Протяни ребятам руку - Макбейн Эд - Страница 19
- Предыдущая
- 19/36
- Следующая
– Я надеюсь, что найдет, – сказал Хейз.
Девушка кивнула и какое-то время молчала. Она взяла «Варьете», полистала его и положила назад.
– Вы все-таки не сказали мне, зачем хотите видеть мистера Тюдора, – проговорила она. Но в этот момент открылась дверь в кабинет, и оттуда бюстом вперед вышла похожая на статую брюнетка на высоких каблуках, которые делали ее на четыре дюйма выше.
– Большое спасибо, Чарли, – крикнула она, чуть не столкнувшись с Кареллой, которому небрежно бросила: – Извини, милый, – и зацокала из комнаты.
Телефон на столе у секретарши зазвонил. Она подняла трубку.
– Да, мистер Тюдор, – сказала она и положила трубку. – Теперь мистер Тюдор примет вас, – сказала она Карелле.
– Желаю удачи, – сказала Марла вслед идущему к двери Хейзу.
– Спасибо. Вам того же.
– Если мне когда-нибудь понадобится детектив или что-нибудь в этом роде, я позвоню вам, – бросила она ему вдогонку.
– Обязательно звоните, – ответил Хейз и последовал за Кареллой в кабинет. Кабинет тоже был украшен фотографиями экзотических танцовщиц, их было так много, что и Тюдор, и его стол терялись в этом экзотическом изобилии.
Тюдор оказался крупным мужчиной под пятьдесят в темно-коричневом костюме с бледно-золотистым галстуком. У него были коротко подстриженные, густые, черные волосы, седеющие у висков, и черные усы. Он курил сигарету в черно-золотистом мундштуке. Жестом он пригласил вошедших сесть, и на правой руке розовым цветом заиграл бриллиант.
– Как я понял вы – полицейские. Ваш визит имеет какое-нибудь отношение к Барбаре?
– Да, сэр, – ответил Карелла. – Как нам известно, это вы заявили об исчезновении мисс Сезар. Так ведь?
– Совершенно верно, – ответил Тюдор. – Вы должны извинить меня за проявленную бесцеремонность при вашем приходе. Порой полицейские наносят мне визиты, которые не имеют никакого отношения... ну, в общем, по пустякам. Случай с Барбарой – это серьезно.
– Что же это за визиты, мистер Тюдор? – спросил Хейз.
– Ну, по тем или иным причинам где-то закрывают шоу, вам это, конечно, знакомо. А мои девочки в нем участвуют. Полиция сразу почему-то связывает меня с этим скандалом. Но ведь мое дело только найти для девочек работу. Я же не читаю им лекции по правилам поведения. – Тюдор пожал плечами. Его было любопытно слушать, потому что его речь звучала совершенно искусственно. Он говорил с четкостью англичанина, и казалось, что тщательно выбирает слова, прежде чем их произнести. Но сквозь приятную модуляцию голоса и открытые гласные прорывался самый ужасный городской акцент, который Карелле когда-нибудь доводилось слышать. И самое странное было, что он, казалось, совсем не сознавал, что этот акцент сразу же выдает в нем уроженца Айсолы или Калм Пойнта. Самозабвенно, безукоризненно произносил он каждое слово и, казалось, воображал себя членом Палаты Лордов, выступающим с речью перед своими коллегами-лордами.
– Не могу же я отвечать за все действия, которые заблагорассудится совершить моим клиенткам. Хотелось, чтобы полиция это уразумела. Я агент по контрактам, а не хореограф. – Он слабо улыбнулся. – Так что насчет Барбары? Вы что-нибудь узнали?
– Нет, ничего, мистер Тюдор. Мы надеялись, что от вас сможем получить о ней дополнительные сведения.
– О?!
Тюдор обронил только это короткое восклицание, но в нем ясно улавливалось разочарование, которое затем отразилось и на лице.
– Нам очень жаль, что возбудили в вас неоправданные надежды, мистер Тюдор, – произнес Карелла.
– Да нет, ничего. Просто...
– Эта девушка для вас много значила?
– Да. – Он кивнул. – Да.
– В деловом отношении? – поинтересовался Хейз.
– В деловом? – Тюдор покачал головой. – Нет. Только не в деловом. Я имел дело с лучшими танцовщицами. И сейчас имею дело с гораздо лучшими. Та малышка, которая только что вышла, ее зовут Пейван, приехала сюда из Фриско в июле прошлого года и уже, можно сказать, свела с ума весь город. Великолепна. Потрясающе великолепна, а ей ведь только двадцать, не поверите. У этой девочки блестящее будущее. Барбара была уже не ребенок, знаете ли.
– Сколько ей?
