Все это очень странно - Линк Келли - Страница 5

Кэролл остановил машину рядом с сараем и вышел, чтобы открыть дверцу Рейчел. Из сарая доносилось свирепое дыхание, дверь вздрагивала, будто кто-то бросался на нее сквозь душную темноту. Кэролл ощутил резкий звериный запах.

— Кто там?

— Собаки, — сказала Рейчел. — В дом их не пускают, а они не любят оставаться без моей матери.

— Я люблю собак, — сказал Кэролл.

На крыльце сидел человек. Увидев Рейчел с Кэроллом, он встал и пошел навстречу. Средний рост, красновато-каштановые волосы, как у Рейчел.

— Папа, — сказала она, — это Кэролл Мурто. Кэролл, это мой папа.

У отца Рейчел не было носа. Кэролл пожал ему руку. Ладонь оказалась сухая и теплая, из плоти и крови. Кэролл старался не смотреть ему в лицо.

В принципе, нос на лице был — вырезанный из дерева, по-видимому, из сосны. Ноздри чуть раздуты, словно мистер Рукк вдыхал какой-то приятный запах. Переносица крепилась медной проволокой к оправе очков, и деревянный нос уютно и тихо, как спящая мышь, сидел между двумя круглыми линзами.

— Рад с тобой познакомиться, Кэролл, — сказал мистер Рукк. — Я так понял, ты работаешь в библиотеке. Любишь книжки, да?

Голос у него был низкий и гулкий, будто из колодца — позже Кэролл заметил, что голос мистера Рукка слегка меняется в зависимости от того, какой нос он надевал.

— Да, сэр, — Кэролл невольно скользнул взглядом по лицу Рейчел — на всякий случай, чтобы окончательно удостовериться. Нет, нос у нее явно натуральный. Еще один, теперь уже укоризненный взгляд: «Почему ты мне не сказала?» Она пожала плечами.

— Сам-то я против книжек ничего не имею, — сказал мистер Рукк, — но жена их на дух не выносит. Какой это был для нее удар, когда Рейчел решила поступать в колледж!

Рейчел выпятила нижнюю губу.

— Может, подсобишь матери на кухне, Рейчел? Мы тут с Кэроллом пока познакомимся.

— Ладно, — и она ушла в дом.

Мистер Рукк снова сел на ступеньку, Кэролл последовал его примеру.

— Красавица, — кивнул старик в сторону двери. — Вся в мать.

— Да, сэр, — сказал Кэролл. — Красавица. — Он смотрел прямо перед собой и старался говорить непринужденно, будто и не замечал деревянный нос собеседника.

— Тебе это, должно быть, странно — такая взрослая девушка, а до сих пор живет с родителями.

— Наверно, она очень привязана к вам, — сказал Кэролл. — Вы выращиваете новогодние елки, да, сэр?

— Угу, и клубнику. С ними смешно получается, что с клубникой, что с елками. Люди платят за то, чтоб самим их выкопать. Вкалывают за тебя, а потом еще и приплачивают. Говорят, клубника так вкуснее — может, и правда. Я-то вообще особо вкуса не чувствую.

Кэролл прислонился к перилам крыльца и слегка наклонил голову, чтобы рассмотреть профиль мистера Рукка. Даже в свете тусклой лампочки можно было заметить на носу небольшую вопросительную горбинку: это был нос философа, пытливый нос. Вокруг лампочки кружились белые мотыльки, большие, с ладонь Кэролла. По полу двигались их круглые тени, крылышки суетливо развеивали пар от дыхания. Иногда мотыльки складывались, как веера, присаживаясь отдохнуть на окошко. Тоже безносые, подумал Кэролл.

— И запах елок я не знаю, — продолжал мистер Рукк, — ирония судьбы! Не обижайся на мою хозяйку, если она сперва будет грубовата немножко. Она к гостям не привыкла.

— Ужин почти готов! — к ним выскочила Рейчел. — Ты тут не скучал с папой?

— Он мне пока рассказал о ферме.

Рейчел с отцом посмотрели друг на друга.

— Отлично, — сказала она. — Пап, ведь он просто умирает от любопытства. Расскажи ему про свою коллекцию.

— Нет-нет, — запротестовал Кэролл, — я вовсе не хотел…

Но мистер Рукк уже поднялся и отряхнул сзади брюки.

— Пойду принесу, — сказал он. — Хотел сегодня надеть какой покрасивее, но ветер что-то поднялся, да и сыро к тому же. Того и гляди, дождь польет, — и поспешил в дом.

— Почему ты мне не сказала? — спросил Кэролл с нижней ступеньки.

— Что не сказала?

