Ночные кошмары - Макбейн Эд - Страница 51
- Предыдущая
- 51/54
- Следующая
– Это я понимаю, ваша честь. Но помнится, у меня было, к примеру, разрешение вскрыть личный сейф, когда я расследовал всего-навсего подделку полиса, а здесь речь идет об убийстве.
– А в том случае вы лично знали, что находится в сейфе?
– Да, от осведомителя.
– Сведения, полученные от осведомителя, составляют, по закону, предмет личной осведомленности, – сказал судья.
– Ваша честь, поверьте, мне надо посмотреть на содержимое этого сейфа. Убито уже трое, все слепые, и я полагаю, что там может оказаться какая-нибудь ниточка. И у меня есть основания думать, что вероятность этого весьма высока.
– Даже если я выдам ордер, – сказал судья, – он потом может принести вам скорее вред, чем благо. На суде доказательства, добытые таким образом, могут быть оспорены.
– И все же я бы рискнул, ваша честь, – продолжал настаивать Карелла. – Подумайте, если кому и будет плохо в данном случае, так это только убийце. Права жертвы ни в малейшей степени не ущемляются.
– Хорошо, я подпишу ордер, – сказал судья.
Уходя от судьи, Карелла все думал, отчего тот так долго упрямился. А потом решил, что упрямиться стоило. Защита прав одного человека, рассуждал он, означает защиту прав всех. Когда он вернулся к себе в участок, было уже почти половина третьего. Вообще-то он заскочил сюда, только чтобы доложить Бернсу, куда направляется далее и каков план действий. Приятно докладывать об успехах, когда начальник ворчит, что дело застряло на мертвой точке. Дженеро сидел у себя за столом, взирая на бледно-голубые трусы.
– Я там вложил тебе в машинку записку, – сказал он, увидев Кареллу.
– Спасибо, – Карелла вытащил записку из-под валика. В ней сообщалось о том, что просил позвонить Гроссман. Имя капитана было напечатано с одним "с". Карелла уже собирался набрать номер, когда из кабинета вышел Бернс и кратко рассказал ему об Андерхилле, попытке нападения и собачьем укусе. «Ага, ясно», – сказал Карелла и в свою очередь информировал лейтенанта о сейфе и ордере на обыск. Затем он повернул табличку со своим именем лицом к стене, на которой висело расписание дежурств, и сбежал вниз, к машине, где пес уже полностью заплевал все заднее сиденье. Карелла попытался вспомнить его кличку, но безуспешно. Что ж, совершенства на этом свете не бывает.
Директор Первого Федерального банка на Йейтс-авеню был чернокожий по имени Сэмюэл Хоббс. Он пригласил Кареллу к себе в кабинет, обменялся с ним рукопожатием и погрузился в изучение ордера. Вид у него при этом был такой торжественный, будто ему предстояло руководить церемонией казни особы королевского рода. Карелла передал ему ключ. Хоббс нажал на кнопку вызова, и в кабинете тут же появилась девушка лет двадцати, тоже черная. Хоббс велел ей уточнить номер личного сейфа Джеймса Рэндольфа Харриса, проводить детектива Кареллу в хранилище и открыть сейф. Карелла последовал за девушкой. У нее были длинные стройные ноги, и при ходьбе она отчаянно вертела задницей. Быстро разыскав в картотеке нужный номер, девушка повела Кареллу в хранилище. Всю дорогу она, не переставая, улыбалась ему, и Карелла начал приходить к мысли, что стареет.
Девушка открыла сейф, вынула ящик и спросила – нужна ли отдельная комната. Услышав утвердительный ответ, она проводила Кареллу в каморку за железной дверью, которую он, войдя, счел нужным запереть за собой. На столе, для удобства клиентов, лежали ножницы, Карелла открыл крышку коробки. Внутри оказался второй экземпляр напечатанного под копирку письма. Оно было адресовано майору Джону Фрэнсису Таталье в Форт-Ли, штат Вирджиния.
"6 ноября
Привет, майор Таталья!
