Школа. Ученик (СИ) - Стерликов Алексей Валентинович - Страница 32

   Я знал, что других неожиданностей не будет, больше в хранилище не было сюрпризов. Остальные же этого не знали, поэтому весь путь до дверей были напряжены и готовы отразить любую атаку. Только когда двери были закрыты и запечатаны заклинанием, все вздохнули с облегчением.

   Утор опять о чем-то заспорил с Милоном и ректор вновь уступил. После этого Милон растаял в воздухе, а Утор повел за собой магов. Все двери теперь были открыты и Утор уговорил Милона отдать северную часть форта в распоряжение боевых магов. Северная часть была самой опасной, и именно здесь было больше всего закрытых дверей. Я знал, что там, в основном, располагаются жилые комнаты, видимо Утор это тоже знал, поэтому все боевые маги разместились там.

   Когда все получили жилье и мы с Утором отправились к себе, он рассказал мне последние новости. Удалось выяснить приблизительную дату начала войны, точнее её главной битвы. Примерно одиннадцать лет осталось до этого и за это время предстояло многое успеть. Форт действительно оживал, и сюда будут переправляться маги, войска, кузнецы и все остальные, кто понадобится в решающий момент решающей битвы. Уже в этот год большинство магов Цитадели, во главе с самим Зендалором, переберутся сюда. Так же сюда будут направлены группы асассинов, несколько десятков разнообразных представителей различных гильдий, орденов и прочих организаций, из магов, воинов, разведчиков, заклинателей, строителей, кузнецов, полководцев и других необходимых профессий. Форт, конечно, мог принять еще не один десяток тысяч жителей, но я все же с трудом представлял, как все разместятся в его стенах, да еще в тайне от учеников.

   Список задач боевых магов расширился, теперь надо было сопровождать всех курьеров и обозы, локализовывать прорывы тварей неизвестного, помогать в доставке всего необходимого и многое другое. В общем, мы теперь были на разрыв. В десятках миров были все подняты на ноги и переведены на военное положение, на мой взгляд рановато конечно, но с другой стороны, вот и начала действовать пугающая неизвестность, за одиннадцать лет мы успеем приготовиться ко всему и даже больше. Все боевые маги, маги стихий, архимаги, темные и светлые маги, все, кто мог колдовать, собирались воедино, следовало объяснить все происходящее и раздать соответствующие указания. Всех магов отступников срочно ловили или уничтожали, что бы у противника не появились нежданные союзники. И еще множество дел было начато за последние недели.

   На очередном вступлении все боевые маги были переведены в охрану. Десяток магов ушли в подземелье, по нашей убедительной просьбе с Кроксом. Услышав о случившемся от нас двоих, Утор встревожился еще больше и вознамерился прочесать все подземелье вдоль и поперек, для чего в срочном порядке вызвал еще полсотни магов из Цитадели.

   Ученики так ничего и не узнали, посвященными оказались только я да Крокс, ну и все учителя, само собой разумеется. По моей наводке Милон решил устроить бал, королевский, с размахом. На главной площади собрались все ученики и до утра все просто забыли о том, где находятся. Под шум музыки и гудящей толпы в корпусе боевых магов творилась волошба. Вся территория школы, в том числе и подвалы, была накрыта сторожевыми, охранными, защитными и атакующими заклинаниями. Ворота тоже были прикрыты заклинанием, закрывать я их пока не хотел, зачем выдавать себя раньше времени. Во все стороны протянулись заклинания оповещения. В сотне миров начали работу кузнецы, ткачи, портные, орудийные мастера, фермеры, садоводы разных рас, через месяц ожидался первый завоз оружия и провизии.

   У нас с Кроксом тоже начались свои дела, а именно учеба и дальнейшее совершенствование. Утору тоже пришлось оторваться от приготовлений и погрузиться в школьные дела. Теперь ему вверено было учить не только нас с Кроксом, но и обычные классы боевым заклинанием. В помощь ему пришлось выдвинуть еще три десятка боевых магов, не могу сказать, что они были этому рады, но отказываться не стали.

