Прогулка по висячему мостику (СИ) - Трубицина Екатерина Аркадьевна - Страница 30

- Ирочка, а у тебя мука есть? – прозвенел радостный голосок ворвавшейся с ревизией Наташки.

- Наташенька, присаживайтесь, – Женечка со всей учтивостью поднялся, уступая Наташе место.

- Ой… спасибо большое, но я там с тестом затеялась, а муки не хватило, – Наташа с удовольствием уселась за стол.

- Тесто, простите, какое?

- Для оладий… на кефире.

- О-о, тогда не волнуйтесь, Наташенька, только на пользу перерывчик пойдет.

Женечка не особо часто бывал у Ирины дома, но ни один раз не обошелся без забегания Натали за чем-нибудь архинужным. Женечку она всегда откровенно веселила, и он воспользовался моментом, дабы расслабиться и разрядить обстановку. Но как только нужный эффект оказался достигнутым, Женечка очень ненавязчиво и весьма технично Наташку спровадил.

- Ирка, признайся честно, – сквозь смех произнес он, возвращаясь от входной двери, – в твоем доме, хоть чисто случайно, хоть когда-нибудь мука вообще была?

- Не-а!

- Слышь, Ир, а тебе будет очень неприятно, если я как-нибудь пересплю с Натали?

- Жень, с каких это пор ты стал спрашивать у меня с кем тебе спать?

- Не… ну как… ну… она ж все-таки твоя соседка…

- Женечка, ты приносишь безжалостность в жертву этикету, – Ира говорила с утрированным пафосом трагиков Древней Греции.

- Нет, Ир, ну я определенно хочу с ней переспать. С точки зрения эротики это, конечно, полный нуль, но зато… Ирка, ты представляешь какой это будет кайф наблюдать за ней опосля, а?

- Женька – ты конченый садист!

- Не-е… Я утонченный садист… – блаженная улыбка вдруг сменилась очень серьезным выражением лица. – Ира, ты никогда не позволяла манипулировать собой, но теперь и вовсе полностью закрылась. Сказать, что я в панике – ничего не сказать. Я ни к чему тебя не призываю, я ни о чем не прошу тебя. Я просто не знаю что делать!!!

- А ты смирись. Откажись от борьбы с обстоятельствами в пользу овладения собой.

Женечка разразился мистическим смехом. Одно дело выслушать ни к чему не обязывающее заявление Женечки о его якобы истинном возрасте и совсем другое почувствовать каждой своей клеточкой, что его рождение от сего дня действительно отделяют десятки столетий. Иру охватил леденяще-обжигающий трепет, как уже недавно было, но теперь спасительный Женечка понятия не имел, что с ней. Ира собрала всю свою волю в попытке вернуть себя в нормальное состояние. Получалось плохо, а когда ей все же это удалось, Женечка уже не смеялся и, видимо, уже давно.

- Ну, Ирка! Не хочешь, чтобы я тебя видел? Да пожалуйста! Вот только теперь будешь отзваниваться не менее двух раз в день – утром и вечером. Смотри, пропустишь – я тут же у тебя.

- Женечка, не обижайся!

- Да я не обижаюсь… Ладно! В общем, весь недостающий ассортимент для живописи я тебе привез. Работай. А вечером не забудь позвонить.

Он чмокнул ее в щеку и ушел. Ира немного посидела в одиночестве, ни о чем не думая. Затем разобрала привезенные Женечкой пакеты. Руки чесались в предвкушении работы, но она пересилила себя, вызвала такси и отправилась на дачу Радного.

За рулем автомобиля сидела черкешенка средних лет. Ира удивилась – нечасто встретишь таксиста женского пола, а тем более из семьи коренного народа Черноморского побережья Кавказа.

- На 73 километр, пожалуйста.

Машина тронулась. Некоторое время стояла напряженная тишина. Ира это почувствовала, но не могла понять причины сего напряжения. Казалось, что таксистка очень хочет что-то сказать, но не решается. Ира не стала долго гадать о причинах столь странного настроения женщины за рулем и попыталась сама завязать беседу.

- Извините, у меня такое ощущение, словно Вы хотите о чем-то меня спросить.

- Скорее, попросить.

- Не смущайтесь, я слушаю Вас.

- Даже не знаю, как начать.

- Да не стесняйтесь, Вы! Говорите, как есть, а там разберемся.