– Тридцать четыре. Конечно, есть исполнительницы экзотических танцев, которые продолжают выступать, пока им не стукнет пятьдесят. Я не знаю других артистов или даже других женщин, которые бы так занимались своим телом, как исполнительницы экзотических танцев. Наверно, это можно объяснить чем-то вроде нарциссова комплекса. А возможно, причина не так глубока. Просто они знают, что в их телах заключается их благосостояние. Поэтому они о них очень заботятся. У Барбары, хотя ей было тридцать четыре года, было... – Он прервал себя. – Простите. Я должен избавиться от привычки говорить о ней в прошлом. Просто, когда человек уходит, исчезает, о нем думаешь как об ушедшем, а язык выдает сокровенное. Прошу прощения.
– Следует ли вас понимать так, что в ваших взаимоотношениях с мисс Сезар было нечто большее, чем деловой контакт?
– Большее?
– Да. Может, между вами...
– Я люблю ее, – его слова прозвучали очень откровенно и просто.
– Понятно, – произнес Карелла.
– Да. – Тюдор долго молчал. – Я люблю ее. Я все еще люблю ее. Я должен это помнить. Я обязан помнить, что я все еще люблю ее и что она все еще здесь.
– Здесь?
– Да. Здесь. Где-то. В этом городе. Она все еще здесь. – Тюдор кивнул. – С ней ничего не случилось. Она все та же Барбара, смеющаяся, очаровательная... – Он, казалось, остановил себя. – Вы видели ее фотографии, джентльмены?
– Нет, – ответил Карелла.
– Я думаю, у меня найдется несколько. Как вы думаете, они вам могут помочь?
– Да, пожалуй.
– Я уже дал несколько фотографий в Бюро пропавших без вести. Вы не оттуда?
– Нет.
– Я так и подумал. Тогда, почему вас интересует Барбара?
– Мы действуем в качестве консультантов, – солгал Карелла.
– Понятно. – Тюдор поднялся. Стоя, он казался выше, более шести футов ростом. Собранной, грациозной походкой он подошел к картотеке, стоящей в одном из углов комнаты. – Мне думается, здесь есть несколько фотографий, – проговорил он. – Я обычно заказываю фотографии, как только организую для претендентки контракт. Я сделал довольно много фотографий Барбары, когда она впервые пришла ко мне.
– Когда это было, мистер Тюдор?
Тюдор не поднимал головы от картотеки. Пока он говорил, его руки быстро перебирали подшивки.
– В январе. Она приехала сюда из Канзас-Сити. Какой-то ее приятель по шоу рекомендовал ей меня. Я был первым, с кем она встретилась в этом городе.
– Вы были первым, к кому она пришла, так, мистер Тюдор?
– Прямо с аэропорта. Я помог ей устроиться. Я влюбился в нее с первого взгляда.
– Прямо из аэропорта? – переспросил Карелла.
– Что? Да. Вот фотография. – Он оставил подшивки, подошел к столу и выложил несколько глянцевых фотографий. – Это Барбара, джентльмены. Бабблз Сиза. Красива, не правда ли?
Карелла не взглянул на фотографии.
– Вы говорите, она приехала к вам прямо из аэропорта?
– Да. Большинство этих фотографий...
– У нее с собой был багаж?
– Багаж? Да. Полагаю был, а что?
– Какой багаж?
– Чемодан, кажется. Большой чемодан.
– Что еще?
– Я не помню.
– А с ней не было маленькой голубой дорожной сумочки? – спросил Хейз.
На какое-то время Тюдор задумался:
– Да. Кажется была. Одна из тех маленьких сумочек, которые вручают своим пассажирам авиалинии. Да. Была.
– Кругосветные Авиалинии, мистер Тюдор?
– Я не помню. Но у меня впечатление, что это была Пан Американ.
Карелла кивнул и взял фотографии. Женщина по имени Барбара, Бабблз Сиза, не выглядела на тридцать четыре, по крайней мере, на фотографии. С фотографии смотрела ясноглазая, улыбающаяся брюнетка, небрежно задрапированная во что-то похожее на рыбацкие сети. Сеть скрывала мало что из ее прелестей. А прелестей у нее было в избытке. И все эти совершенства усиливал тот дразнящий взгляд, который появляется на лицах всех экзотических танцовщиц, когда они срывают с себя последнюю прикрывающую их вещь и предстают перед зрителями совершенно обнаженными. Со всех фотографий Бабблз Сиза своим взглядом провоцировала на любое безрассудство. Внимательно изучив фотографии, Карелла подумал, что это был тот самый взгляд, которым Ева испепелила бедного Адама, заставив его вкусить запретный плод. Взгляд был откровенен и мог означать только одно, и хотя Карелла ясно сознавал, что этот взгляд был наигран и является одним из средств профессионализма танцовщицы, он чувствовал, как его руки покрываются испариной, когда смотрел на фотографию.
- Предыдущая
- 19/36
- Следующая