— Что у твоего отца деревянный нос.

— У него разные носы, не только деревянные. Но ты же слышал — возможен дождь. Некоторые из них от воды могут испортиться.

— А почему у него деревянный нос? — спросил Кэролл как можно тише.

— Его откусил мальчик по фамилии Оттерзильд, когда они подрались, еще в детстве, — Рейчел явно нравилось это созвучие, она даже повторила погромче, — Оттерзильд его откусил, да, пап?

Дверь снова открылась, вышел мистер Рукк.

— Да, но я на него не в обиде, правда, совсем не в обиде. Мы ж оба были мальцами, и я обозвал его немчурой вонючим. Это было еще в войну, он потом очень извинялся. Во всем надо видеть хорошие стороны — твоя мама ни за что бы меня не заметила, если бы не мой нос. Отличный нос был! Я его скопировал с носа Авраама Линкольна, вырезал из ореха. — Мистер Рукк поставил рядом с Кэроллом большую коробку из-под столярных инструментов и присел на корточки. — Вот, посмотри.

Внутри коробка была обита красным бархатом, и в мягком свете октябрьской луны показались носы, сверкающие, как драгоценности под лампой ювелира: носы из дерева разных оттенков, носы из меди, олова и латуни. Был даже один серебряный, украшенный бирюзовыми бисеринками — будто с прожилками. Были орлиные носы, были острые, как готические шпили, были носы с ноздрями в форме птичьего коготка…

— Кто их делает? — спросил Кэролл.

Мистер Рукк смущенно покашлял.

— Это мое хобби. Выбери себе один, если хочешь.

— Давай, не стесняйся, — сказала Рейчел.

Кэролл выбрал нос с голубыми и розовыми цветочками. Гладкий, как стекло, и легкий, будто пустая яичная скорлупа.

— Очень красивый, — сказал Кэролл. — Из чего он?

— Из папье-маше, — улыбнулся мистер Рукк. — Это повседневный нос.

— А как выглядел… ваш природный?

— Если честно, толком не помню. Его и носом-то нельзя было назвать. Не то что сейчас.

— Отвечай на вопрос, пожалуйста. Ты выбираешь любовь или воду?

— А что будет, если я выберу не то?

— Увидишь, когда выберешь.

— Ты сама-то что выбрала бы?

— Это мой вопрос, Кэролл. Свои ты уже задал.

— Но ты так и не ответила. Ладно, ладно, дай подумать.

У Рейчел прямые темно-рыжие волосы длиной точно по плечи. Глаза цвета лисьего меха, мелкие ровные зубы — чуть-чуть более частые, чем нужно, подумал Кэролл. Она улыбнулась ему и наклонилась над коробкой с носами. Под тонкой футболкой проступили крылья лопаток и позвонки, словно нитка крупных бус. Когда пошли ужинать, Рейчел прошептала ему на ухо: «У моей матери деревянная нога».

Рейчел провела его в кухню, знакомиться. Там было жарко, от кастрюль валил пар, и на лице миссис Рукк блестели капельки пота. Она так же напоминала дочь, как деревянный нос мистера Рукка напоминал его настоящий, откушенный, — миссис Рукк словно вырезали из дерева или гранита. У нее были большие руки с длинными желтоватыми ногтями, к черному платью прилипли волоски собачьей шерсти.

— Ты, значит, библиотекарь, — сказала она.

— Да, мэм. Неполный рабочий день.

— И чем ты занимаешься остаток дня?

— Хожу на лекции.

Миссис Рукк смотрела на него, не мигая.

— Родители живы?

— Мама — да, — сказал Кэролл. — Она живет во Флориде. Играет в бридж.

— Пошли, — Рейчел потянула его за руку, — еда стынет.

Она провела его в обшитую темным деревом столовую с большим обеденным столом на четверых. Миссис Рукк отодвинула стул и села — длинный черный подол с шипением скользнул по полу. Кэроллу досталось место рядом с ней. Он задвинул ноги поглубже под стул. Женщины ели молча, Кэролл тоже молчал. Зато мистер Рукк говорил без умолку, заполняя все неловкие паузы в застолье, и Кэролл был рад, что мальчик по имени Оттерзильд откусил ему нос, а не язык.

Как она осталась без ноги? Во время ужина Кэролл ощущал холодный острый взгляд миссис Рукк и сжимал под столом руку Рейчел. Ему казалось, что мать с неодобрением следит за этим. Кэролл жевал свинину с горошком, аккуратно собирая ножом на вилку зеленые шарики. Горошек он терпеть не мог. В стакане оказалось розовое вино. Сладкое, крепкое, с привкусом жженого сахара.