Румпельштильцхен - Макбейн Эд - Страница 52
- Предыдущая
- 52/65
- Следующая
— Но Викки все равно не послушалась вас, не так ли?
— Верно, не послушалась.
— Мистер Миллер, а вы угрожали свой дочери лишением наследства?
— Да.
— Тогда выходит, что вы все же обсуждали с ней в тот вечер вопрос о деньгах.
— Если в этом смысле, то да.
— В том смысле, что вы возьмете, да и измените каким-либо образом условия…
— Ну, в общем-то, да, но мне кажется, что Викки знала, что это блеф чистой воды.
— Но речь о трасте все же велась.
— Ну, да, мельком.
— Ведь раньше вы сказали…
— Да, я и сам знаю, что я говорил, и я снова скажу то же самое. Мы не обсуждали собственно траст, мы не обсуждали частности по нему, или деньги, заложенные там, мы вообще не вели разговора о деньгах. За исключением того, что я пообещал лишить ее наследства, если она все же выйдет на сцену в «Зимнем саду».
— И она знала при этом, что в виду имеется траст.
— Предположительно, да. И также она знала, что я блефую.
— Каким образом?
— Скорее всего ей было известно, что траст этот был безотзывным, и что при всем желании я все равно не смог бы в нем ничего изменить.
— Вы сами сказали ей об этом?
— Нет, я никогда ничего не рассказывал ей о трасте, за исключением того, что ей было необходимо знать.
— И что же там касалось непосредственно ее?
— Что все это перейдет к ней, как только ей исполнится тридцать пять.
— Вы когда-нибудь упоминали при Викки о сумме траста?
— Не-а.
— А говорили ли вы ей о том, что Элисон была названа в качестве альтернативного бенефициара?
— Никогда.
— А ваш адвокат никогда не вел с Викки разговоров о трасте?
— Не-а. А ему-то это зачем?
— Тогда по вашим словам выходит, что ваша дочь знала только то, что когда ей исполнится тридцать пять лет, то срок по трастовому соглашению выйдет, и все достанется ей.
— Да, это все, что она знала об этом деле.
— Мистер Миллер, перед началом нашей беседы, если вы припоминаете, я подробно рассказал вам о ваших правах, и также обратил ваше внимание на то, что вы сами в любой момент можете прекратить нашу беседу, и что вам достаточно лишь сказать мне об этом. Вы это помните.
— Да, помню.
— Теперь мне бы хотелось задать вам несколько очень специфических вопросов о том, где вы были той ночью, а точнее, между тремя часами в ночь на понедельник, тринадцатое января и девятью часами утра того же дня. Если у вас имеются возражения, то пожалуйста, дайте мне об этом знать, и мы тут же прекратим эту беседу.
— Это когда была убита моя дочь, не так ли?
— Да, сэр, она была убита именно в это время.
— Я не буду возражать против каких бы то ни было ваших вопросов. Я хочу помочь вам найти того, кто это сотворил, и большего мне не надо.
— Вы можете сказать мне, где вы были тем утром?
— Я был у женщины по имени Гретхен Хайбель. Мы были в ее доме на Вествью Роуд, это на рифе Фэтбак.
— Вы можете назвать адрес?
— Да, Вествью 642. — И вы были там вместе с ней с трех часов ночи…
— Я был с ней с восьми часов вечера в воскресенье, когда я заехал за ней, чтобы вместе отправиться куда-нибудь поужинать, и потом мы вернулись к ней домой и ночь провели вместе. Я уехал к себе на плантации рано утром.
— Во сколько это могло быть, как вы думаете?
— Что?
— Когда вы уехали на плантации?
— Примерно в половине девятого.
— Восемь-тридцать утра, утром в понедельник.
— Да, около того.
— А вы сами или мисс Хайбель — Гретхен Хайбель, вы так, кажется, сказали?
— Да, Хайбель.
— Не могли бы вы продиктовать мне ее фамилию по буквам?
— Х-А-Й-Б-Е-Л-Ь. Хайбель.
— Мисс или миссис?
— Мисс.
— А теперь ответьте мне, пожалуйста, не отлучались ли вы или мисс Хайбель из дома между тремя часами ночи и девятью часами утра того понедельника?
— Нет, сэр, мы никуда не выходили.
— Никто из вас?
— Никто из нас, это так.
— И она тоже может подтвердить это?
— Я уверен, да.
— Сколько времени вы знакомы?
— Месяца два или три; должно быть… подождите-ка минутку, мы познакомились через какое-то время после Дня Благодарения.
— Вы состоите в близких отношениях?
— Не настолько близких, чтобы она начала лгать и выгораживать меня, когда речь зашла об убийстве.
— Вы хотите сказать, что ваши отношения носят случайный характер.
— Я бы просто сказал, что это нормальные, обдуманные отношения между мужчиной пятидесяти шести лет и сорокасемилетней женщиной. Вот как бы я хотел обрисовать вам сложившуюся ситуацию.
