Вождь викингов - Мазин Александр Владимирович - Страница 51

• Предыдущая
• 51/66
• Следующая

Кстати, к сыновьям от первой жены Аслауг относилась как к родным. А когда те погибли, вернее, были убиты неким Эйстейном-конунгом из Уппсалы, Аслауг (в отсутствие Рагнара) лично возглавила поход мщения. И позаботилась о том, чтобы Эйстейн отправился в Валхаллу.

Впрочем, об этом эпизоде из жизни Рагнаровой семьи скальд петь не стал, потому что Лотброку это не понравилось бы. Мало того что у него убили старших сыновей, так еще месть украли. Но жена как-то сумела его убедить в необходимости сделанного, так что в итоге он простил и ее, и общих сыновей, которые тоже приняли участие в наказании Эйстейна. Великая женщина. Кровь от крови скандинавских конунгов.

А скальд тем временем перешел на деяния-завоевания Рагнара Лотброка. И деяний сих было столько, что скальд раз десять прерывался, чтобы смочить горло пивасиком.

И каждый эпизод завершался рефреном о том, как радуются боги в Асгарде, что на земле есть такой великий конунг, как имярек. А прочие конунги Мидгарда шипят и плюются от зависти.

Упомянут был в саге и я. Вскользь. В виде некоего безымянного персонажа, которого конунг посылает к французскому королю, чтобы рассказать о том, как грозен и страшен (очередное развернутое описание) Рагнар. Король впечатлен рассказом и сваливает из Парижа, оставляя его Рагнару, а чтобы окончательно расположить великого конунга к себе, вдобавок к своей столице дарит Рагнару столько серебра, сколько могут увезти Рагнаровы корабли, которых у конунга – без счета.

И в заключение драпы – совсем маленькая просьба, которую можно сформулировать как: «ваше „спасибо“ положите в мой левый карман».

Просьба не осталась без внимания. Положили.

Потом пошли всякие состязания. Я не участвовал. Медвежонок – тоже. Он уснул. Видать, действительно тяжелая у него была ночь. Зато проявил себя Лейф Весельчак. Завоевал второе место в соревновании «подстриги друга топором».

Суть соревнования заключалась в том, что состязатели разбивались на пары. Один становился к стене, другой метал топор, стараясь воткнуть его поближе к голове первого. Потом соревнователи менялись местами.

Весельчак дошел до финала, причем дважды ему удавалось отхватить топором прядь волос соперника. Продул он тоже почетно: Хальфдану Рагнарсону. Этот с шести шагов вбил в стену секиру прям впритирку к Лейфову черепу. Но не задел. Вообще никто никого не задел. Что удивительно, так как все состязавшиеся были изрядно навеселе.

Правда, «судейская коллегия» в лице Рагнара забраковала нескольких кандидатов без объяснения причин. Мол, сел на место и не чирикай. Я мог бы предположить, что Рагнар отбирал тех, в чьем мастерстве был уверен, но тогда Рагнар – просто прозорливец, потому что Лейфа он видел впервые. И допустил без вопросов.

Мой норег получил приз. Рог с пивом и девку. Рог – насовсем. Девку – попользоваться.

Рог Лейф осушил (после тоста за здравие конунга) и сунул за пояс, а девку увел во двор. Больше в тот вечер я его не видел. Ну и отлично. Пусть сбросит балласт.

Занявший первое место Хальфдан удостоился одобрительного похлопывания по спине. Надо полагать, папаша не счел победу сынишки чем-то выдающимся.

Как я уже говорил: пили и кушали викинги так, словно это был их последний день. У цивилизованного человека от такой тьмы продуктов и напитков наверняка лопнул бы желудок, но у здешних гладкая мускулатура не хуже поперечно-полосатой. И всё же емкость скандинавских курсаков тоже ограниченна, и, когда большая часть пирующих, подобно насосавшимся вампирам, отвалилась от стола, Рагнар Лотброк решил уделить мне еще немного времени. Сделал мне ручкой: поди сюда. Когда ручка по параметрам способна заменить гребную лопасть весла и принадлежит самому грозному из северных конунгов, игнорировать совершаемые ею жесты вредно для личного рейтинга.

– Ты не заболел, Черноголовый? – поинтересовался Рагнар, глядя на меня сверху. – Кушаешь совсем плохо даже для такого малыша.

– Я не кушаю, я закусываю, – парировал я.

Конунг ухмыльнулся. Рыкнул куда-то за мою спину: – Льюва, налей-ка хёвдингу!

