Рыскач. Путь истинных магов - Борисов-Назимов Константин - Страница 4
- Предыдущая
- 4/85
- Следующая
– Ивлус, или чего-то не понимаю, или Кин не все написала, – задумчиво обратился я к бывшему наставнику моей жены. – Она что-то на словах передала?
– Ничего, только сказала, что примет любое ваше решение, – ответил тот, чем поставил меня в тупик.
– Какое решение? – уточнил я.
– Не знаю, – пожал тот плечами.
– Так… что-то мне ничего не понятно. – Мой взгляд остановился на Бурке, который как-то странно смотрел в сторону, будто боясь встретиться со мной глазами. А ведь именно у него Анлуса все узнала о нашем визите к королю! Вспомнилась мне последняя встреча с сестрой. – Бурк, давай я тебе покажу кое-что! – сказал и, поднявшись, не оглядываясь, прошел в гостиную. До меня только тяжелый вздох бывшего моего телохранителя долетел.
– Креун, Ивлус не должен услышать наш разговор, – предупредил я своего советника.
– Хорошо, а мне можно? – озадачил меня тот.
– Тебе? – переспросил я. – Тебе можно. – Подумав, решил, что о тех событиях наверняка знают все мои друзья, кроме меня самого.
Бурк вошел в гостиную и с самым искренним интересом стал озираться, выискивая, что я ему собрался показать.
– Бурк, что произошло у короля? – спросил я его.
– На королевской охоте? – уточнил он и, заметив мой кивок, продолжил: – Так ты сам все знаешь, ведь меня к замку отослали, а ты с Вукосом о чем-то говорить стал, а потом…
– Я не про это спрашиваю! Дурака-то не валяй! – Я стал терять терпение, подошел к нему вплотную и, глядя в глаза, сказал: – После того как я пришел от придворного артефактчика, наутро Кин странно себя повела, быстро собралась и уехала в свой замок. У меня никаких воспоминаний не осталось от той ночи. А ты, – обвинительно ткнул его пальцем в грудь, – что-то знаешь! Говори!
– Не могу, – пробубнил тот, – я Кинэлле обещал молчать.
– Ага, а сестре моей все рассказал!.. – прошипел я. – Говори давай, а то… – не нашелся чем ему пригрозить и не закончил фразы.
– …то что? – заинтересовался тот.
– В жабу превращу, – буркнул, отступая от него и плюхаясь в кресло, а потом принялся его увещевать: – Ты все равно уже нарушил слово, а ведь Кин просила тебя никому не говорить, подразумевая, что я-то все знаю. Если приеду к ней и начну все выяснять, при этом сославшись на то, что моя сестра знает о тех событиях, да мне кажется – и Генер уже тоже в курсе, то она догадается, кто всем растрепал.
Телохранитель Генера тяжело вздохнул и пожаловался:
– Твоя сестра – очень умная женщина. Она пару раз ко мне подходила и пыталась узнать, что произошло у вас с Кин, я молчал как рыба. А вот после совещания у кровати умирающего мэра она по секрету рассказала часть разговора, а потом потребовала обменяться информацией. Я решил, что у тебя секретов от сестры нет. Да и что там, в общем-то, скрывать? – Он опустил голову. – Рассказал, как было дело. Рэн, ну не знал я, что ты ничего не помнишь. Не говори Кин об этом, а?
– Продолжай, – махнул я рукой, но все же добавил: – Кин не скажу.
– В общем, ты тогда пьяный пришел…
– Угу, помню, как ты меня до двери доволок, – хмыкнул я. – А вот дальше… – пожал плечами.
– Дальше ты стал разглагольствовать о том, какая же красавица Кин, – усмехнулся Бурк.
– О чем?.. – уставился я на него.
Так, вот же сволочь Кринт со своими помыслами о бабах: довел-таки меня тогда до слюноотделения. Ведь мне придворный артефактчик предлагал еще выпить, а одним из последних его предложений было пойти по девкам. Вот я, видимо, и пошел. Ой, как же неправильно все… Так, а дальше-то что?
– Ну, ты что-то такое про ее глаза, волосы, фигуру плел, что она тебе сразу понравилась, все в таком ключе. Потом ты целоваться полез, за что был бит.
– Что? – опять не поверилось мне.
– Ударила она тебя; куда и как – не знаю, но голос твой в тот момент стал тоньше, чем обычно, хотя поползновений своих ты не прекратил. Не напейся ты так сильно – что-то, возможно, у тебя и получилось бы. Когда Кин позвала меня, ты уже спал, полураздетый, да и она была не совсем одета.
