Хроники Валькирий (СИ) - Жданова Светлана "Лисавета" - Страница 31
- Предыдущая
- 31/49
- Следующая
- Виноватыми? Почему?
- Проклятье, - пожал плечами Гийом. - Попадая под его действие, мужчине остается незавидная роль. Валькирии знают что такое любить без взаимности и прекрасно нас понимают... от того им еще больнее. Есть конечно такие, кто легче ко всему относится, но они всё же женщины и чувствуют гораздо тоньше, тем более если как Нюкта видели подобное с самого детства. Она боготворит Сэлэнию, поставь ей капище и Нюкта впервые бы встала на колени. Но то что происходило между нами сначала вызывало у нее недоумение, а потом... мне иногда казалась, что девочка винит Сэлэнию, что тоже не добавляло никому радости. Так что для них - чужая любовь еще более страшный яд, чем своя.
Наконец Гийом отложил щипцы и занялся травами, которые по горсти брал из разных мешочков и кидал в котелок над огнем камина. И не скажешь, что род этого мужчины насчитывает несколько десятков аристократов крови, а богатства хватит даже на содержание небольшой страны.
Отвернув крючок с подвешенным котелком, мужчина оставил отвар томиться, а сам снова сел на ковер, уже порядком пропитавшийся кровью.
- Давай я ее подержу осторожно, а ты посмотри, что там со спиной.
Сев над валькирией, мужчина нагнулся, прижимая к себе ее тело. Затем заботливо и аккуратно посадил, придерживая за неповрежденный бок и плечо. Арлан же передвинул ткань с несколькими заготовленными иглами поближе и посмотрел на багровую от крови спину. Здесь тоже нашлась работа, но для начала пришлось вымыть, открывая небольшие круглые ранки от нижних клыков. А также два шрама.
- Что это? - удивился Арлан, глядя на вертикальные рубцы, идущие от лопаток до талии, точнее того места, где был лишь намек на нее.
- Они такими рождаются. Зашивай, давай, потом расскажу.
Измученное, едва теплое тело мужчины оставили в покое только ближе к утру. Осторожно перенеся валькирию на постель, они укутали ее в одеяло, а Гийом еще и несколько грелок положил.
- Думаешь, выживет?
- Если не сдалась, пока мы ее мучили, то сейчас вряд ли решит последний лист переворачивать. Она...
- Упертая, я знаю, - постарался улыбнуться Арлан.
- Совершенно верно. В ее планы как-то не входило умирать в ближайшее время.
Подойдя к ведру с остатками ключевой воды, которую Гийом использовал для различных отваров, он макнул в него полотенце. Едва ли не упав в кресло, седой вытянул ноги и накрыл лицо мокрой тканью. Этот вечер и ночь тяжело далась другу Нюкты. Хотя, если Арлан правильно понял отношения валькирии и этого мужчины, то его можно назвать приемным отцом, во всяком случае, он заботился о ней так, как не каждый родитель способен. С другой же стороны - Нюкта, это всё что осталось от женщины, которую Гийом любил.
- Как будто кто-то такое планирует!
- Всё зависит от степени допустимого риска. Нюкта всегда ходила по грани, при этом стараясь не влезать в то, что ей заведомо не по силам. У нее есть цель, а всё остальное - неважно.
- Цель? - переспросил он, лишь бы в комнате не висела тишина. От усталости и запаха крови перед глазами появились огненные круги, и Арлан позволил себе расслабиться и сесть на сундук у дальней стены.
- У каждого есть цель. Кто-то мечтает разбогатеть, кто-то удачно устроить свою семейную жизнь, кому-то достаточно мыслей о новой корове, а кто-то только и мечтает о наследнике. Валькирии же все поголовно грезят стать легендой.
- Слава так важна для них?
Мужчина вздохнул.
- А как ты думаешь, что остается после валькирии? Это не спасенные жизни и список побежденных тварей. После того как валькирия умирает, остается лишь легенда. У них нет другого способа продолжить себя, ни детей, ни семьи. Только галерея славы, и то уважение, с каким примет новая валькирия твои Хроники. Это всё что от них остается. Чудовищная хрупкость. Какая цель у тебя в жизни, Арлан?
Он передернул плечами. Говорить об этом не хотелось. Да и не о чем было говорить.
