Поцелуй - Макбейн Эд - Страница 48
- Предыдущая
- 48/71
- Следующая
Мейер ждал паузы.
— Мы проверили досье Тилли, — сказал он наконец, — и очевидно, что водитель, которого он избил...
— И которого зовут Гектор Руис, — вставил Карелла.
— ...вернулся в Пуэрто-Рико вскоре после того, как Тилли был осужден.
— Да?
— Мы имеем такую информацию, — сказал Мейер.
— Ну?
— Вы знаете Руиса?
— Я знал его.
— Это верно, что он вернулся в Пуэрто-Рико?
— Зачем это вам нужно?
— Мистер, что вас беспокоит? — спросил Карелла.
— Меня ничто не беспокоит. Ко мне приходят двое полицейских и спрашивают о моем работнике. Я естественно...
— О? — промолвил Мейер.
— Руис все еще является вашим работником? — удивился Карелла.
— Да, он снова у нас работает водителем. Именно поэтому я хочу знать...
— Когда он к вам вернулся? — спросил Карелла.
— Кажется, где-то в октябре.
— Как раз тогда, когда Тилли вышел из тюрьмы, — заметил Мейер Карелле.
— И именно тогда он снова начал работать здесь? — спросил Карелла.
— Где-то в октябре — ноябре, — сказал Гвидо.
— Он знал, что Тилли вышел из тюрьмы?
— Я никогда не спрашивал его об этом.
— Тилли приходил сюда? Я имею в виду время после того, как он вышел из тюрьмы.
— Я его не видел здесь.
— Руис в разговоре с вами упоминал о Тилли?
— Никогда.
— Он никогда не принимал пассажиров на Айнсли-авеню? В районе Даймондбека?
— Насколько я знаю, нет.
— Имеете ли вы представление о том, что он там делал? Если, конечно, он вообще был там?
— Спросите у него самого, — сказал Гвидо и показал через застекленную стенку на черный наемный лимузин, который в это время въезжал в ворота гаража. Мейер и Карелла как раз спускались по лестнице, когда открылась передняя дверца лимузина. Из машины вышел высокий, плотный парень. На нем были шоферская куртка и фуражка. Он сразу снял фуражку и обнажил копну иссиня-черных волос, под стать таким же усам. Он направился к помещению с надписью «Мужской», когда Карелла и Мейер спустились с лестницы.
— Мистер Руис? — спросил Карелла.
— Гектор Руис? — дополнил Мейер.
— Мы полицейские офицеры, — представился Карелла, показывая значок. — Мы хотим попросить вас...
Руис взглянул на них, повернулся и побежал.
Он бросился бежать через средние арочные ворота, свернул к автозаправочной станции, потом за угол и кинулся к реке. Мейер и Карелла выскочили следом. Им удалось сократить расстояние за счет того, что они пробежали через автозаправочную станцию. Теперь между Руисом и ними было не более пятидесяти футов. Руис продолжал бежать.
На реке в это раннее время было очень оживленно. Лодки сновали вверх и вниз по реке и поперек между Айсолой и Калмс-Пойнтом. Сзади Руиса и на той стороне реки возвышались городские небоскребы, упираясь своими крышами в холодное серое небо. Дым кольцами завивался из труб на крышах домов. Дымили трубы буксиров и паромов. Пар вылетал изо ртов бежавших людей. Они проносились мимо пешеходов шедших каждый своей дорогой, и никто не обращал никакого внимания на бегущего человека и на двух полицейских, которые его преследовали.
Руис был молодым и быстрым, и они никогда не догнали бы его, если бы он не обернулся и не посмотрел через плечо, как далеко от него были его преследователи. Время, которое потребовалось ему, чтобы обернуться, бросить быстрый взгляд и снова повернуть голову, отняло несколько секунд. Однако этого времени оказалось достаточно, чтобы столкнуться с женщиной в красном пальто. Оба упали и какое-то мгновение напоминали красно-черный клубок переплетенных рук и ног.
— Ты глупый ублюдок! — ругалась женщина.
Но Руис уже вскочил на ноги.
Он бросил еще один взгляд через плечо.
И на этот раз увидел в трех футах от своего носа пистолет 38-го калибра.
