Мэри Поппинс и соседний дом - Трэверс Памела Линдон - Страница 5
- Предыдущая
- 5/10
- Следующая
— В самом деле? — презрительно фыркнула та, освобождаясь из объятий Майкла. — А теперь марш вниз, и потише — не перебудите весь дом.
И она вытолкала детей за дверь и бесшумно закрыла ее за ними.
Все кругом было погружено в сон, когда они крались по дому, скользили по лестнице и бесшумно пробирались через сад.
Ни звука не доносилось из дома № 18, когда дети клали фрукты и шоколад возле выломанной доски.
И ни звука не доносилось из него все утро, пока они играли в саду среди цветов и деревьев. Потом Мэри Поппинс позвала их обедать. Но даже после обеда, когда они снова спустились в сад, банан, яблоко и шоколадная плитка оставались на прежнем месте.
И вдруг, когда они уже повернулись, чтобы уйти, тишину потряс чудовищный звук — странный, ритмичный рокот, не затихая, раздавался из дома № 18. Он разносился по всему переулку, и дом, казалось, вздрагивал до самого основания.
Леди из дома № 19, будучи особой нервического склада, решила, что началось извержение вулкана. Мистер Двадцать утверждал, что звук весьма напоминает рычанье льва.
Джейн и Майкл вели наблюдение с верхушки грушевого дерева на заднем дворе — они не сомневались, что, чем бы ни был этот странный звук, дальше непременно должно произойти что-то интересное.
Они не ошиблись.
Входная дверь дома № 18 отворилась, и из нее выскользнула маленькая фигурка, настороженно озираясь по сторонам. Медленно обойдя вокруг дома, мальчик приблизился к дырке в заборе и осторожно потрогал вытянутым пальцем фрукты и шоколад.
— Это тебе! — крикнула Джейн, торопливо слезая с дерева вслед за Майклом.
Люти поднял глаза, и широкая улыбка, как солнце, озарила его лицо.
— Мир и благословение! — застенчиво прошептал он, склонив голову набок и прислушиваясь к странному рокоту.
— Миссэндра спит после обеда, с двух до трех, — сообщил он. — Вот я и вышел посмотреть, что здесь лежит.
Значит, это был не вулкан и даже не лев. Загадочный грохот оказался всего-навсего храпом мисс Эндрю.
— Фрукты от нас с Джейн, — сказал Майкл, — а шоколад от Мэри Поппинс.
— Мэри Поппинс? — Люти повторил имя про себя, как будто вспоминая что-то давно забытое.
— Вон она! — и Майкл кивнул в ту сторону, где Мэри Поппинс стояла под грушевым деревом, качая коляску с Аннабел.
— Мир и благословение ей, — сказал Люти и помахал рукой в сторону высокой фигуры, увенчанной шляпкой с большой чайной розой. — Я спрячу эти дары в карманы, чтобы съесть их ночью, в кровати. Миссэндра ест только овсянку.
— А какая у тебя кровать? — спросила Джейн, которой было интересно решительно все, что касалось дома № 18.
— Слишком мягкая. На моем острове вообще нет кроватей. Мы спим на циновках, которые мама плетет из листьев кокосовой пальмы.
— Тогда ты можешь спать на полу, — заметил Майкл. — Это будет почти то же самое.
— Нет, я должен делать так, как хочет Миссэндра. Отмерять и смешивать ей лекарства, варить овсянку на горячем огне и учить, сколько будет семью семь. Так ей обещали мои родители, потому что она ученая леди, а я должен так многому научиться, прежде чем вернусь на свой остров.
— Но разве тебе не одиноко? — спросила Джейн. — И разве они там не скучают по тебе?
Она думала о том, как было бы ужасно, если бы мисс Эндрю забрала ее из дому, и как горевали бы ее родители. Нет, ни за какие знания в мире не согласилась бы она на такое!
Солнечное лицо Люти омрачилось. Улыбка погасла.
— Я одинок навеки, — промолвил он хрипло. — Но они обещали… Если я буду нужен там, они дадут…
— Телеграмму! — перебил Майкл. — В желтом конверте! — Телеграмма всегда была волнующим событием.
