Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте - Шаинян Карина Сергеевна - Страница 16

Всадник неопределенно хмыкнул и снова уставился на Сергея.

— Ты не встречал здесь двоих, по имени Пабло и Диего, гринго? — спросил он. — Я никак не могу найти своих братьев.

Макс Морено тихо вскрикнул и, схватившись за сердце, осел на песок.

Чако Бореаль, Боливия, апрель 1964 года

Уже несколько лет Максим Моренков вел довольно жалкую жизнь. С тех пор, как умер генерал Беляев, а вскоре после него — и отец, Макс не мог больше оставаться в Асунсьоне. После похода с братьями Увера Максим убедился, что искать мегатерия лучше со стороны Боливии; это и определило выбор. Он сократил свое имя до Макса Морено и, воспользовавшись хрупким перемирием между Парагваем и Боливией, перебрался в Санта-Крус, а чуть позже — в Камири.

Пару лет он проработал автомехаником, но быстро понял, что это путь в никуда: денег хватало только на жизнь, скопить хоть сколько-нибудь заметную сумму не удавалось, и второй поход за мегатерием оставался далеким и туманным. В конце концов Макс решил рискнуть. Познакомившись с владельцем небольшого зверинца, он предложил помощь в поимке новых животных — и получил заказ. Так Максим Моренков превратился в зверолова Макса Морено. Заказы на поимку животных он получал нечасто; выручал его рынок магических атрибутов в Ла-Пасе, где готовы были тоннами скупать лапки летучих мышей, жабьи шкуры, листья лиан, копыта тапиров, перья, клыки, когти, сушеные селезенки…

Макс переехал в Камири и большую часть времени проводил в сельве, с каждой охотой забираясь все глубже в ненаселенные области Чако Бореаль. Макс обзавелся фотокамерой и всякий раз брал ее с собой в надежде повторить снимки, сделанные в парагвайской экспедиции. Несколько раз ему удавалось найти старые следы мегатерия, но сам зверь был неуловим. Однако Макс не отчаивался. Он был уверен, что если живые мегатерии еще существуют, то рано или поздно он обнаружит хотя бы одного.

В одну из таких вылазок он познакомился с отцом Хайме.

Тот день Макс провел, выбирая из силков летучих мышей. Работа была нудная и тяжелая — он несколько часов лазал по скалам, выпутывая из сетей сопротивляющихся зверьков, да и убивать их не доставляло Максу никакого удовольствия. В конце концов, набив вьюк лапками, которых хватило бы десяти ведьмам на несколько лет работы, он спустился к ручью, где собирался заночевать, — и увидел сквозь ветви дрожащий огонек костра.

Макс насторожился. Конечно, лесные индейцы в этих местах уже не обстреливали всех подряд, как десять лет назад. Некоторые даже осели в небольшой деревеньке Ятаки и выбирались оттуда в ближайшие поселки. Однако сталкиваться с ними по-прежнему было опасно. Охотник спешился и начал осторожно подкрадываться к стоянке, ведя мула в поводу. Тот послушно ступал следом — и вдруг вскинул голову и громко заржал. Макс сердито шикнул на животное, пригнулся и поспешно сдернул с плеча карабин, но тут от ручья донеслось ответное ржание. Зверолов выпрямился. Лесные индейцы не держали мулов; костер развел более-менее цивилизованный человек, и значит, стрелы можно было не опасаться. Однако и ружье убирать не следовало: путник мог запросто оказаться наркокурьером, беглым коммунистом или просто бродягой, не брезгующим разбоем.

Держа карабин наготове, Макс вышел из-за деревьев. Тут же стало понятно, что его опасения напрасны. Навстречу ему от костра шагнул молодой человек в сутане. Его тонкое лицо было бледно от страха, но губы решительно сжаты; дрожащей рукой он протягивал в сторону охотника распятие — будто собирался защищаться от самого дьявола, вышедшего из джунглей. Макс закинул карабин на плечо и приветливо улыбнулся.

— Добрый вечер, падре, — проговорил он. — Не бойтесь — я всего лишь охотник и не граблю путников. Разделите со мной ужин?

