36 рассказов - Арчер Джеффри - Страница 25
- Предыдущая
- 25/144
- Следующая
Предварительные оценки затрат на проект составляли миллиард долларов, но, когда де Сильвейра предупредил президента, что в итоге расходы на проект могут составить не менее трех миллиардов, у того несколько отвисла челюсть. Де Сильвейра не стал делать секрета: такой проект стал бы самым крупным для компании «Прентино Интернешнл», но тут же отметил и тот факт, что то же самое сказала бы любая строительная компания в мире.
Де Сильвейра не принадлежал к числу людей, которые стараются пораньше выложить свои козыри. Он дождался кофе и только тогда начал рассказ о том, как он — несмотря на сильную оппозицию (в том числе и в лице Родригеса) — выиграл контракт на строительство в амазонских джунглях восьмиполосной автострады, которая должна была закончиться слиянием с панамериканским шоссе. Этот контракт по масштабам уступал лишь предприятию, которое они затевали в Нигерии. Президент был впечатлен и осведомился, не помешает ли бразильский проект работе де Сильвейры над новой столицей.
— Я буду знать ответ на этот вопрос через три дня, — сказал де Сильвейра и пообещал главе государства к концу визита сообщить, готов ли он участвовать в проекте.
После обеда Эдуардо отвезли в отель «Палас», где в его распоряжение был отведен весь шестой этаж. Несколько недовольных жильцов, прибывших в Лагос заключить контракты на какие-то жалкие миллионы, были выселены из номеров, чтобы освободить место для де Сильвейры и его сотрудников. Эдуардо ничего не знал об этом и не интересовался такими мелочами: он был уверен, что номер для него найдется в любой части мира.
Шесть «мерседесов» остановились перед входом в отель, и полковник проводил своего подопечного к двери и мимо дежурного администратора. Эдуардо никогда не регистрировался в отелях — кроме тех случаев, когда ему приходилось называть вымышленное имя, чтобы сохранить ингонито своей спутницы.
Председатель «Прентино Интернешнл» прошел по главному холлу отеля в поджидавший его лифт. Его ноги вдруг стали разъезжаться, и он почувствовал приступ внезапной тошноты. В углу кабины стоял невысокий лысеющий толстяк, одетый в потертые джинсы и футболку. Его рот постоянно открывался и закрывался: он жевал резинку. Мужчины встали как можно дальше друг от друга, делая вид, что незнакомы. На пятом этаже лифт остановился, и Мануэль Родригес, председатель «Родригес Интернешнл», вышел, оставив у себя за спиной человека, бывшего его злейшим соперником на протяжении последних тридцати лет.
Эдуардо держался за поручень лифта, чтобы не упасть: у него все еще кружилась голова. Как он презирал этих малообразованных выскочек из семьи четырех сводных братьев, которые называли себя крупнейшей строительной компанией в Бразилии! И каждый из них желал поражения другому.
Эдуардо был озадачен вопросом, что Родригес может делать в Лагосе, поскольку был уверен, что его соперник не мог приехать сюда для переговоров с президентом Нигерии. Ведь Эдуардо никогда не требовал арендной платы за небольшой домик в Рио, где жила любовница одного очень крупного чиновника протокольной службы правительства. А у того человека не было других задач, как не посылать приглашения Родригесу на приемы, которые давали в честь глав разных стран, приезжавших в Бразилию. Таким образом, рассеянность чиновника обеспечивала отсутствие Родригеса на протокольных мероприятиях.
Эдуардо никогда никому не признался бы, что присутствие соперника беспокоит его, однако решил немедленно разузнать, что привело того в Нигерию. Едва добравшись до своих апартаментов, он поручил личному секретарю проверить, что здесь делает Мануэль Родригес. Эдуардо был готов тут же уехать в Бразилию, если бы оказалось, что Родригес каким-то образом связан с проектом строительства новой столицы.
Через час его личный секретарь вернулся с информацией, что Родригес находится в Нигерии для участия в тендере на строительство в Лагосе нового порта, и нет никаких признаков, что он так или иначе связан с новой столицей. Более того, он все еще пытается устроить себе встречу с президентом.
