она была выкрашена белой краской, и на ее боку большими голубыми буквами было написано: ЮНЕКТА, и ниже, буквами помельче: «Станция «Ньяндаруа». Здесь мы вошли в небольшую металлическую клетку. Байрон закрыл дверцу, нажал кнопку, и клетка стала подниматься вверх вдоль стены башни. Должна сказать, что этот грузовой лифт показался мне куда более страшным, чем любые рассказы о бандах мародеров. Вцепившись в металлический поручень, я крепко зажмурилась, но это не помогло: я ясно чувствовала, как башня – и вся база – раскачивается подо мной.
– Можешь открыть глаза, – сказал Байрон. – Иначе ничего не увидишь, и получится, что весь путь ты проделала зря.
Лифт поднялся уже выше макушек деревьев, и передо мной открылась панорама окружающей местности. Я увидела, что станция «Ньяндаруа» двигалась вниз по восточному склону Абердарского хребта. Чаго расстилалось передо мной, как разложенное на кровати свадебное покрывало-канга.
- Предыдущая
- 5/26
- Следующая
