Милые чудовища - Линк Келли - Страница 39

— Ни за что, — ответил Джеймс. Он скрестил грязные руки на грязной груди, демонстрируя, что настроен серьезно.

— Да ладно тебе, — сказал Брайан, — давай, Джеймс, надевай, пока остальные не пришли и не увидели сами. Все животики надорвут от смеха.

— Знаю, что надорвут, — сказал Джеймс. — Нет.

— Слушай, я бы и сам его напялил, клянусь, но размер не мой. Не налезет. Так что придется тебе это сделать. Ну, что тебе стоит, Джеймс!

— Нет, — повторил Джеймс.

Джеймс Лорбик доподлинно не знал, зачем родители отправили его в лагерь в Северной Каролине. Да и знать не хотел. Это точно не из-за того, что в Чикаго мало деревьев. И точно не из-за того, что у Джеймса в Чикаго нет друзей. Лагерь — это, видимо, просто одна из тех вещей, которые родители привыкли навязывать детям, как, например, уроки игры на скрипке или карате, разница лишь в том, что лагерь — это на целый месяц. К тому же, Джеймс еще должен был испытывать благодарность, будто родители сделали ему большое одолжение. Ведь лагерь стоит денег.

Так что он мастерил кожаные кошельки в кружке «умелые руки» и каждый день ходил плавать, хотя озеро противно пахло, а инструктор по плаванию был слегка с приветом и заставлял ребят стоять на самой высокой вышке с закрытыми глазами. А сам подкрадывался сзади и сталкивал их в воду. Правда, все и так знали, что он подкрадывается. Доска под его шагами ощутимо раскачивалась.

Джеймс так и не завел здесь друзей. Хотя это не совсем точно сказано. Он-то был дружелюбен, но никто в шестом домике не ответил ему взаимностью. Иногда после отбоя кто-нибудь из ребят шептал в темноте: «Джеймс! О, Джеймс, твои волосы сегодня смотрелись классно!», или «Джеймс, Джеймс Лорбик, хотел бы я стрелять из лука так же здорово, как ты!», или «Джеймс, не одолжишь ли мне завтра свою флягу?» — и все начинали ржать, а Джеймс притворялся спящим, пока Теренс не врубал свет и не грозил: «Оставьте Джеймса в покое и спите, или каждый получит по пять нарядов».

Однако Джеймс Лорбик знал, что все могло сложиться и хуже. Он мог попасть не в шестой домик, а в четвертый.

Платье не испачкалось в грязи — и то хорошо. Брайан разрешил ему не снимать джинсы и футболку.

— А теперь займемся волосами, — сказал Брайан, зачерпнул пригоршню грязи и размазал ее по голове Джеймса, пока прическа у того не стала точной копией прически Брайана.

— Пошли, — сказал Брайан.

— С какой стати я должен это делать? — спросил Джеймс. Он широко расставил руки в стороны, чтобы не прикасаться к платью. Видок у него был смехотворный. Он чувствовал себя ужасно. Настолько ужасно, что на платье ему уже было наплевать.

— Ты ничего не должен, — возразил Брайан таким тоном, словно это была всего лишь шутка. Впрочем, так и было. — Я же тебя не заставлял, Джеймс.

Поблизости носился один из близнецов Симпсонов, закидывая атомными бомбами провисшие, пошедшие морщинами палатки. Заметив Брайана и Джеймса, он замер как вкопанный.

— Зачем ты натянул платье? — спросил Симпсон. — Эй, ребята, смотрите, Джеймс в платье!

Брайан подтолкнул Джеймса вперед. Не сильно, но на платье остался отпечаток грязной руки.

— Ну, давай, — скомандовал он, — притворись, что ты зомби. Зомби-повариха, которая вернулась с того света, чтобы сожрать мозги всех ребят из шестого домика, потому что ты все еще злишься из-за того случая, когда мы устроили бои рисовыми пудингами с четвертым домиком на ступеньках столовой. Как будто ты только что выползла из могилы. И я тоже буду зомби. Пошли погоняемся за остальными!

— Ладно, — сказал Джеймс Лорбик. При мысли об игре в зомби, ощущение ужаса улетучилось, и даже цветастое платье вдруг показалось волшебным. Он придало ему силу зомби, при этом он был куда проворнее, чем обычные зомби. Он поковылял вместе с Брайаном навстречу остальным ребятам, выставив руки вперед. Дети сначала выкрикивали: «Глядите! Джеймс вырядился в платье!» — потешаясь над ним, но потом сообразили, что к чему. Они поняли, что Джеймс и Брайан — зомби, и разбежались кто куда. Даже Теренс.

