Своя дорога - Ли Галина Викторовна - Страница 14

Я осмотрелся, прикидывая, кто может посетить нас ночью.

Холмовики? Возможно: место подходящее. Этот маленький народец как раз любит, чтобы луг зеленый, чтобы речка недалеко, ну и холм, само собой, должен быть. Да только они больше мелкие пакостники, а не серьезная угроза, и вежливых гостей не трогают.

Речной народ? Ну если ночью к реке не ходить, тоже никакой опасности. Лишь бы могилы заброшенной поблизости не оказалось с упыриным гнездом. Да откуда ей взяться-то… В начале лета проходил, тихо было.

Между тем аптекарь, оказавшийся еще и колдуном, достал тонкую длинную бечеву и принялся выкладывать из нее круг, потом встал по центру, возвел к небу руки и засвистел, затрещал, как три скворца одновременно. Руки неестественно вытянулись, утончились и из кончиков пальцев вылезли толстые маховые перья. Танита прекратила возиться с девочкой, приподнялась на локте и стала завороженно наблюдать за мужем, напомнив мне кошку, следящую за неразумной птахой.

Два оборотня, да еще таких разных, как они только умудрились найти друг друга?

Между тем Агаи продолжал высвистывать сложную мелодию, и мне показалось, что от веревок вырос вверх тонкий прозрачный купол, сомкнувшийся над нашими головами. Почти незаметный, если не считать легкого искажения очертаний за его пределами.

Я моргнул, и наваждение пропало: снова стало все как прежде. Впрочем, не совсем. Если присмотреться, там, где легла веревка, высвечивалась тонкая голубоватая полоска.

Наконец колдун закончил песню и вернулся к костру.

– Агаи, тебе надо выбрать имя для будущей королевы, – обратился я к юноше, но мое предложение одобрения не получило.

– Зачем? – простодушно удивился парень. – Оно уже есть.

– И какое? – спокойно поинтересовался я, заранее представляя себе его ответ. Надо сказать, сирин не обманул ожиданий и беспечно выдал короткую трель. Заснувшая было девочка тут же подняла голову, Танита рассерженно зашипела на мужа и снова принялась гладить ребенка по спине, мурлыкая под нос тихую песенку.

– Ты предлагаешь нам научиться подзывать ее свистом, как собаку? – усмехнулся я наивности Агаи.

Умный вроде человек, который к тому же вынужденно скрывал всю сознательную жизнь свой истинный облик, а иногда такие коленца выкидывает, что диву даешься.

– Или звать ее по имени из пророчества, такому желанному для некоторых ушей?

– Я не подумал… – расстроенно пробормотал сосед, чем вызвал сердитое фырканье Таниты.

– Никогда не поздно заняться полезным делом, можешь начать хоть сейчас, – пробормотал я, зевнув во весь рот.

Можно было временно расслабиться, тем более что мои наниматели ближайшие часа три точно не угомонятся.

Проверив, надежно ли привязаны и стреножены лошади, расстелил на земле одеяло, лег на него, закутался в плащ и заснул как убитый. Не знаю, сколько времени я проспал, но пробуждение оказалось не из приятных. Словно кто-то провел мокрой и холодной тряпкой по лицу.

Я открыл глаза и зажмурился: над самыми верхушками деревьев висели желтолицая Ахи и почти белая Орис. Двух лун было достаточно, чтобы на поляне стало светло, как днем, так что гостя я заметил сразу. Маленькое мохнатое существо сидело около веревочной черты, сложив тонкие ручки-палочки перед собой, как в молитве, не сводило с меня круглых красных глаз и словно чего-то ждало.

Я вытащил серебряный стилет из ножен – мое любимое оружие в особых случаях, подошел поближе и уселся рядом с пришельцем, не нарушая заветной черты. Много я побегал по лесам, и в Пустоши бывал, и на Северных болотах, но с таким созданием встретился впервые.

– Тебе чего? – тихо спросил его, скорее для порядка, без особой надежды на ответ.

