Гении и прохиндеи - Бушин Владимир Сергеевич - Страница 19

Но вернемся к мракобесу. Он продолжает копаться в "Тихом Доне": "Бунчук восторженно влюбляется в недавнюю гимназистку Анну Погудко. Она деловито осваивает пулемёт, орудие массового убийства. Надо всегда смотреть на события прошлого глазами того времени. Так вот, женщинам брать оружие в руки почиталось грехом и позором, а уж стрелять из него да еще по людям...Видимо, и слов таких не нашлось бы тогда в русском языке!" А вот в языке Пушкина, смотревшего на свою современность глазами современности, нашлись восторженные слова о Надежде Дуровой, знаменитой кавалерист-девице. Она, что, басурсанка была? Или Пушкин басурман? А как быть с княгиней Ольгой, первой христианкой на Руси? Летописец Нестор рассказывает, что когда древяне прислали в Киев сватать её за своего князя Мала двадцать знатных послов, она велела схватить их и живьем закопать. Ну, правда, своих белых ручек не замарала. "Но разве от этого легче", как сказал поэт. А потом она использовала оружие против древлян еще более массового поражения, чем пулемет. Это в те-то времена! Пошла войной на древлян и осадила их столицу. Древляне предложили выкуп - мед и кожи зверей. Нет, сказала княгиня, - с каждого дома три воробья и один голубь. Осажденные обрадовались такой легкости дани, быстро наловили птах и доставили их русичам. А вечером вся столица запылала: княгинюшка-то белолицая приказала привязать к птицам тлеющий трут с березовой корой и отпустить. Птицы прилетели на чердаки да под в застрехи, где они гнездились. И город вспыхнул!... Спаслись немногие. Это как Хиросима Х века...Народ нарек её Мудрой, церковь назвала святой. А если пробежать десять веков и спросить, что такое был знаменитый "Женский батальон смерти", созданный Временным правительством в мае 1917 года отнюдь не для парадов? Так вышло, что правительство Керенского не смогло организовать ни оборону Зимнего дворца, ни своей власти вообще, но если бы организовало, то нет оснований думать, что смертоносные дамочки, расположившиеся с винтовками и пулеметами в Зимнем, сражались бы хуже, чем Анна Погудко. Так почему бы Временное правительство могло иметь целое воинское формирование из женщин, а для в Красной Армии даже одна женщина с оружием в руках это грех и позор? Ведь время-то одно и то же - Гражданская война. Наконец, в Великой Отечественной войне принимало участие около 600 тысяч женщин. Если мракобес думает, что они служили только в госпиталях, военторгах да банно-прачечных отрядах, он глубоко ошибается. Известно ли автору имя хотя бы только одной Марины Расковой, майора Красной Армии, командира женского бомбардировочного авиаполка? Княгиня Ольга умерла в 969 году в постели, немного не дожив до 75 лет, а тридцатилетняя коммунистка Марина погибла при выполнении боевого задания в 1943 году. И первая стала святой, вторая -Героем Советского Союза. И зачем приплетать сюда ''Постулаты православия"?

Не пожелев сил для защиты вот таких "серьёзных исследователей". Вы, Виктор Стефанович, опять обрушиваетесь на их обидчика: когда-де его заподозрили в плагиате, он, в отличие от Шолохова, правильно себя повел, хотя и был моложе, - не терзался, а ликовал и захлебывался от радости, поскольку уже тогда, в двадцать лет, знал высказывание Свифта: "Когда в мире появляется настоящий гений, вы можете узнать этого человека по обилию врагов, которые объединяются против него." А дальше уж такая лютая демагогия, что хоть святых выноси, в том числе княгиню Ольгу: "Ему сразу стало ясно, кто явлен миру в его бушинском лице. Конечно же, настоящий гений!" О Господи... Знаете, Виктор Стефанович, если Вы еще раз напишете что-нибудь подобное, то здание "Правды", в котором на восьмом этаже Вы писали это, может рухнуть и придавить ни в чем неповинных людей, в том числе честных и талантливых сотрудников Вашей газете. Особенно жалко мне будет несравненного Валентина Прохорова, замечательного фельетониста ...Да поймите же Вы, что в дни своей фронтовой юности, как, впрочем, и теперь, я вовсе не был знатоком Свифта, а радовался, получив из армейской газеты ответ, в котором выражалось сомнение, что посланные туда мной стихи мои, а не списаны из журнала, только потому, что меня, еще ни разу не печатавшегося, приняли за профессионального поэта из толстого журнала. Только поэтому! И об этом сказано в статье совершенно ясною. Откуда у Вас такая слепота?