Я подумал, что слепому не помешают лишние деньги. В августе я был на ротном сборе и обнаружил, что остальные участники того мерзкого дела такие же бедняки, как и я, так что с ними говорить нет смысла. От капитана Андерсона, который командовал когда-то первым взводом, я узнал, что вы теперь майор и служите в Форте-Ли, куда я вам и пишу. Майор, мне нужны от вас деньги. Мне нужны деньги, чтобы заняться своими глазами. Я хочу, чтобы до конца моей жизни вы выплачивали мне по тысяче долларов в месяц, а иначе я напишу армейскому начальству, что случилось с лейтенантом Блейком. Я расскажу, что это вы вместе с другими убили его. Вообще-то мне нет дела ни до вас, ни до них. Но они такие же нищие, как и я, и ничем мне помочь не могут, а вы офицер, шишка, так что денежки для вас не проблема, майор. Эти деньги нужны мне прямо сейчас, майор. До конца месяца я подожду, и если к тому времени не получу первого чека на тысячу долларов, в тот же день доложу начальству, что произошло в ходе операции «Ала Моана». Вы, наверное, думаете, что доказать я ничего не смогу, но это не имеет значения. Я – слепой ветеран на пенсии по полной нетрудоспособности, и вы сами понимаете, майор, в какую заварушку попадете, если начнется расследование того дела. Майор, вы первым воткнули в лейтенанта штык, и если вызовут других, они скажут, что это все вы и только вы, иначе им придется признать, что и они в этом деле замешаны. Они все демобилизовались, только вы остались в армии. У вас будут крупные неприятности, майор, если не пришлете мне денег. Я снял с этого письма копию, так что, если со мной что-нибудь случится, жена обо всем узнает, и тогда у вас будут еще большие неприятности, чем сейчас. Так что пришлите-ка мне лучше чек на тысячу долларов к первому декабря, и так далее, первого числа каждого следующего месяца, иначе у вас вся задница в говне будет. Чеки посылайте на имя Джеймса Р. Харриса по адресу Айсола, Седьмая улица, Саус, 3415.
Первое декабря – крайний срок.
Ваш старый приятель Джеймс Р. Харрис."
На сей раз Карелла имел возможность составить более подробную заявку. Вот как она выглядела:
"1. От детектива Стивена Кареллы, восемьдесят седьмой полицейский участок.
2. На основании личных наблюдений и сведений, сообщенных судебным медицинским экспертом, мне известно, что были совершены три убийства и что все три жертвы являются слепыми.
3. На основании личных наблюдений, а также фактов, сообщенных мне лейтенантом Питером Бернсом, начальником розыскного отделения восемьдесят седьмого полицейского участка, мне известно, что вечером 22 ноября была совершена попытка нападения на слепого мужчину и что в ходе ее нападающего укусила собака, принадлежащая объекту нападения.
4. Мне известно также, что попытка нападения на слепого подпадает под категорию так называемых «Нестандартных преступлений», и есть, по-видимому, основания полагать, что данный эпизод связан с тремя убийствами, каждое из которых также подпадает под данную категорию преступлений; вышеупомянутые преступления были совершены на протяжении краткого отрезка времени, начиная с убийства, имевшего место в четверг вечером 18 ноября, и кончая попыткой нападения, имевшей место в понедельник вечером 22 ноября.
5. Мне также лично известно, что один из убитых, Джеймс Р. Харрис написал 6 ноября своему бывшему начальнику Джону Фрэнсису Таталье письмо, в котором требовал ежемесячно, до конца своей жизни, переводить ему по тысяче долларов, угрожая в случае отказа сделать достоянием гласности тот факт, что Таталья при содействии нескольких солдат из своего взвода десять лет назад, третьего декабря, во время проведения операции под кодовым названием «Ала Моана» убил лейтенанта Роджера Блейка.
6. С учетом вышесказанного, есть основания полагать, что укус собаки, жертвой которого стал Джон Фрэнсис Таталья, может считаться, согласно закону, свидетельством преступной попытки нападения; не исключено, что вышеупомянутое связано с совершенными убийствами.
В связи с чем я и обращаюсь в высокий суд с просьбой выдать ордер, разрешающий произвести личный досмотр Джона Фрэнсиса Татальи на предмет обнаружения следов собачьего укуса.
В этот или другие суды, а также к другим судьям и служащим органов юстиции данная заявка ранее не посылалась.
- Предыдущая
- 51/54
- Следующая
