Кубок лунника (СИ) - Клименко Анна - Страница 7

– Именно, – Малика обреченно вздохнула и с тоской поглядела в окно.

Над головами любопытных разгорался новый день месяца Сэлдим. Интересно, у них тут есть тюрьма?.. Или в Пражен повезут, закованной в цепи, выставленной на всеобщее обозрение?

– Вы просто не осознаете сложности своего положения, – вздохнул инспектор, – я буду вынужден…

И едва не подскочил на месте, когда со стороны входа донеслись крики:

– Дорогу! Дорогу его светлости!

– Йоргг! Я что, просил за ним посылать?!! – рявкнул страж порядка, – кого это туда понесло?..

Естественно, ответа он не дождался – кто ж признается? Малика с интересом воззрилась на двери. Толпа задрожала, словно заливное, затем неохотно раздвинулась.

И в холле «Кубка лунника» появилось новое действующее лицо, на которое даже инспектор поглядывал с опаской, а ведьма, как водится, с надеждой.

«Его светлость» оказался молодым худощавым мужчиной, чуть более бледным, чем бывают простые смертные весной, словно он недавно перенес тяжелую болезнь и как раз находился на пути к полному выздоровлению. Его лицо можно было назвать довольно приятным: высокий лоб, нервный нос с едва заметной горбинкой, красиво очерченные полные губы. Бороду и усы местный аристократбрил, зато черные волосы, вопреки моде на короткие стрижки, носил заплетенными в короткую косу. Пожалуй, единственным, что портило внешность этого человека, было выражение глубочайшего презрения – к этим людям, к этим креслам, к потолку гостиницы… В общем, ко всему, что только можно было охватить взглядом, включая и госпожу Малику Вейн.

– Граф, – инспектор склонился в глубочайшем поклоне.

А Малике померещилось, что он сквозь зубы прошипел йорггово имя.

– За мной прислали мальчишку, – ровным и равнодушным голосом отозвался вновь прибывший, – я вижу, у вас произошло нечто экстраординарное? Кто эта госпожа?

И граф со смесью любопытства и презрения воззрился на Малику. Она, в свою очередь, взглянула ему в глаза – и тихо ойкнула. Радужки у аристократа оказались сочного желтого цвета, как у совы. И зрачки… вертикальные. Лунник!

Так вот откуда болезненная бледность. Тяжело ему приходилось все эти ночи, ой тяжело…

– Эта ведьма, – вытянулся по струнке инспектор, докладывая ситуацию, – приехала утром с фальшивым письмом и убила Арата.

Малике показалось, что лунник едва заметно улыбнулся, думая о чем-то своем.

– Да неужели? Так Арат мертв? – переспросил он почти радостно, – но зачем вы обвиняете в этом госпожу…

– Вейн. Малика Вейн, – представилась ведьма.

– Госпожу Вейн? Какой ей прок со смерти Арата, которого она никогда раньше не видела?

– Именно это я как раз собираюсь выяснить, – заверил инспектор, глядя на графа с ненавистью.

– Не стоит, – заметил лунник, – раз уж кто-то утрудился меня разбудить и вызвать сюда. Я сам выясню, виновата эта особа или нет. Вы позволите, госпожа, вашу руку?

Он приблизился к Малике мягкой, звериной походкой, и она вдруг подумала о том, насколько сильным может оказаться это существо в обличье хрупкого мужчины.

– Разумеется, – ведьма натянуто улыбнулась, – честно говоря, я не понимаю, отчего инспектор взъелся на меня, и закрывает глаза на вещи весьма и весьма очевидные…

Ее пальцы легли на прохладную ладонь графа – и сию же минуту в сознании прозвучал чужой голос:

– А чего вы хотите от честного этернийца ?

«Но я не убивала!» – мысленно возмутилась Малика, – «вы же видите!»

– Вижу, – губы лунника тронула усмешка, – теперь вижу.

Он покачал головой, затем галантно поцеловал руку Малики и повернулся к инспектору.

– Эта женщина невиновна.

– Как это? – инспектор начал багроветь, – да вы тут… это сговор!

– Я бы не советовал бросаться такими обвинениями, – тихо заметил граф, – иначе я не сочту за труд написать о… ваших взглядах его императорскому величеству. Молчите, Берн. Подумайте лучше, что будет, когда лунная немочь коснется вашей семьи… а я просто забуду навестить ваш дом?

