Румпельштильцхен - Макбейн Эд - Страница 47
- Предыдущая
- 47/65
- Следующая
— Я не могу.
— Кто-нибудь из наших прошмандовок-официанток?
— Джимми, это бесполезно, я все равно…
— Это Мелани Симмс? Ну да, эта фрейлина королевы! Та, что при каждом удобном случае старалась расцеловать всю задницу великой рок-звезды. Это она была у тебя, да, Мэттью?
— А что? Ей теперь тоже уже не жить?
— Почти, — сказать Джим и улыбнулся.
Я привез Джоанну в дом ее матери, где и сам я когда-то жил, не раньше семи часов вечера. Машина Сьюзен была припаркована рядом с домом, но это еще вовсе не означало того, что она уже вернулась домой; перед отбытием на Багамы Джорджи Пул заехал за ней не своем «Мерседесе Бенц» 450 SL. Я попросил Джоанну пойти и посмотреть, дома ли ее мать, а сам тем временем направился туда, где Реджинальд Соамс, бывший некогда моим соседом, поливал в темноте кусты азалий. Старик-Регги был немного туговат на ухо; он не слышал, как я подошел к нему. И лишь только когда я находился уже всего в трех футах от него, он совершенно случайно взглянул в мою сторону, и вздрогнув от неожиданности, сказал:
— Фу ты! Ты же меня до смерти напугал, сынок. Чего это ты рыскаешь здесь в потемках?
— Хочу узнать, дома ли Сьюзен.
— Собираешься помириться?
— Я всего лишь дочку с выходных привез.
— А почему бы тебе не войти в дом, как это принято у цивилизованных людей?
— Ты это лучше у Сьюзен спроси.
— Обязательно, при первой же возможности, — пообещал Регги. — Я слышал, ты имеешь какое-то отношение к убийству, а?
— Не совсем.
— По телевизору сказали, что ты последний видел ее живой.
— Это так.
— Если тебя упрячут за решетку, — продолжал Регги, — я пошлю тебе туда сигарет, — она рассмеялся, но почти тут же снова посерьезнел, а затем вдруг ни с того ни с сего добавил, — Вообще-то говорят, что ночью не следует поливать. А я тебе скажу, если поливать днем, тогда на солнце все испарится. А вон и твоя дочь, — проговорил он, взглянув через мое плечо.
— Она дома, — сообщила Джоанна. — В ванной. Она сказала передать тебе спасибо. — Скажи ей, что не стоит благодарности, — ответил я, и обнял Джоанну за плечи.
— И еще, пап…
Джоанна отстранилась от меня и заглянула мне прямо в глаза.
— Огромное спасибо, — сказала она. — По-настоящему огромное.
— О'кей.
— Понимаешь, о чем я?
— Понимаю, — ответил я.
Я смешал себе мартини, и подойдя к столу, включил автоответчик. В доме, где мы раньше жили все вместе, со Сьюзен и Джоанной, у меня был (и он все еще есть там) свой кабинет, где раньше и стоял этот самый автоответчик. Больше у меня нет кабинета. В доме, что я снял на материке, есть две спальни, гостиная, она же столовая и все. Ну и бассейн еще. Правда, маленький, но все же и его достаточно для того, чтобы освежиться в конце душного августовского дня, хуже которого мог быть только знойный день в сентябре. Первым в мое отсутствие позвонил Марк Голдман, который хотел услышать от меня, будем ли мы как и прежде играть с ним утром по четвергам в теннис. Второй звонок был от моего клиента по имени Артур Кинкаид, сказавший, что он раздумывает над тем, как можно получить льготы в налоге на угольную шахту, и поэтому он хочет, чтобы я просмотрел бы саму брошюру. Следом за ним звонила Дейл О'Брайен и попросила меня перезвонить ей, как только я вернусь домой. Я выключил автоответчик, так и не выяснив, звонил ли еще кто-нибудь после Дейл. Я набрал номер ее телефона в доме на рифе Виспер (я уже почти запомнил его наизусть) и после третьего гудка Дейл сняла трубку.
— Привет, — сказала она, — а где ты был сегодня целый день?
— Мы с Джоанной ездили на родео. Тебе мы тоже пробовали дозвониться, я думал, что ты могла бы поехать туда вместе с нами.
— И с превеликим удовольствием, — заметила Дейл. — А когда ты звонил?
— Около полудня.
— Я тогда на пляже была.
— Значит, теперь доследующего раза, — сказал я. — А следующий раз ожидается ровно через двадцать семь лет, считая с сегодняшнего дня.