Вскоре все остальные тоже превратились в зомби. И решили искупаться. Все, кроме Джеймса Лорбика — как только он начал стягивать с себя платье, Брайан Джонс остановил его.

— Нет, погоди, — сказал Брайан. — Не снимай. Походи в платье до завтра, пока мы не вернемся в лагерь. Говорю тебе, это верняк! Мы придем на завтрак и скажем, что видели монстра и что он погнался за нами, а потом в столовой появишься ты. Будет зашибись! Ты в этом платье и с грязью выглядишь так, что поджилки трясутся.

— Я же заляпаю весь спальник, — возразил Джеймс. — Да и не хочу я спать в платье. Оно идиотское.

Остальные купающиеся выкрикивали наперебой:

— Да ладно тебе, Джеймс, походи в платье!

— Не снимай платье! А, Джеймс?

— Ну прошу тебя, — сказал Брайан.

— А я прошу тебя, — ответил Джеймс.

— Что? — переспросил Брайан. — О чем ты меня просишь?

Джеймс на секунду задумался. В голову ничего не приходило.

— Я не знаю.

Теренс плавал на спине. Он приподнял голову и изрек:

— Ну возрази же ему, Джеймс. Не позволяй Брайану развести тебя на затею, которая тебе не по душе.

— Да брось ты, — сказал Брайан. — Все будет круто. Соглашайся.

В общем, весь шестой домик плавал, за исключением Джеймса Лорбика. Они поплескались, смыли всю грязь и вышли на берег, и только Джеймс Лорбик, единственный из обитателей шестого домика, был с ног до головы покрыт коркой засохшей грязи. Только у Джеймса Лорбика волосы торчали в стороны слипшимися сосульками. Только Джеймс Лорбик ходил в платье.

Солнце клонилось к закату. Ребята расселись вокруг костра, никак не желавшего разгораться. Они съели остатки хот-догов и бутерброды с арахисовым маслом, которые девушки-поварихи делали всякий раз, когда какой-нибудь из домиков уходил в поход с ночевкой. Шестой домик болтал о том, как круто будет, когда Джеймс Лорбик ворвется утром в лагерную столовую, притворяясь монстром.

Темнело. Разговор переключился на монстра.

— Может, это волк-оборотень?

— Или скунс-оборотень.

— Может, это космический пришелец?

— А может, ему просто очень одиноко, — подал голос Джеймс Лорбик. Он сидел между Брайаном Джонсом и одним из близнецов Симпсонов и чувствовал себя как никогда отлично, будто он наконец стал полноправной частью шестого домика. Вот только тело немного чесалось от грязи.

— А почему его никто до сих пор не видел?

— Может, кто и видел, но они все умерли, поэтому не могли никому рассказать.

— Ерунда. Если бы тут кто-то умер, лагерь бы прикрыли.

— А может, директор лагеря не хочет, чтобы хоть кто-то прознал про монстра, вот никому и не говорит.

— Не будь трусом! Ведь с четвертым домиком монстр ничего не сделал. К тому же, в четвертом домике все вруны.

— Погодите минутку, вы что-нибудь слышали?

Все затихли и прислушались. Брайан Джонс пукнул. Это был знатный, громоподобный пердеж.

— Господи, Брайан, какая мерзость!

— Что? Это не я.

— Если придет монстр, мы просто нацелим на него задницу Брайана!

— Послушайте, что это?

Раздался звонок.

— Не может быть! — воскликнул Теренс. — Это мой мобильник. Но он ведь никогда не ловил здесь сигнал. Алло? Привет, Дарлин. Что случилось? — Он включил фонарик и навел его на ребят из шестого домика. — Парни, мне надо на секундочку спуститься с холма. Здесь ничего не разберешь, но голос у нее расстроенный. Что-то насчет ее машины и чихуахуа.

— Круто.

— Будьте осторожны, не дайте монстру застать вас врасплох.

— Передайте Дарлин, что она для вас слишком хороша.

Они наблюдали, как Теренс спускается по размокшей тропинке в маленьком кружке света. Кружок все уменьшался и уменьшался, удалялся и удалялся, пока наконец не исчез из поля зрения.

— А что, если на самом деле это никакая не Дарлин? — предположил паренек по имени Тимоти Фербер.