Протяни ребятам руку - Макбейн Эд - Страница 23
- Предыдущая
- 23/36
- Следующая
– Мне кажется, он единственный, кто может хоть что-то знать.
– Да. О'кей. Сперва – обед, потом – Чирападано – о Господи, действительно язык сломаешь, – а уж затем – наш любовник-моряк. Знаешь, Коттон, временами мне все это ужасно надоедает.
– А тебе никогда не доводилось участвовать в марафоне рядом с девочками из стриптиза? – ответил Хейз.
Майк Чирападано жил в меблированной комнате на Норт 6. Когда они пришли, его не было и хозяйка сообщила, что он отсутствует уже с месяц.
Разговаривая с ними, она все время вытирала пыль в холле.
– Он задолжал мне квартплату за два месяца, – пожаловалась она. – Он что-нибудь натворил?
– Когда вы видели его в последний раз, миссис Марстен? – спросил Хейз.
– В феврале. Он должен мне квартплату за февраль и за март, если он все еще намерен здесь жить. Но, похоже, что он решил переехать. Как вы считаете?
– Не знаю. Не могли бы мы взглянуть на его комнату?
– Конечно. И не надо извиняться за беспокойство. Что же он натворил? Он же наркоман. Вы же знаете, все музыканты – наркоманы.
– Вы так считаете? – спросил Карелла, поднимаясь следом за ней.
– Конечно. Основные потребители этой дряни. Вкалывают ее прямо в вену.
– Правда?
– Ну да. Это же яд. А они вливают эту гадость, этот героин себе в вены. Его комната на третьем этаже. Я убирала там только вчера.
– Его вещи все еще там?
– Да. Его одежда и барабаны. Разве нормальный человек может вот так, вдруг, сорваться и исчезнуть, оставив все свои вещи. Я считаю, что так может поступить только наркоман, другого объяснения я не нахожу. Его комната в конце холла. Что, вы сказали, он натворил?
– Вы не могли бы сказать точнее, миссис Марстен, когда в феврале он исчез?
– Могу с точностью до дня.
– Ну и когда?
– Это было двенадцатого февраля. Я запомнила, потому что это было перед пятницей тринадцатого. Пятница тринадцатого – самый несчастливый день. Вот его комната. Подождите минутку, сейчас я отопру дверь.
Она вынула ключ из кармана и вставила в замочную скважину.
– Замок в этой двери не совсем исправный. Все забываю его починить. Наконец-то. Пожалуйста, – она распахнула дверь. – Чистота, только вчера убрала. Даже подобрала разбросанные по всему полу носки и нижнее белье. Терпеть не могу беспорядка.
Они вошли в комнату.
– Вот там у окна – его барабаны. Большой барабан – басовый, а вон тот, в круглом черном футляре – литавр и его цилиндр. Все его вещи – в шкафу, а бритвенные принадлежности все еще в ванной, в том виде, как он их оставил. Не могу понять, в чем дело. Что, вы сказали, он сделал?
– Вы видели, как он уходил в последний раз, миссис Марстен?
– Нет.
– В каком он возрасте?
– Совсем молодой человек, так ужасно, что молодые люди становятся наркоманами и разрушают свой организм этим героином.
– Сколько же ему?
– Двадцать четыре – двадцать пять, не больше.
– Он крупный мужчина?
– Думаю, более шести футов.
– Руки большие?
– Что?
– Руки? Не заметили, какие у него руки?
– Никогда не обращала внимания. Кто обращает внимание на руки мужчин?!
– Некоторые женщины обращают внимание, – заметил Карелла.
– Что я очень хорошо знаю, так это то, что он задолжал мне за два месяца, – сказала миссис Марстен, пожимая плечами.
– Вы не знаете, миссис Марстен, у него было много знакомых среди женщин? Он когда-нибудь приводил сюда девушек?
– Только не в мой дом. Я не разрешаю ничего подобного. Нет, сэр. Если у него и были девушки, он развлекался с ними не под моей крышей. Я слежу за чистотой как комнат, так и жильцов.
– Понятно. Вы не возражаете, если мы здесь кое-что осмотрим более тщательно? – спросил Карелла.
– Пожалуйста. Позовите меня, когда закончите. Я должна закрыть дверь. Только не делайте беспорядка. Я только вчера все убрала.
Она вышла. Карелла и Хейз молча уставились друг на друга.