Вы, конечно, знаете Красавчика Сванидзе. Его отец, нареченный при рождении Карлом в честь Марксе и назвавший сына Николаем в честь Чернышевского, был секретарём парткома Политиздата, главного издательства ЦК КПСС. Ну, а кем стал отпрыск этого крупного партийного функционера, Вы знаете. Так вот, не так давно этот карлик назвал в своей передаче по государственному каналу наш комсомол гитлерюгендом. В "Правде", в "Советской России" и в некоторых других газетах старые комсомольцы, бывшие комсорги подняли вой , справедливый, законный вой. "Мы оставляем за собой право!..."- это у них самая первая и самая страшная угроза, дальше которой никогда ничего не идёт. Они до сих пор не поймут, что тем, кому они грозят, плевать на их права. Но дело сейчас не в том. Дело в том, что читатели вашей газеты не имели морального права на свой священный вой, ибо Сванидзе лишь повторял и шел дальше в грязной клевете на пионерскую организацию, на комсомол, которая задолго до этого обрушилась на нас со страниц "Правды". Именно вы, правдисты, дали на своих страницах слово человеку, который бросал в лицо миллионам советских людей и" вам всем в том числе: "Недавние руководители советского гитлерюгенда растлили миллионы детских душ... Коммунисты семьдесят с лишним лет растлевали общество беспардонной ложью..." и т.п. Это был Парижанин Владимир Максимов. Он Вам плевал в лицо, а вы и утереться не смели, то есть ни сразу, ни потом не дали оратору отпора. Где ж были ваша честь и ваше достоинство?

С коммунистическим приветом!

В.Бушин,

22 октября 2000 года лауреат премии . "Правды"

САРАСКИНА КОНТОРА

ПРИГЛАШАЕТ

О черная гора,

Затмившая весь свет,

Пора, пора, пора

Творцу вернуть билет!.

М. Цветаева

Известный писатель-возвращенец Александр Солженицын, выдающийся пророк и, по собственной аттестации, "меч Божий", а также владелец двух огромных поместий и нескольких царских чертогов по обе стороны океана / в штате Вермонт, США, и в Троице-Лыково под Москвой/, монашеским образом жизни скопив к восьмидесяти годам деньжат и не зная куда их теперь, на девятом десятке, девать, учредил литературную премию своего собственного лучезарного имени, ежегодно героически отстегивая на это 25 заморской тысяч . Факт в мировой литературной жизни беспримерный. Не было прижизненных да еще и самолично учрежденных премий Данте или Вольтера, Байрона или Гёте, Джека Лондона или Хемингуэя. Это не пришло в голову и русским классикам ни Толстому, ни Чехову, ни Короленко, ни Горькому, ни Шолохову, хотя все они помогали нуждающимся. Толстой спасал голодающих крестьян и перечислял свои гонорары духоборам, Чехов построил в Мелихове больницу, Короленко кожный диспансер. Горький содержал орды нахлебников, Шолохов всю Сталинскую премию первой степени за "Тихий-Дон"/100 тысяч!/ отдал в 1941 году в Фонд обороны, а позже на Ленинскую построил в станице, даргинской, где жил в молодости, школу, на Нобелевскую - больницу в Вёшенской. И, разумеется, они не трезвонили об этом, не устраивали прсс-конференций да публичных церемоний. Многое стало известно только после их смерти.

Откуда у пророка деньжишки? Да, видимо, прежде всего это гонорары за полубессмертный "Архипелаг", клонированный всеми русофобскими издательствами мира. И вот делец Солженицын... Он возмущается в "Новом мире": "Да неужели же к моей борьбе с советским режимом подходит слово "делец"?"/( 4 99/. Это, Александр Исаевич, самое мягкое словцо, что к вам подходит-Делец составил жюри: первый издатель "Архипелага" известный антисоветчик и лауреат русской Государственной премии Никита Струве, живущий во Франции, последний живой пушкинист Валентин Непомнящий, критикесса " Московских новостей" Людмила Сараскина, критик "Литгазеты" Павел Басинский, ну, и, конечно, супруга фундатора Наталья Светлова, неустанно работающая там под руководством своего титана, пророка и живого классика. Отменная компания! Знаменитые имена! Блистательная плеяда! Не так ли? Кто ж не знает хотя бы, например, эту Сараскину и ее эпохальных сочинений? По некоторым сведениям, именно она, а не кто другой, играет в жюри главную роль. Если так, то это жюри целесообразно было бы именовать "Сараскина контора".