— У нас на острове нет таких вещей. Но моя бабушка Керия сказала мне на прощанье: «Когда ты здесь понадобишься, я дам тебе знак». Керия — колдунья, она читает по звездам и понимает, о чем говорит море. Но что я слышу! Колокола поют!
Люти приложил руку к уху и прислушался к бою парковых часов.
— Один, два, три. — И в ту же секунду рокот, доносившийся из дома № 18, стих, как будто кто-то повернул выключатель.
— Миссэндра проснулась! — Люти торопливо рассовал по карманам фрукты и шоколад. — Мир и благословение!
Он поднял руку, окинул одним сияющим взглядом Джейн, Майкла и Мэри Поппинс и побежал через газон, приминая траву непомерно большими ботинками мистера Бэнкса.
Входная дверь открылась и вновь закрылась за ним, и дом № 18 погрузился в привычное безмолвие.
4
Но на другой — и во все последующие дни — ровно в два часа раздавался угрожающий рокот.
«Возмутительно! Невыносимо! Мы будем жаловаться Премьер-Министру!» — говорили жители Вишневого переулка. Но они понимали, что даже Премьер-Министр не может запретить храп — так же как остановить снегопад. Поэтому им оставалось только улыбаться и пожимать плечами.
Так они и поступали. И вскоре оказалось, что невообразимый храп мисс Эндрю имеет свои хорошие стороны. Потому что теперь, с двух до трех, они могли видеть улыбающегося смуглолицего чужестранца — в другое время он был заперт в большом доме, словно птица в клетке.
И вскоре помимо фруктов, приносимых Джейн и Майклом к дырке в заборе с молчаливого одобрения Мэри Поппинс, на Люти посыпался целый водопад даров.
Миссис Девятнадцать смастерила для него веер — такой, какой ей хотелось бы подарить своей бабушке, которую она никогда не видела.
Мистер Двадцать, грубоватый, застенчивый человек, преподнес ему Короля и Королеву из старых шахмат, хранившихся на чердаке.
Адмирал Бум голосом, способным разбудить кого угодно, кроме мисс Эндрю, проорал: «Эй там, на барже!» — и всучил ему вырезанное из дерева каноэ, шести дюймов в длину, слегка помятое и лоснящееся от постоянного пребывания в заднем кармане брюк.
— Это мой талисман, — пояснил он. — Всю жизнь приносил мне удачу, еще с тех пор, как я юнгой плавал по Южным морям.
Биннакль, Пират в отставке, дал ему кинжал с отломанным острием.
— Это мой запасной, — извинился он. — Но ты еще сумеешь перерезать им глотку-другую, если решишь стать Пиратом.
Люти не имел особого желания стать Пиратом, еще меньше — перерезать кому-либо глотку, но он принял кинжал с благодарностью и тщательно спрятал его во внутренний карман сюртучка — подальше от глаз мисс Эндрю.
Парковый Сторож тоже пришел с подношением. Это была страница, вырванная из задачника, с крупно выведенной надписью на полях: «Соблюдайте правила! Бросайте мусор в урны!»
— Тебе это понадобится, если ты как-нибудь придешь погулять в парк, — серьезно пояснил он.
Люти прочел надпись по слогам и спросил:
— А что это за правила?
Парковый Сторож почесал в затылке.
— Сам толком не знаю, — признался он наконец, — только соблюдать их надо непременно!
Соблюдать правила, которых не знаешь! Для Люти это было непостижимой загадкой.
Но он бережно сложил листок и сунул его в карман, решив поразмыслить об этом на досуге.
Даже Эдуард и Варфоломей из дома № 16 пришли к Люти, каждый с костью в зубах. Положив перед ним это изысканное лакомство, собаки важно удалились в сознании своей щедрости и благородства.
— Мир и благословение! — сказал Люти им вслед, как говорил каждому. Кости он закопал возле забора, чтобы в один прекрасный день их нашла какая-нибудь другая собака.
Каждый хотел познакомиться с мальчиком. Они утратили дом № 18, но взамен в их жизни появился этот позолоченный солнцем пришелец, который ежедневно в течение часа улыбался им и благословлял их.
Но украденный час большей частью проводился с Джейн и Майклом у дырки в заборе. Теперь это была не просто дырка, но место, где Север встречался с Югом, а розы и водосбор воображали себя кокосовыми пальмами.
- Предыдущая
- 5/10
- Следующая