— Кто из министров занимается портами и когда у меня с ним встреча? — спросил де Сильвейра. Секретарь сверился с графиком.
— Министр транспорта… — сказал он. — Вы встречаетесь с ним в четверг в девять утра.
Протокольная служба Нигерии распланировала четыре дня таким образом, чтобы де Сильвейра мог встретиться с каждым членом кабинета, который имел отношение к строительству нового города.
— Это ваша последняя встреча перед прощальным визитом к президенту. А потом вы вылетаете в Париж.
— Отлично. Напомните мне о нашем разговоре за пять минут до начала встречи с министром, а затем еще раз, перед беседой с президентом.
Секретарь сделал отметку в блокноте и вышел.
Эдуардо сидел в одиночестве в своих апартаментах и просматривал заключения экспертов о строительстве новой столицы. Некоторые из его сотрудников уже проявляли признаки нервозности. Поводом для беспокойства было то, что в любом крупном строительном контракте главным является способность заказчика платить, и платить вовремя. Несоблюдение этого правила — кратчайший путь к банкротству, хотя после открытия в Нигерии нефти страна получила устойчивый источник дохода и, конечно, здесь не было недостатка в людях, желающих тратить деньги от имени правительства. Тревоги его сотрудников не волновали де Сильвейру, он всегда настаивал на получении значительной части финансирования предоплатой, иначе и шага бы не сделал из Бразилии, равно как и его подчиненные. Однако масштабы данного контракта делали его несколько необычным. Эдуардо понимал, какой непоправимый удар будет нанесен его международной репутации, если он приступит к работе и не сможет ее закончить. Он вновь и вновь перечитывал заключение во время ужина в своей комнате и рано отправился спать, бесполезно истратив час в попытках поговорить по телефону с женой.
Первой встречей де Сильвейры на следующее утро стал его визит к управляющему Центральным банком Нигерии. Эдуардо надел отутюженный костюм, свежую рубашку и до блеска начищенные ботинки. В течение следующих четырех дней его никто не увидит одетым в тот же костюм. В восемь сорок пять в дверь тихонько постучали, и секретарь открыл ее. На пороге по стойке смирно стоял полковник Усман, готовый к тому, чтобы сопровождать Эдуардо в банк. Когда они выходили из отеля, Эдуардо опять увидел Мануэля Родригеса. На нем были все те же джинсы, та же помятая футболка, а жевал он, возможно, все ту же жвачку. Он сел в БМВ, и Эдуардо перестал хмуриться только тогда, когда машина отъехала на порядочное расстояние.
Управляющему Центральным банком Нигерии еще никогда и никто не говорил, что если платеж опаздывает на семь дней, то он может считать контракт расторгнутым, а вторая сторона получает право действовать по собственному усмотрению. Министр внес бы некоторые поправки, но Абуджа была любимым детищем президента. Когда они договорились по этой позиции, де Сильвейра потребовал информацию о банковских резервах, заморских обязательствах и предполагаемых доходах от нефти на ближайшие пять лет. По окончании переговоров управляющий был похож на заливное: он блестел от пота и дрожал.
Следующей встречей Эдуардо был обязательный визит вежливости: обед у посла Бразилии. Он ненавидел протокол, поскольку считал, что посольства существуют лишь для приемов и для обсуждения устаревших банальностей, а он не любил ни то ни другое. Еда в таких заведениях была неизбежно плохой, компания — еще хуже. И на сей раз исключения не получилось, и единственной выгодой мероприятия (Эдуардо все измерял доходами или убытками) стала информация о том, что Мануэль Родригес вошел в окончательный список из трех претендентов на победу в тендере на строительство порта в Лагосе. Если он выиграет его, то в пятницу встретится с президентом. Сильвейра пообещал себе, что в пятницу в списке останется только два кандидата, а встречи с президентом не будет. Он думал, что это — главное, что он вынес из обеда с послом, но тот вдруг добавил:
- Предыдущая
- 25/144
- Следующая