Льюва, девушка типа всё при ней, к тому же – из оч-чень благородной семьи, судя по одежке и побрякушкам, набулькала мне полный рог, не упустив при этом случая прижаться ко мне поплотнее.

Рагнар ухмыльнулся вторично.

– Слыхал: ты скоро женишься, Черноголовый? На внучке Ормульфа Хальфдана? Я знал его. Будь я тогда конунгом, его убийца умер бы при свете дня. И не сразу. Тот, кто преступил закон Одина, должен висеть. В назидание другим. Скормить голову своего врага свиньям тоже неплохо, но не так назидательно.

Ага. Теперь я наконец узнал, как обошлись с головами, которые стали свадебным подарком Рунгерд. И понимаю, почему сама Рунгерд об этом помалкивала. Когда в остатке от свадебного дара – свинячье дерьмо, это как-то неприлично.

– Они все уродились красавицами, – доверительно сообщил Рагнар. – И дочь Ормульфа, и его внучка. И обе стали женами добрых воинов. Моих воинов. Тебе известно, что Сваре Медведь был моим хольдом некоторое время, пока наши пути не разошлись. Не хочешь спросить: почему так вышло?

– Хочу, – подтвердил я.

– Сваре Медведь слишком любил убивать, – сообщил конунг.

Надо же. Никогда не думал услышать сочетание «убивать» и «слишком» от Рагнара Лотброка.

– Ему пришлось уйти. В моем хирде только я решаю, когда и кого убить. Запомни это, Ульф Черноголовый. Это нужное знание для того, кто ходит под моим знаменем.

Не стану возражать.

– Сваре Медведь был в порядке, пока ходил со мной. Я заботился о нем. Я забочусь обо всех жителях Сёлунда, хотя и не собираю дани, как ты знаешь. Но некоторые из тех, кто находится под моим покровительством, время от времени делают мне подарки. Как ты сегодня.

И замолчал внушительно.

Я ждал продолжения, прихлебывая из рога. Пиво было недурное, но до того, что варит Гудрун, этому далеко.

– Мне сказали, твой вождь Хрёрек Сокол повел себя неправильно на суде у Харека Младшего, – полминуты спустя сообщил мне Рагнар то, что я и без того знал. – Это прискорбно. Мой сын Сигурд захочет возместить обиду, и это его право. Я не стану ему препятствовать, поскольку у Хрёрека Сокола нет надела на Сёлунде, и он никогда не вручал мне свой меч. Но ты, Ульф Черноголовый, не таков. И чем бы ни обернулась вражда меж моим сыном и Хрёреком, тебя она не коснется. Мой сын Ивар попросил меня об этом, но в этой просьбе не было нужды. Женись на внучке Ормульфа и живи спокойно под моим покровительством, Ульф Черноголовый. Здесь только я решаю, кому умереть, а кому жить. И всем моим сыновьям это известно. А теперь ступай и как следует повеселись. У тех, кто побывал на моем пиру, потом два дня кусок в глотку не лезет. Не помещается!

Захохотал. Хлопнул по столу и выкрикнул следующее имя. Ну да. Всё правильно. Подданные веселятся, а король – работает. Укрепляет властную вертикаль.

Что ж, меня его слова порадовали. За Хрёрека я не боялся: пусть враги его боятся, а вот за себя, признаться, чуток беспокоился. Теперь же, под личным покровительством Рагнара, мне действительно опасаться нечего. Если кто захочет меня изобидеть, пусть заранее готовит веревку. Рагнар – лучшая «крыша» в Дании. Надеюсь, впрочем, что мне она не понадобится.

Тут я здорово ошибся и узнал об этом достаточно скоро. Но не будем забегать вперед. Тем более по такому скорбному поводу.

Лето близилось к завершению, а вестей от Хрёрека со товарищи по-прежнему не было. Я беспокоился. Хрёрек обещал не только быть на моей свадьбе, но и выступить в качестве «отца» жениха. Меня то есть. Он и мои братья хирдманы, согласно намеченному списку, должны были уже появиться на Сёлунде. А вот не появились. Я даже немного беспокоился: а не случилось ли чего? Конечно, Хрёрек – человек авторитетный и силы немалой, но всё же… Тем более – никаких вестей. Плюс нехорошие намеки Ивара насчет ссоры Хрёрека и Сигурда Змеиного Глаза…

• Предыдущая
• 51/66
• Следующая