– Может быть, они оба смотались в Канзас-Сити? – предположил Хейз.
– Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы они оба смотались ко всем чертям. Давай перетрясем комнату, может быть, он оставил хоть какой-нибудь намек.
Но никакого намека они не нашли.
Карл Андрович оказался усатым гигантом, который сошел бы за ходячую рекламу сигарет «Мальборо». Он сидел в тенниске за кухонным столом, играя своими бронзовыми мускулами, которые красиво выделялись на фоне ослепительно белой тенниски. Татуировка «МЕГ» в изображении сердца на левом бицепсе сразу бросалась в глаза. У него были рыжевато-коричневые волосы и совершенно необыкновенные усы, представляющие смесь рыжих, коричневых и белых волосков. Это были элегантные аккуратно подстриженные усы, которые, очевидно, являлись предметом гордости их владельца, так как во время разговора он то и дело их поглаживал. Руки у него были такие громадные, что каждый раз, когда он их поднимал, чтобы погладить усы, Карелле казалось, что он собирается его ударить. Мег Андрович суетилась на кухне, готовя обед и прислушиваясь к разговору.
– Нам бы хотелось кое-что выяснить у вас, мистер Андрович, – начал Карелла.
– Да, что именно?
– Для начала скажите, где вы были с четырнадцатого февраля до возвращения домой в прошлый понедельник?
– Это мое личное дело. Следующий вопрос.
Карелла выдержал паузу.
– Или вы будете отвечать на наши вопросы здесь, мистер Андрович, или мы пройдем в полицейский участок, где вы, возможно, станете более разговорчивым.
– Хотите применить свою полицейскую дубинку? Я сталкивался с вашими приемами не раз. Этим меня не напугаешь.
– Вы намерены сказать, где вы были?
– Я уже сказал вам, что это мое личное дело.
– Хорошо. Тогда одевайтесь.
– Какого черта! Вы не можете меня арестовать, не выдвигая никаких обвинений.
– У меня для этого вполне достаточно обвинений. Вы скрываете от полиции информацию. Вы прямой участник убийства. Вы...
– Чего? Убийства? Вы что, спятили?
– Одевайтесь, Андрович. Мы не собираемся играть в кошки-мышки.
– Ну, хорошо, – раздраженно проговорил Андрович, – я был в городе.
– Где в городе?
– Везде. В барах. Пил.
– Почему?
– Потому что мне так хотелось.
– Вы знали, что жена заявила о вашем исчезновении?
– Нет. Какого дьявола вы задаете мне такие вопросы? Откуда, интересно, я мог об этом знать?
– Почему вы ей не позвонили?
– Уж не адвокат ли вы по вопросам брака? Не было у меня желания звонить ей. Вас это устраивает?
– Почему он должен был звонить мне, если он не чувствовал в этом необходимости? – вмешалась Мег, возившаяся у плиты. – Он, наконец, дома. Почему бы вам не оставить его в покое?
– Не лезь не свое дело, Мег, – строго предупредил ее Андрович.
– Какие бары вы посещали? – спросил Хейз.
– Я бродил по всему городу. Я не помню названия баров, в которых был.
– Вы заходили в бар под названием «Король и Королева»?
– Нет.
– Вы, кажется, сказали, что не помните названия баров?
– Не помню.
– Тогда откуда вы знаете, что не посещали этого бара?
– Незнакомое название. – У Андровича появился едва заметный тик в левом глазу.
– Вам знакомо имя Бабблз Сиза?
– Нет.
– Или Барбара Сезар?
– Нет. – Нервный тик становился все более заметным.
– А как насчет Марлы Филлипс?
– Никогда о ней не слышал.
– А номер этого телефона, Андрович? «Сперлинг» 7-0200. Он что-нибудь вам говорит?
– Нет. – Подергивание глаза усиливалось.
– Миссис Андрович, – обратился Карелла к Мег, – мне кажется, вам лучше выйти из комнаты.
– Почему?
– Мы хотим поговорить о вещах, которые могут быть для вас неприятны.
– Моя жена может слышать все, что вам заблагорассудится сказать, – возразил Андрович.
– О'кей. «Сперлинг» 7-0200 – телефон трех девушек, которые квартируют вместе. Одна из них, по имени...
– Выйди в другую комнату, М-М-Мег, – сказал Андрович жене.
- Предыдущая
- 23/36
- Следующая