Если человек стал убегать, когда появился полицейский, это еще не значит, что он сделал что-то незаконное. В некоторых районах этого города одного появления человека в голубой форме было достаточно, чтобы люди бросились врассыпную. Поэтому детективы не были особенно заинтересованы в том, чтобы выяснить причину бегства Руиса в тот момент, когда они представились ему. С другой стороны, Руису, кажется, очень хотелось предложить им убедительные объяснения своего очень странного поведения.
Сперва он сказал, что внезапно вспомнил, как оставил в закусочной свой кошелек, когда расплачивался там за выпитую чашку кофе перед тем, как отправиться в гараж. Таким образом, их появление не имело никакой связи с его внезапным бегством. Причиной бегства послужило то обстоятельство, что он вспомнил о кошельке. И это преподносилось им несмотря на то, что его кошелек торчал из заднего кармана без клапана, и любой воришка легко мог добыть его оттуда. Так что это объяснение явно не проходило.
Тогда он сказал, что имел в виду не этот кошелек, а тот, который он обычно держал в лимузине в отделении для перчаток. Он имел в виду тот кошелек, в который он обычно складывал все подписанные пассажирами путевки на его поездки. Фактически это был совсем не кошелек. Скорее просто сумочка. Маленькая кожаная сумочка. Именно об этой сумочке он думал, что оставил ее в закусочной. Оказалось, что и это ошибка. Потому что сумочка была там, где и должна была быть, — в лимузине, в отделении для перчаток.
По дороге в центр города, к комнате предварительного заключения, он рассказал, что якобы еще в юности был напуган двумя детективами, которые открыли огонь в комнате проститутки, жившей рядом с квартирой его семьи по адресу 44, 7215, бульвар Корчерс в Маджесте. С тех пор он очень боится полицейских. И теперь, находясь в десять часов утра в служебной комнате управления, в окружении такого количества детективов, которое он не надеялся увидеть в течение всей своей жизни, Руис начал говорить о том, что побежал от них, будучи уверенным, что они будут расспрашивать его о цыганах-водителях машин, которых начали стрелять по всему городу.
— Это вообще сумасшедший город, верно? — спросил он и улыбнулся, как один из бандитов в «Богатстве Сиерры Мадре». Ни у одного из детективов не нашлось для него ответной улыбки.
Их было четверо, один другого больше. Мейер, Карелла, Хейз и Браун. Все они смотрели на него холодно и неодобрительно.
— А знаете, это не очень хорошо, — заметил Руис. — Я имею в виду то, что вы притащили меня сюда. Я ничего плохого не сделал.
— Мы думаем, что ты кое-что сделал, — возразил Хейз.
Руис прикинул, что он был самым слабым в этой компании. Даже слабее черного полицейского. Конечно, ему бы не хотелось связываться с любым из них, но про себя решил, что лысый полицейский был все-таки самым доверчивым. Как раз лысый полицейский перечислил его права и спросил, не нуждается ли он в адвокате. Он возразил, что у него нет необходимости приглашать адвоката, так как он ничего плохого не сделал. Он решил, что такой финт в этом деле будет самым ловким. Если вы просите пригласить адвоката, то они могут подумать, что вы чувствуете за собой вину.
— Тилли, — произнес Карелла, — Роджер Тернер Тилли.
Они знали, что Руис начнет сейчас выдумывать тысячу и одно объяснение своего поведения и, может быть, девятьсот девяносто девять из них будут иметь элементы правды, но наиболее вероятную причину он не упомянет. А причина заключалась в том, что он сзади выстрелил в голову Тилли, а потом повесил его. Это была очень веская причина, чтобы попытаться убежать, прежде чем полицейские начали задавать вопросы.
— Это имя мне незнакомо, — заявил Руис.
— Ну, мальчик, — проговорил Браун.
— Давайте начнем с того, что будем говорить правду, хорошо? — сказал Хейз. — Мы таким путем сэкономим много времени, хорошо, Гектор?
— Тилли, — произнес Руис, кивая и что-то обдумывая. — Роджер Тилли, ага?
— Роджер Тернер Тилли, — подтвердил Хейз.
— Парень, который в марте прошлого года разбил тебе нос и сломал обе руки, — напомнил Карелла.
- Предыдущая
- 48/71
- Следующая