Помедлив, молодой священник кивнул. Макс сноровисто расседлал мула, и вскоре на костре уже закипал котелок с водой и скворчало на прутьях мясо капибары.

Хайме Хосе Альберт Фернандо дель Карпио был потомок рода настолько древнего и благородного, что все европейские короли, вместе взятые, не могли потягаться с ним чистотой крови. Его предки прибыли в Южную Америку чуть ли не во времена Колумба. Аристократическая гордость и замшелые понятия о чести передавались из поколения в поколение, в результате чего почти все мужчины в семье гибли либо на войне, либо на дуэлях. Младший сын по традиции становился священником. Однако дель Карпио, истые католики, всегда были многодетны, и род не прерывался.

Ужин был съеден; путники принялись за кофе. Полулежа на пончо, Макс исподтишка рассматривал священника. Тот выглядел хилым и даже нездоровым: бледные руки с длинными, слабыми пальцами; красивое лицо чуть вяловато, будто плохо прорисовано. Но в бледных глазах горел фанатичный огонь.

— Что привело вас в такую глушь, святой отец? — спросил Макс.

— Это удивительная история, — охотно ответил священник. — Недавно в архивах собора в Санта-Крусе нашли некий документ, из которого следовало, что когда-то в этих местах конкистадоры построили большой монастырь. Бумаги хранились небрежно и были сильно испорчены, так что многое разобрать не удалось. Темная история. Будто бы отряд конквистадоров столкнулся здесь с самим дьяволом, и, чтобы обуздать его, посреди болот была воздвигнута священная обитель. Однако дьявол не сдался; он искушал монахинь, и многие говорили, что он овладел ими. В конце концов монастырь забросили; в нем осталась лишь горстка одержимых монахинь. Казалось, эти записи имеют только историческую и археологическую ценность, но тут один послушник из индейцев рассказал о слухах, которые в ходу на его родине, — слухах о проклятом монастыре и монахинях, приносящих несчастье. Так мы узнали, что монастырь не опустел и по-прежнему действует. Но кому там служат — Богу или врагу человеческому, — не ясно. Было решено отправить в монастырь нескольких священников, чтобы узнать, что там происходит. Однако добровольцев не нашлось — никому не хотелось путешествовать по этим гиблым местам. К сожалению, дух католической церкви уже не так крепок, как раньше. Двадцатый век растлил ее. Святые отцы слишком привыкли к удобствам и спокойной жизни и не готовы сразиться с дьяволом. Боюсь, — проговорил священник почти шепотом, — некоторые даже не верят в его существование…

— И вы поехали один? — удивился Макс. — Храбрый поступок, святой отец.

— Это мой долг, — проговорил священник. — В моей семье из поколения в поколение передается легенда о том, как один из наших предков повстречался с дьяволом и победил его. А среди основателей монастыря значится некий дель Карпио…

— Удивительная история, — задумчиво повторил Макс Морено. Дьявол… уж не с любимой ли его зверушкой столкнулись в незапамятные времена конкистадоры?

Священник встал и достал из кармана четки. Извинившись, он отошел чуть в сторону от костра, опустился на колени и принялся молиться. Макс задумчиво взбалтывал в кружке кофейную гущу. Латынь звучала в джунглях странно, чужеродно и в то же время естественно. Казалось, путники перенеслись в далекое прошлое, во времена, когда на эту землю только пришли белые люди — люди, полные силы и желаний, не знающие сомнений и жалости. Люди, которые смели не знающих таких страстей индейцев, уничтожили их, загнали в трясины, где туземцам оставалось только тихо вымирать да предаваться воспоминаниям о днях, когда земля принадлежала им…

Макс впервые подумал о мегатерии не только как о палеонтологическом чуде. Мечты братьев Увера, индейские легенды, рассказ священника — все складывалось в фантастическую мозаику, странный и пугающий ребус, и он не был уверен, что хочет его разгадывать.

Макс проснулся от предутреннего холода. Открыв глаза, он увидел в сумерках, что священник уже седлает мула.

Падре подтянул, как мог, подпруги и поднял вьюки. По движению было понятно, что сумки почти пусты, — похоже, припасы отца Хайме подходили к концу.