   После напряженной недели наступило затишье, не было слышно и видно ни одного постороннего. Я знал, что они были заняты изучением найденных книг и изучением найденных артефактов. Так же полным ходом шло изучение подземелий и истребление всякой нежити и тварей. Из обрывков услышанного мне удалось узнать, что в подвалах были найдены еще помещения с оружием, доспехами и машинами, как и в любой крепости. Была найдена темница, внушительных размеров, и пыточная. Не знаю, было ли это правдой, но мне как-то расхотелось туда спускаться.

   Кроксу я таки подарил один из топоров. Он был очень признателен этому, в течении недели орудовал только им, говоря, что привыкает к новому оружию, но я видел на сколько он ему понравился.

   Моя учебная нагрузка возросла еще больше чем в прошлом году. Обучение четырем стихиям продолжалось. На уроки звероведения я тоже продолжал ходить. Учить общий язык с Кроксом, так же продолжал. Да еще, не выдавая истинных целей, стал учить язык на котором были написаны книги, точнее даже три языка (учить приходилось, узнавая новые слова всеми правдами и неправдами, у всех подряд). Ко всему этому я стал посещать уроки алхимии(надо было как-то придать уверенности напуганным ученикам и Утор нашел из этого выход). Сперва я был сильно на него зол за это, что могло быть интересного в химии, которая еще в школе меня достала за два года. Но алхимия оказалась совсем другой наукой. Ни один Земной химик не мог бы даже предположить, что можно смешать дерево камень и железо, так, чтобы получился совершенно новый материал. Или как сделать бумажный лист крепче стального. Честно говоря, когда я узнал, на что способна алхимия, я просто обалдел и стал рьяно ей заниматься. Не мог понять только одного, почему алхимики не могут дать отпор тварям? Ну и что, что твари бывают разными, ну и что, что на изготовление одного снадобья может уйти целая неделя. Зато одной склянки с эликсиром может хватить на целый полк тварей недавно погромивших кабинеты алхимиков, в то время как у любого мага может уйти на это целый ворох заклинаний.

   Под моим натиском Гестон, декан алхимиков и мой учитель по этому предмету, согласился, что алхимию стоит развивать не только в мирных целях, но и в военных. Я долго смеялся над тем, что они не думали над тем, чтобы готовить уничтожающие снадобья. Вылечить отравление могут, а создать яд только теоретически (мол их и так хватает).

   Алхимики наконец-то стали "вставать на ноги, давать отпор". Утор, испугавшись, как бы я чего не напортачил, в свою очередь, стал читать мне курс лекций по руководству, еще одна головная боль. Это дало свои результаты, я закреплял на практике узнанное и довольно ловко сумел наладить производство опасных химикатов. Милон был мной доволен, но погрозил пальцем за то, что военизирую ему школу.

   В группе алхимиков со мной были еще четверо людей. Две девушки, те самые, спасенные и два мужчины-шамана, одного из которых мы выдернули почти из пасти тварей. Двое гномов, с которыми мне удалось сдружиться и даже вызнать некоторые секреты. И один демон. Для чего понадобилась алхимия ему, не знаю, но спрашивать, во всяком случае, я не решился.

   Что касается Милона, то с ним я тоже начал учебу, в частном порядке. Архимагия это, конечно, увлекательно, но совместно со всеми этими нагрузками уж очень трудно дается. Теперь к числу озадаченных моей магией прибавился и он, но в отличие от других учителей не стал ломать голову.

   - Ты есть именно такой, каким и должен быть, ты из неизвестного нам мира, ты представитель нового поколения и соответственно магия у тебя должна быть другой.

   Утору теперь стало больше доставаться от меня, после объяснения Милона я так поверил в его слова, что мои заклинания еще раз претерпели метаморфозы, и отражать их стало намного сложнее. Я же в свою очередь с легкостью отражал все направленные в меня заклинания.

   В этом году я так же должен был переходить от колдовства с помощью рун и знаков к речевому. И вот это оказалось настоящей загвоздкой. Ну не понимал я принципа голосового колдовства. Со знаками все просто, сложил определенную фигуру и пустил силу, создавая определенные потоки и завихрения ты активируешь события. Как же все это создавалось с помощью голоса, я не представлял. Именно поэтому у меня долго речевая форма колдовства была хуже знаковой.