Кубок лунника (СИ) - Клименко Анна - Страница 14

– И что? – граф недоуменно повертел головой. Его желтые глазищи светились в полумраке, отражая скудный свет свечи.

– До утра – ничего, – Малика пожала плечами. Затем, чуточку подумав, устроилась поудобнее: подогнула ноги, а под локоть сунула подушку. Лунный лорд уже давно расположился с комфортом, нагромоздив с десяток подушек одна на другую и соорудив себе нечто вроде кресла.

– То есть, я не могу выйти за пределы этой комнаты? – уточнил он.

– Можете. Но разрушите поставленную защиту.

Ей показалось, что лунник усмехнулся. Но в следующее мгновение лицо его было абсолютно серьезным – вот и поди пойми их, детей луны. Все равно что пытаться схватить блик света на водяной зыби.

– Луна взошла, – вдруг произнес граф. Взглянул на Малику выразительно, – вы не боитесь? Один на один с чудовищем?

– Я попытаюсь вас развлечь, граф.

Черные гладкие брови приподнялись.

– И каким же образом?

– Вы будете мне рассказывать о том, кто такой Хаор. Мне жутко любопытно, почему одно только его имя заставляет дрожать честных этернийцев.

Граф Рутто зябко обхватил себя руками за плечи, покачал головой.

– К чему ворошить прошлое, госпожа Вейн?

– К тому, чтобы упокоить ваше привидение, граф, – тоном, не терпящим возражений, отрубила Малика, – рассказывайте. У нас впереди целая ночь.

Он вздохнул с выражением притворной обреченности и пробурчал:

– Все равно, что на исповеди в храме Всеблагого.

… – С ведьмаком Хаором Ливори я познакомился с полтора века назад, когда прилетел в эти края с севера. Знаете, Этерния меняется. Ныне север за Солнечной горой – благодатная земля. Сто пятьдесят лет назад там было весьма неуютно. Холодно, сыро. Голодно, в конце концов. Вам, как ведьме, должно быть известно о лунниках чуть больше, чем простым этернийцам, госпожа Вейн – и не удивляйтесь, если я признаюсь, что в свое полуголодное детство я охотился на волков. У них… э-э… как бы объяснить… У волков очень сытная кровь, она была хороша в стужу, не давала замерзнуть. Но волки тоже должны что-то есть, стаи уходили все южнее, за оленями. Мы – следом. Не все, конечно, нет. Но моя семья решила перебраться туда, где тепло. Да, тогда нас было много – отец, мать, и трое моих братьев. И мы не могли предвидеть то, что случится в скором времени.

Граф замолчал, слепо уставившись на огонь свечи. Она горела ровно, длинным острым когтем разрывая мрак, но там, где обрывался золотистый круг света, тьма только сгущалась. Казалось – вот-вот набросится она на яркую звезду – и задушит, погасит, чтобы воцариться на века в перламутровой спальне лунного лорда.

– Что должно было случиться? – прошептала Малика. Отчего-то казалось святотатством говорить громко.

Лунник вскинул на нее рассеянный взгляд. О, как далеко он был в те недолгие мгновения!

– Объявили охоту на… нас, – одними губами ответил он. Затем тихо добавил, – мы оказались беззащитны перед людьми. И я спасся тогда, потому что был быстрее родителей и сильнее братьев. Хотя лучше было бы погибнуть. Ведь вся моя семья была убита, госпожа Вейн! Только за то, что какому-то полоумному фанатику пришло на ум то, что лунники – йорггова армия, хотя самого йоргга никто в глаза не видел, и имя его служит только для того, чтобы где-то найти первопричину зла. Впрочем, все это не относится к предмету нашей беседы, верно? – он подмигнул с наигранной веселостью, от которой у Малики по коже побежали мурашки.

– Когда я, голодный и раненный, появился в Блюменсе, здесь все было немного иначе, – бодро продолжил лунный лорд, – домов здесь было больше, гораздо. Это ведь позже людей выкосила лунная немочь. А тогда… Здесь была самая настоящая городская ратуша с часами, площадь перед ратушей, рынок, хорошие дома… Правда, не каменные, всего лишь деревянные. Все они сгорели в пожар несколько лет спустя. И вот я, пятнадцатилетний сопляк, забился в щель между домами на окраине чтобы переждать день, а ночью попытаться раздобыть еды. Но меня быстро нашли, выволокли из укрытия и потащили на рыночную площадь. Я слабо помню, что было дальше. Толпа, перекошенные и багровые лица, полные живительной крови, едкая боль, когда в меня попадал ловко брошенныйкамень. Потом как-то очень сноровисто меня подвесили на крюк вверх ногами – на таких крючьях подвешивают свиные туши, госпожа Вейн. Я даже не понял, что произошло тогда. Помню собственное удивление, когда в подставленное ведро хлынула кровь. Из моего горла.