- Иди отдыхать. Я все равно не смогу уснуть, пока она хоть немного не оправится.
Да и не доверит он Арлану свою Ночку, это и так понятно. По-другому и быть не может.
- Ночка, что ты задумала?
Валькирия и не думала отвечать, заметно дергано копаясь в кибитке, на которой приехал Гийом. Наконец она несколько неловко вылезла и подтянула древко, с замотанным тканью навершием. Двигаться Нюкта пыталась как можно осторожней, гнев притуплял боль и неудобство от заживающих ран, но полностью избавиться от них она бы не смогла даже с помощью настоя черёты. Да и пластики в ее теле не было никакой, словно перепуганная птица... хотя скорее чучело, с ног до груди обмотанное тугими бинтами, защищающими зашитые раны.
- Тебе необходимо хотя бы еще несколько дней, - продолжал увещевать седой, не рискуя подходить к ней. Он умный, знает чем это чревато.
- Мне лучше знать, что необходимо. Лучше поищи броню для Ворона.
Вздохнув, Гийом смирился и отправился искать людей, способных вот так неожиданно полностью снарядить боевого коня. И можно быть уверенным, что когда Нюкта закончит со своей защитой, Ворон уже будет стоять во дворе.
Дождавшись когда компаньон уйдет, а без его поддержки в небольшой сарай точно никто не сунется, она начала затягивать ремни на броне. Дело было не только долгим, но и довольно болезненным для нее. Чтобы не говорили байщики, но абсолютно бесчувственен только камень. Да и тело находилось не в лучшей форме: от долгого лежания мышцы начали слабеть, отвыкая от нагрузок, которыми беспощадно изводила их валькирия, мелкие, заживающие раны отчаянно чесались и зудели, в то время как развороченный бок уже просто горел огнем. Это уже не говоря об общей слабости. Но ярость, сильнее чем самые тайные эликсиры алхимиков Церции, подгоняла ее, даруя иллюзорные силы.
И Нюкта знала как такое состояние обманчиво и опасно.
Закончив собираться, она подхватила алебарду, клевец и запасной меч.
На мгновение, только на мгновенье, пыл схлынул, обнажая чувства, которые больше всего пугали валькирию, и она напомнила себе, что в таком состоянии может сорваться в любой момент и холодная голова останется таковой недолго.
Судя по гулу голосов, на небольшой площадке хозяйственного двора замка собралась приличная толпа. Всем им было интересно самим убедиться, что валькирия не только жива после того как ее остывающее тело принесли в город, но и понять что же она на этот раз задумала, и куда собралась... да и много чего еще. Им интересно... праздное любопытство.
Почему-то принято считать, что валькирии непомерно горды. Зачастую такие выводы делаются из-за их нежелания подчиняться чужим правилам и справедливой самооценки, которая требует, чтобы к ним относились соответствующе. В случае же Нюкты, за гордыню часто принимали ее холодность и почти непоколебимое спокойствие и свободные, колкие речи. Так что большинство судачащих о странном поведении заметно взбешенной валькирии списывало всё именно на задетую честь, которую попрали возможно каким-то жутким образом. Откуда им было знать, что гордость так же гибка, как трава, в зависимости от желания выжить. Валькириям приходится слишком много пройти, чтобы утратить это человеческое понятие.
Так что Нюкта даже не обратила внимания на жадные взгляды, рассматривающие ее высокую фигуру и осунувшееся лицо. Они даже раздражения не вызывали, куда уж больше того, что она и так испытывала.
- Грёша? Нюкта, ты собираешься взять Грёшу? - округлил глаза Гийом, глядя на ее оружие. Уж он то точно знал, на что способна тяжелая алебарда, со столь непривычной удлиненными и занятно выгнутыми формами лезвий.
- Ещё пару раз повтори, вдруг она испугается, сама из рук вырвется и ускачет.
- Мне показалось, или Нюкта пыталась шутить? - негромко с каким-то непередаваемой интонацией спросил Арлан, стоящий неподалеку от полностью собранного, дышащего жаром и бьющего копытом Ворона. Приемному сыну барона всегда удавалась как-то по-особенному мешать в своих интонациях насмешку, серьезность и искушение. Отчего даже в тот момент по спине женщины прошла прохладная волна.
- Предыдущая
- 31/49
- Следующая