Берн сделался белее простыни. А лунник повернулся к дверям и громко объявил:

– Расходитесь по домам. Эта женщина невиновна. Или… или вы не знаете, что потревожен курган Хаора? Он будет карать и дальше, может статься, что эта смерть – только начало.

Толпа застонала, как будто произнесенное имя причинило каждому боль.

Граф повернулся к Малике.

– Собирайте вещи, госпожа Вейн. На прощание мне стоит переговорить с вами, но мы сделаем это не здесь. Только не в этом душном и мерзком местечке.

Малике пришлось вновь укладывать саквояж. Под тяжелым, ненавидящим взглядом Берна и презрительным – графа. Похоже, лунный лорд в самом деле глубоко презирал и этих людей, а заодно и все, что их сколь-нибудь касалось. Если бы не дарственная короля, где бы он был сейчас, этот молодой на вид и наверняка очень старый на самом деле граф? Уж точно не сидел бы в Ирисовых пустошах. Может быть, улетел бы в горы, или далеко на север, где людей осталось немного… Краснея, Малика быстро подобрала с пола шерстяные носки, расцветкой похожие на пчелок. Берн как будто нарочно раскидал ее вещи так, чтобы дольше было собирать. А теперь вот всем любопытным выставлено напоказ нижнее белье. Радости, конечно, от этого мало. Уффф.

– Я готова, – сказала Малика, с трудом застегивая замок саквояжа. Вот ведь незадача! А когда собиралась дома, он казался полупустым…

– Хорошо, – лунник чуть заметно кивнул ей, – а вы, Берн, займитесь делом. Это ведь ваше дело – разыскивать преступников в насквозь прогнившем Блюменсе.

– Равно как ваше – их карать, милорд, – инспектор почтительно откозырял, при этом скрежеща зубами.

«Как же они ненавидят его», – Малика с жалостью смотрела на лунника, – «если бы могли, то убили. Но не смеют. Боятся. Страх смерти от лунной немочи все же сильнее ненависти».

– Приводите, как поймаете, – желтые глаза графа, казалось, полыхнули злым огнем, – вы же знаете, что я не отказываюсь от тех обязанностей, которые возложил на меня ваш монарх.

И, не дожидаясь ответа, он легко подхватил багаж Малики и шагнул к выходу. Ведьма заторопилась следом, то и дело оглядываясь. Н-да. Графин исчез бесследно. И, скорее всего, помог ему испариться тот, кто отравил хозяина гостиницы.

– Прошу вас, госпожа Вейн. Мой скромный экипаж к вашим услугам.

Вынырнув из давящей атмосферы «Кубка лунника» Малика с наслаждением вдохнула пряный аромат Сэлдима, как будто отпила дорогого вина. В здешнем букете преобладал незнакомый запах – капризный, аристократичный и чуть горьковатый. Наверное, именно так пахли те ирисы, в честь которых и были именованыпустоши.

Экипаж поджидал у самого входа. Легкая открытая повозка, запряженная парой великолепных гнедых в богатой сбруе. Усатый кучер в темно-зеленой ливрее старательно делал вид, что ничуть не удивлен происходящим, снял шляпу в приветственном жесте и отвесил поклон.

Ведьма молча оперлась о предложенную графом руку и устроилась на мягком, обитом бархатом сиденье. Саквояж вскоре очутился рядом, напротив грациозно сел граф, и они тронулись с места.

– Как гора с плеч, – невольно вырвалось у нее, – спасибо вам, милорд. Я не знаю, что бы делала без вашего вмешательства.

Теперь, при свете дня, болезненная бледность лунника еще сильнее бросалась в глаза. Он бесконечно устал, этот получеловек, устал от тревожных ночей, от будоражащих запахов долины, а еще – от невозможности изменить собственную природу.

Граф приподнял красиво очерченную бровь.

– Прошу прощения, госпожа Вейн. Я забыл представиться. Меня зовут Альвен Рутто и, как вы уже догадались, мне довелось стать господином этих земель. Что до вашего дела… Будем считать, что вам повезло. В этот раз.

Он замолчал надолго, глядя куда-то сквозь Малику. Он был чем-то сильно встревожен, но не хотел говорить. Экипаж бодро катился по дороге, уводящей прочь от городка. Сквозь рощу и – вверх.

– Куда мы едем? – не удержалась Малика.