— Мистер Миллер, я был бы вам очень признателен, если бы вы на некоторое время воздержались от звонков мисс Хайбель, до тех пор, пока мы сами с ней не поговорим.
— Если вы собираетесь к ней…
— Да.
— Дома вы ее все равно не застанете. По крайней мере в рабочее время. Она работает в фирме, торгующей недвижимостью, что в бухте Тимукуан.
— Благодарю вас, я постараюсь разыскать ее там.
— Она уходит из офиса в пять.
— Спасибо, мистер Миллер, я снова хочу напомнить, что вы имеете право закончить беседу в любой момент, если…
— Да перестаньте вы меня все время предупреждать. Я вообще еще не собираюсь заканчивать.
— Как вы уже знаете, ваша внучка…
— Мы что и про Элисон тоже будем говорить? Послушайте, ну ради Бога! Я ведь только что возвратился с ее похорон, ее ведь только что на моих глазах в землю опустили!
— Если вы не желаете, мы не станем ни о чем вас спрашивать.
— Ведь это… эх черт возьми, ладно уж, давайте ваши вопросы, чтобы уж сразу покончить со всем.
— Тело вашей внучки нашли в восемь-тридцать вечера в прошлую пятницу, это было восемнадцатого января. Экспертиза установила, что смерть наступила в районе шести часов вечера, и мистер Миллер, в связи с этим, мне хотелось бы услышать от вас, где вы находились в тот день между половиной пятого и половиной девятого вечера.
— Я был с женщиной по имени Гретель Хайбель в ее доме на Вествью Роуд, что на рифе Фэтбак.
— Вы хотели сказать Гретхен.
— Нет, Гретель.
— Вы сказали…
— Гретель. Это сестра Гретхен.
— А-а…
— Вот так.
— И какой у нее адрес?
— Такой же, как и у Гретхен, 642, Вествью.
— Они живут в одном доме?
— Да, сэр.
— И вы были с…
— Я приехал к ним в пятницу в половине шестого, чтобы выпить и посидеть там вместе с Гретель и Гретхен. Гретхен пригласили куда-то на ужин, и поэтому она покинула нас около семи. А мы вдвоем с Гретель остались ужинать, а затем вместе провели ночь.
— Кто-нибудь из вас выходил куда-либо между…
— Нет, сэр, мы никуда не выходили. Я пробыл там с пяти вечера в пятницу до примерно часов четырех утра следующего дня, когда я встал и ушел. Я отправился к себе домой, потому что Стэн Хоппер и Дик Олдхэм должны были заехать за мной, чтобы потом нам всем вместе отправиться на рыбалку.
— А что, никто из сестер Хайбель не слышал в тот вечер о смерти вашей внучки?
— Не знаю, как Гретхен, ее той ночью дома не было. Но ни я, ни Гретель не включали ни телевизора, ни радио — у нас был заведен проигрыватель — и поэтому мы с ней вообще ничего о том не слышали. И я вам уже говорил, что я однозначно не поехал бы никуда, если бы только знал, что мою… внученьку мою маленькую… что ее убили.
— Где я могу видеть Гретель Хайбель?
— У нее дома.
— Она находится там в течение всего дня?
— Да, она работает дома. Рисует иллюстрации для детских книжек.
— Мистер Миллер, может быть вы хотите добавить что-либо к уже сказанному вами? Или разъяснить? Или изменить?
— Не-а. Не хочу.
— Хорошо. Это все.
Блум выключил магнитофон и обратился ко мне:
— Ну, что ты думаешь?
— А ты уже имел беседу с теми дамами?
— Еще нет. Я подумал, что нужно будет дождаться, пока Грэтхен — это та из них, что торгует недвижимостью — вернется домой из своей конторы. И тогда уж можно будет убить сразу двух зайцев. Да, правильно, это она работает в бухте Тимукуан. А Гретель иллюстрирует книжки. Эх, черт побери, когда же и мне наконец исполнится лет пятьдесят или шестьдесят… За прошедшие выходные Кениг с Миллером трахались намного больше, чем мне это удалось за последние две недели у себя в доме на Авенида-дель-Сол. Ты знаешь, почему моя жена так обожает наш с ней дом там? Потому что ее отца звали Сол. Я уже говорил ей, что «Сол» в переводе с испанского означает «Солнце». Она же мне на это заявила, что ее вовсе не интересует, что «Сол» означает в переводе с испанского, потому что для нее «Сол» всегда значило только одно — это Сол Фишбейн, да упокоит Господь его душу. Вот так мы и живем на Авениде-дель-Сол, в этом доме, выстроенном в стиле гасиенды, и за последние две недели я не трахался вообще ни разу, а все потому, что я сижу все на этой, мать твою, диете, и если хочешь знать, у меня нет на это сил.
- Предыдущая
- 52/65
- Следующая