- Видите ли, моя бабушка сказала, что моим третьим пассажиром за сегодня станет молодая женщина, и попросила обязательно привезти ее к нам в гости. Вы – мой третий пассажир. Моя бабушка очень-очень старенькая. Она – удда.

- Удда?

- Да.

- Извините, а что это?

- Так на Кавказе когда-то называли ведьм. Конечно, моя бабушка никакая не ведьма. Она просто лечит всех – и травами, и заговорами, и еще всякой всячиной. Еще маленькой была – уже лечить умела. Вот старики ее уддой и прозвали. Наверное, и словечко это старинное благодаря ей и запомнилось. Давно уж нет тех стариков, она сама давно глубокая старуха, но до сих пор ее так и зовут – уддою.

- А куда ехать надо?

- Далеко… За Кичмай.

- Так за Кичмаем вроде и дороги нет?

- Хорошей – нет, но проехать можно.

- И Вы что, тоже там живете?

- Да.

- И что, здесь работаете?

- Я – по Лазаревскому району. Клиенты тут в Сочи ехали. Вот девчонки мне Ваш заказ и дали – 73 километр – все ж в родную сторону, – она немного помолчала. – Я очень Вас прошу: съездите, пожалуйста, к нам в гости! Я с Вас денег не возьму и домой отвезу, только, пожалуйста!

Таксистка смотрела умоляющим взглядом, почти готовая расплакаться, а Иру совсем не нужно было уговаривать.

- Давайте договоримся так: на 73 километре у меня дело и не на пять минут. Вы меня там оставите и можете отдохнуть, или еще копейку заработать. Как только я закончу, сразу Вам позвоню. Заберете меня, и поедем к Вашей бабушке. Договорились?

- Да! Конечно! – черкешенка ликовала от счастья.

- - -

Ира долго бродила среди шлакоблочных стен. Думать она ни о чем не могла, даже если б захотела. Ее рвало на части. Она, то плакала, то смеялась, прекрасно понимая, что увидь ее кто сейчас – решили бы, что она сошла с ума. Тяжелый неказистый монстр архитектуры вызывал бурю ничем внешне необоснованных эмоций. Ира слышала, как мощные стены поют хором невероятно низких басов, приводя в движение каждую хромосому ее клеток. Ира в мистическом экстазе прижималась к стенам и каталась по полу. Ее рвало на части в невероятном слиянии с чем-то непостижимым, приводя в неистовый восторг. Прошел час, прежде чем дом позволил ей выйти на улицу.

Она стояла во дворе, медленно приходя в себя. Что-то екнуло внутри испугом – как она выглядит после всей этой мистерии? Одежда подверглась тщательному осмотру. Странно, но она оказалась в идеальном состоянии. Ира кинула на траву рюкзачок, присела на него и закурила. Дом умиротворенно улыбался. Ира тоже улыбнулась и подмигнула ему. Дом просиял.

Ира опустила глаза, услышав едва уловимый шелест травы. Метрах в полутора от нее мирно извивалась черная гадюка. Вынырнув из невысокого клевера, она заползла на кусок валявшегося шифера, свернулась кольцами, положила сверху голову и уставилась на Ирину. Удостоверившись, что полностью поглотила ее внимание, гадюка медленно поползла в заросли фундука, периодически останавливаясь и оглядываясь – идет ли Ира за ней. Под старым полуиссохшим деревом хурмы змея снова свернулась кольцами, немного полежала, пристально глядя на Иру, и молниеносно исчезла в высоком папоротнике. Ира подошла к месту, которое обозначила черная гадюка. Там лежал скол какого-то коричневато-зеленоватого камня почти правильной формы величиной с ладонь. «Как чешуя дракона», – пронеслось в Ириной голове воспоминание о книге, выданной Женечкой по запарке. Ира подняла камень и положила в рюкзак. Папоротник зашевелился – гадюка медленно уползала. Ира достала мобильник и позвонила таксистке-черкешенке.

- - -

Какое-либо даже подобие, даже грунтовой дороги давно исчезло. Черкешенка лихо петляла среди горного леса по воистину козьей тропе.

- Неужели Вы вот так вот каждый день выезжаете на работу? – в изумлении спросила Ира.

- Да, – просто ответила черкешенка.

- Знаете, а ведь мы с Вами до сих пор не познакомились.

- Лена.

- Ира. Может быть, перейдем на «ты»?

- С удовольствием.

- Лен, как ты здесь ездишь ночью? А если дождь, снег?