Дейл рассмеялась в ответ, хотя она и не могла понять смысла подобного объяснения.
— А что ты сейчас делаешь? — спросила она.
— Я только что вошел. В руке у меня бокал с мартини, который я собираюсь неспешно потягивать, пока буду дослушивать записи звонков на автоответчике. Если там вообще что-нибудь еще есть.
— А почему бы тебе вместо этого не приехать сюда? — спросила у меня Дейл. — У меня здесь тоже имеется мартини.
— Но ведь у меня мартини с «Бифитером».
— Может быть все же согласишься на «Тэнкерей»?
— Я скоро буду, — ответил я.
Дом Дейл стоял почти в самом конце рифа Виспер, где узкий пролив вел к Стим-боат пасс, где и находился мост, соединявший Виспер с Фэтбаком. В результате недавнего голосования городским советом Калусы было принято решение, что все мосты будут подниматься для прохода под ними судов только один раз в полчаса, а не как это было раньше, когда от капитана требовалось лишь дать гудок, служившим одновременно и уведомлением о его приближении, и требованием немедленно поднять мост; сейчас было около половины девятого, и суда, скопившиеся к этому времени в проливе, готовились к проходу под мостами. На столбике ограждения, обозначавшего границу собственности Дейл и начало пляжа, восседал, словно утонувший в собственном оперении пеликан. Все небо было усыпано звездами.
Дейл уже подготовила мартини, а также подогрела целый противень слоек с сыром, и мы с ней сидели в уютном внутреннем дворике, а неподалеку шумел прибой. Из дома доносилась музыка — финал Второй Симфонии Эльгара. Кот Сассафрас, огромный кошак, по величине ничуть не уступающий тому коту, что когда-то жил у меня, дремал, растянувшись у горшка с кактусом, и ему вовсе не было дела до прибоя, до нашего с Дейл разговора или до разных там кларнетов, арф и вторых скрипок.
— Мне было очень хорошо с тобой в Новом Орлеане, — проговорила Дейл.
— Боюсь, что на этот раз из меня получился не слишком удачный собеседник.
— Дочка твоя тоже мне очень понравилась.
— Спасибо.
Еще какое-то время мы сидели молча. Из колонок проигрывателя звучала вторая тема произведения Эльгара, плавно переходившая во вновь повторяемую первую тему. Я слушал, как с прибой с оглушительным грохотом разбивается о камни и ждал величественно-кульминационного отголоска третьей темы этого сочинения.
— Знаешь, ты меня тогда почти сразил наповал, — сказала Дейл.
— Кто? Я?
— Ну, почти. Когда ты так неожиданно пригласил меня в ресторан. Большинство мужчин… я конечно не хочу произвести впечатление умудренной жизнью женщины, когда кто-нибудь говорит «большинство мужчин», или «большинство политиков» или вообще «большинство кого-нибудь», то на деле это означает, что такие люди рассказывают о своих собственных впечатлениях, о том, что известно им самим. С тех пор, как я обосновалась в Калусе, мне мало доводилось общаться здесь с окружавшими меня людьми. Но все же большинство мужчин, — она улыбнулась, — возможно в подобной ситуации вели бы себя несколько более сдержанно.
— А тебя это что, шокирует? То, что я…
— Нет, нет, конечно же, нет. Мне это тогда весьма польстило. И… это было здорово, Мэттью. Ты мне определенно приглянулся. Это было потрясающе.
— Знаешь, а ты очень красивая женщина, — сказал я.
— И ты. То есть в смысле того, что мужчина, — Дейл смущенно замолчала, а потом предложила, — Пойдем, погуляем по пляжу?
Перед тем как уехать к Дейл, я переоделся. Теперь на мне были джинсы, футболка и сандалии. Дейл была босиком, одетая в просторный легкий халат из белой хлопчато-бумажной ткани. Я снял свои сандалии, закатал джинсы и пошел вслед за ней, мимо пеликана, все еще спящего на ограде — на пляж. Песок под ногами был довольно прохладным. Парусные шлюпки уже полным ходом двинулись к проливу; в половине девятого — мосты были подняты.
— Касательно сражения наповал, — заметил я.
— Что такое?
— Ты ведь тоже. В том смысле, что и ты поразила меня. Я не ожидал того, что ты станешь приглашать меня в ресторан. А потом ты все же сама напросилась с нами в Новый Орлеан.
- Предыдущая
- 47/65
- Следующая