– Так, может?.. – выдавил я вопрос, надеясь, что натворить ничего дурного не успел.
– Нет, я все слышал. После нанесения тебе «легких телесных повреждений» Кин извинилась, стала оправдываться и просить прощения. Ты же говорил, что сам во всем виноват и прощать ее не за что. Потом ты вновь поклялся ей в любви и даже, как я понял, вы успели немного разоблачиться. Кин, вероятно, потеряла голову от такого напора, но сумела взять себя в руки и заявила, что если и станет твоей настоящей женой, то только после проверки чувств и нормального предложения. Ты ей обещал, что как только протрезвеешь – сразу же повторишь свои слова. Она тогда рассмеялась и ответила, что только тебе решать – быть ей твоей женой или нет. Ну, а утром…
– Не надо, – поднял я руку, – это помню.
Сказать, что меня удивили такие вести, – значит соврать; они меня ошарашили! Как я мог так поступить?! Вернее, чуть-чуть не добиться Кин? Как бы смог смотреть ей в глаза? Хотя смог бы, если бы… но ведь жениться-то я никак не планирую, не входит это в мои планы на ближайшие лет этак десять. И что делать? Да еще и решать что-то надо… Как-то мне взгрустнулось. Ситуация, из которой выхода совершенно не видно. Предать нельзя, но и… Н-да, засада…
– Креун, вина бы покрепче, – мысленно попросил я советника. – И, может, что посоветуешь? – с надеждой спросил я.
– Вино в шкафу, на кухне, – ответил мой советник и замолчал.
Понятно; даже он советовать ничего не хочет. Ладно, попозже подумаю, надо узнать, что там еще у нее происходит, недаром же Ивлус такую дорогу преодолел.
– Пошли на кухню, – махнул Бурку.
Вино действительно оказалось в шкафу; выбрав самую большую бутылку, я молча разлил вино по бокалам, но пить не стал, решив сначала узнать от гонцов все, что их привело ко мне.
– Ивлус, как я понял, ты приехал не только из-за письма. Что еще? – обратился к гонцу от Кин.
– Да, она неохотно меня отпустила, даже слово взяла, кое о чем не говорить. Я слово дал, но про себя сделал оговорку: кроме тех случаев, если увижу, что, нарушив его, это пойдет ей на пользу…
– И что ты увидел? – спросил я.
– В доме не видно женской руки, ты живешь один. Крестьяне от тебя в восторге, – начал перечислять он.
– С чего ты решил, что крестьяне от него в восторге? – удивился Бурк.
– Так, – он усмехнулся, – живут-то они рядом, справно в дозоры ходят, а как обо мне сообщить – дозорный к Рэну поспешил.
– И что? – не понял я.
– Я – верхом, дозоры только для сообщений господину выставлены, если бы крестьяне службу выполняли плохо, то спешить нужды бы не было, – пояснил он.
– Но ведь я бы за это мог их наказать, – удивился я.
– Так я же верхом, – растянул губы в улыбке Ивлус.
Логики старого вояки я не понял, но спорить не стал; пусть думает о чем хочет, главное – чтобы выводы правильные делал.
– Так что там с Кин? – поторопил я его.
Ивлус задумался, потом выпил вино и, собравшись с духом, начал говорить:
– Не все так уж и хорошо у Кинэллы. Вроде и налоги она для казны собрала, и народ доволен, что старая хозяйка вернулась, но на обеспечение замка и себя самым необходимым средств у нее нет. Через месяц, как она стала управлять замком, приехал князь Гунер, старый друг ее отца…
– Я знаком с князем, – склонил я голову.
– …ну, тогда вам будет понятнее, – махнул он рукой. – При князе вообще все шло идеально, большинство налогов были собраны, запасы на зимовку у крестьян сделаны. Все хорошо, но пару месяцев назад Гунер уехал, вот тут-то и началось. Соседи-помещики начали выставлять неоплаченные бывшим управляющим счета, дошло до того, что один из них, граф, предъявил права на деревню близ замка: мол, он ее в кости выиграл. Долги принято отдавать, или могут признать тебя негодным управленцем, и не важно, что они не тобой сделаны. Кин стала отдавать деньги, вскоре казна замка опустела, остались только королевские налоги. Хозяйка отказалась взять оттуда даже медяк, уволила почти всю обслугу. Оставила минимум слуг и воинов, чтобы хоть как-то содержать замок и обеспечить безопасность своих земель, да еще пятерых воинов, с которыми приехала; те всегда ее охраняют.
- Предыдущая
- 4/85
- Следующая