И он с легкой улыбкой показал пальцем на шею.

Малика обхватила плечи руками. Так вот откуда взялся старый шрам! Впрочем, стоит ли удивляться. В те времена Этерния была еще та… Да какая разница? Она и сейчас все такая же, не изменилось почти ничего.

Лунник спрятал лицо в ладонях, затем с силой провел пальцами по волосам.

– И свет заслонила тень. В пятнадцать лет мы мало что понимаем. Я думал, что это – йоргг, о котором тогда не судачил только ленивый. Йоргг, который явился за мной, чтобы утащить в свое подземное царство. Но оказалось, что… Это был Хаор, местный ведьмак. Он что-то крикнул в толпу, взмахнул руками, как будто отгонял назойливых и мерзких насекомых. Уж не знаю, что он тогда сделал, но… Людишки бросились врассыпную. А он быстро зажал мне рану рукой, что-то пробормотал – на шее сжался раскаленный обруч.

«Терпи», – сказал мне тогда ведьмак, – «это только начало».

Лунники славятся тем, что быстро регенерируют. Тогда, почти обескровленный, я потерял сознание, но это был не конец. Это был отдых, необходимый для восстановления. Вот так я и познакомился с Хаором, госпожа Вейн.

– А что было дальше? – безжалостно поинтересовалась ведьма.

Граф с интересом поглядел на нее, хмыкнул.

– Дальше я очнулся в его доме, госпожа Вейн. В чистой постели. С перевязанными ранами. Меня накормили впервые за много дней. Хаор думал, что я встану на ноги и уйду из его дома…

– А вы?

– А я не успел, – издевательски заметил граф, – толпа ворвалась в дом Хаора, госпожа Вейн. Столь любимые вами честные этернийцы, которым вы жаждете помочь. Они схватили Хаора, его жену, его дочь, выволокли на улицу и убили.Яже… малодушно спрятался. Вот так. Сидел в тайнике, которым не успел воспользоваться сам Хаор, и слышал слова его последнего проклятия. Видите ли… Я подозреваю, что дар у него был похож на ваш. Он мог напугать – но не убить. Этим-то и воспользовалась истошно орущая братия, кажется, среди них был жрец Эо, он кричал – вперед, вперед дети Всеблагого, не бойтесь теней йоргговых… Так вот. Умирая, Хаор обещал вернуться и наказать виновных. Ну что, это все, о чем вам хотелось узнать?

– Наверное, – ошеломленно пробормотала Малика. У нее просто не вязалось, как мог Альвен Рутто отсиживаться в безопасности, когда убивали его спасителя. Он совершенно не был похож на труса. Уж скорее бы ввязался в драку и погиб…Что-то здесь было не так. Хотя – что можно хотеть от пятнадцатилетнего мальчугана?

Она приложила ладони к пылающим щекам. Затем поинтересовалась:

– Если Хаора убили как ведьмака, откуда появился курган?

– Люди боятся проклятий, – усмехнулся лунник, – они собрали то, что осталось от ведьмака и его семьи, отнесли на пустошь и похоронили там.

– Значит, под ирисами спит вся семья, – пробормотала Малика, – ну что ж, спасибо за рассказ, граф Рутто.

– Думаете, это вам поможет?

– Я искренне верю в то, что верну Хаору покой, – спокойно отозвалась ведьма, – сейчас для меня важно только это.

– Только ли?.. – желтые глаза Рутто превратились в злые щелки. Но вдруг, не дожидаясь ответа, он приложил палец к губам, – слышите, госпожа Вейн? Этот голос, взывающий к самой Справедливости?

Малика, недоумевая, прислушалась.

Под сводами живого замка царила тишина. Но не та тишина, о которой мечтаешь после шумного и суетного дня. Тишина мертвая и давящая – «как в склепе», – успела подумать ведьма… Ровно за миг до того, как где-то раздался звериный вой.

– Полагаете, это Хаор? – шепотом спросила она, вслушиваясь.