Существо молча раскрыло пасть и сверкнуло множеством острых крохотных зубов. Первым моим желанием было проткнуть странную пакость, но необъяснимое чувство, что этого делать нельзя, удержало руку в последний момент. Я вернулся к погасшему костру, растолкал Агаи и жестом позвал его за собой. Пока сирин протирал сонные глаза и тряс головой, пытаясь избавиться от остатков сновидений, я наблюдал за ночным гостем. Тот по-прежнему сидел, скорбно сложив лапки на груди, не сводя с нас внимательного взора.

– Ты знаешь, что это? – спросил я Агаи.

Молодой колдун прищурился, а потом отшатнулся от границы, потянув меня за собой:

– Это колдовство, проклятие! Какой-то маг пустил его по твоему следу. Кто-то сильно обиделся на тебя.

Сирин заметил в моей руке блеснувшее лезвие и замахал руками:

– Серебряный кинжал против него не поможет! Наоборот, нарушит защитную границу и откроет проход. Так что не дергайся и ложись спать, а я покараулю. Выйти из круга мы сможем только как полностью рассветет. В этот момент сила колдовства ослабеет, и я попробую с ним справиться.

– Агаи, а что случится, если он все же доберется до меня?

Я задал этот вопрос не потому, что боялся. Раз круг до сих пор удерживал «гостя» на расстоянии, значит, опасаться было нечего. Просто хотелось узнать степень чужой злобы.

– Умрешь дней через десять, – спокойно ответил аптекарь, потом вернулся к костру, затеплил его и принялся возиться с хворостом, что-то выискивая среди вороха прутьев.

Ну и кому я так сильно на мозоль наступил? На ум пришло всего одно имя – Викки. Только ему было выгодно избавиться от нежелательного свидетеля предательства. Причем страх перед разоблачением настолько превосходил желание получить информацию, что гаденыш не попытался привлечь меня на свою сторону.

Ничего, это даже к лучшему. По крайней мере, не удивится моему исчезновению и не станет слишком тщательно искать. Как любил говаривать мой дядя – в любом событии надо постараться отыскать выгоду для себя.

Кинув последний взгляд на мохнатое проклятие и получив заверение от аптекаря, что помощь не требуется, я снова завернулся в плащ и заснул, на этот раз до утра.

Если кому-то случалось ночевать вне городских стен и вообще вне стен любого человеческого жилья, тот знает, как громко и радостно встречают рассвет птахи. Вот и на этот раз, стоило небу посветлеть, как самая громогласная птица здешних мест, желтоперая горирика, устроила утренний концерт на ближайшем дереве. Спать под вопли, начинающиеся со свиста и постепенно переходящие в утробное бульканье, а потом в откровенно кошачий ор, было невозможно, и я открыл глаза, чтобы тут же проникнуться завистью к остальным членам отряда.

Малышка спала, как все дети в ее возрасте, сладко и крепко, раскинув в стороны руки и улыбаясь чему-то. Одеяло давно сползло в ноги, но утренняя прохлада девчонку не тревожила: тело ребенка густо покрывал легкий сероватый пух.

Я осторожно поднял одеяло, укрыл девочку, а потом посмотрел на ее соседку. Танита почивала, зарывшись с головой в плащ, так, что снаружи оставались только длинные светлые пряди.

Интересно, нам что, попалась глухая кошка? Уж она-то должна была первая вскочить! Тем не менее девушка как ни в чем не бывало посапывала, всем своим видом опровергая мои познания о хвостатых хищницах.

Надо попросить Агаи поколдовать над супругой, полечить от опасной глухоты, а то мало ли что может случиться в дороге, так и собственную жизнь проспать недолго.

– Ты проснулся, Дюс?

Этот глупый вопрос, заданный стоящему человеку, заставил меня пожать плечами и подойти к парню поближе.

Юноша сидел на земле, сгорбившись и расставив в стороны согнутые в коленях ноги. Он вращал кистями, делая сложные движения. Воздух в пространстве между ладонями мерцал всеми цветами радуги. Тонкие яркие нити оплетали длинные пальцы аптекаря и образовывали узор, сияющий переливами. Каждое движение добавляло новую нить, делая цветную паутину шире.

– Еще немножко… – бормотал себе под нос сирин, накидывая одну волшебную петлю на другую, протаскивая едва видимые паутинки магической силы, скрепленной заклинаниями, – и можно попробовать.

Наконец Агаи поднял оплетенные волшебством руки на уровень глаз и удовлетворенно улыбнулся: