Удар по России. Геополитика и предчувствие войны - Коровин Валерий Михайлович - Страница 3

Как сообщали СМИ, «из-за недостатков комплексов перехвата самолётов МиГ-31 все поднявшиеся в воздух самолёты были безнаказанно уничтожены натовскими F-14», из чего тут же был сделан неутешительный вывод о том, что самолёт МиГ-31 вообще не может противостоять «Фантому» и уничтожается сразу и бесконтактно. Тут же что-то сообщалось о причинах, кроющихся в ущербной системе радиолокационного обеспечения МиГа, и о том, что на МиГ-31, оказывается, стоит «фазированная антенная решётка с электронным сканированием» и что это «главная беда самолёта МиГ-31», а на всех американских самолётах и их европейских аналогах стоят щелевые антенны. Но все эти технические подробности уже звучали как-то бессмысленно и обречённо.

Одно чудовищное откровение следовало за другим. Выяснялось, что и зенитчики оказались в ситуации полного бессилия. Заместитель командующего войсками оперативно-стратегического командования Воздушно-космической обороны пытался как-то оправдаться: «Все российские зенитные комплексы, оборудованные отечественной аппаратурой радиоэлектронного противодействия, в принципе не могли обнаружить и уничтожить атакующие цели». Хотелось спросить этого человека, почему же это конструктивное и технологическое бессилие, со всей наглядностью продемонстрированное в военных конфликтах в Сирии, Ливии, Ираке и Югославии, где использовались те же самые зенитные комплексы, не заставило полностью отказаться от них? Но и на это у высокого военного начальника нашёлся ответ. Выяснялось, что при проведении государственных испытаний данных комплексов систематически осуществлялась фальсификация показателей, подтасовка фактов и данных. «Прилёт самолёта Мартина Руста на Красную площадь и военные конфликты последних лет наглядно демонстрировали это», – как будто открывая для себя загадку происходившего, парировал военный чиновник.

Москва же, к удивлению российских военных, продолжала подвергаться «точечным бомбардировкам», сделавшись совершенно беззащитной. Информация о лежащем в руинах «противовоздушном щите» столицы оказалась государственной тайной исключительно для самих военных, которые только сейчас заговорили о том, что система ПВО А-35 вокруг Москвы безнадёжно устарела более четверти века назад, что в ней используются два типа ракет, «один из которых давно практически не боеготов». «Что касается второго типа ракет, – с увлечением рассказывал какой-то полковник, – то у них боевые части хранились отдельно от самих ракет. Соответственно, время их снаряжения оказалось неадекватно времени подлёта средств нападения противника».

Все ждали заявлений официальных лиц. Как-то синхронно по всем каналам одновременно вдруг началось включение из резиденции в Ново-Огарёво. За столом сидел Владимир Путин, как-то вполоборота, будто рассказывая кому-то слева от себя, между делом. «Впрочем, сейчас непосредственной угрозы нанесения целенаправленного ядерного удара по Москве не существует… – Он вдруг как будто бы только заметил присутствие камер у себя в кабинете, с недоверием повернул голову в их сторону, но тут же вновь продолжил, обращаясь к кому то слева: – Мы не станем применять ядерное оружие, так как это будет неадекватно текущей ситуации, а Китай использует ракеты только как средство ядерного сдерживания. Так мы считаем…» – как-то с грустью завершил Путин. Трансляция прервалась так же резко, как и началась. Из сказанного, да ещё в такой странной манере было совершенно непонятно, осознаёт ли руководство страны серьёзность происходящего, готовит ли какие-то ответные меры. Вопросов стало ещё больше, чем было до «включения». С кем разговаривал Путин, кому он это рассказывал?

Как будто в подтверждение слов о том, что «сейчас непосредственной угрозы нанесения ядерного удара по Москве не существует», начался сюжет, в котором рассказывалось, как журналисты побывали на заброшенном подмосковном объекте ПВО. В кадре появились разрушенные ангары и портреты членов Политбюро ЦК КПСС. «Ранее СМИ уже писали, что многие объекты советской системы противовоздушной обороны Москвы превратились с тех пор в руины. Но если раньше некоторых объектов не было ни на одной карте, то теперь их нет и в действительности, тут руины, – комментировал корреспондент “Вестей” транслируемую картинку. – Мы побывали на одном из таких объектов – в районе так называемой большой бетонки». Камера беспристрастно передавала свидетельства преступления против безопасности страны на фоне закадрового комментария репортёра. «В глубине – система тамбуров, висят инструкции, при каких видах заражения какую дезинфекцию надо пройти. Герметичные двери уже растащили, и запутанная система комнат выводит в такой же огромный ангар на другой стороне холма», – продолжал корреспондент. Проводник заводит журналистов в ангар, где располагалась канцелярия. «Судя по газетам и записям, жизнь тут замерла в 80-х годах прошлого века. В комнате отдыха до сих пор висит портрет Ленина и стоит телевизор “Рубин”. О том, что это не простые развалины, напоминает только тот факт, что вблизи этих мест до сих пор не было разрешено строительство».

Собственно, сами ракетно-бомбовые удары, как казалось, начали происходить по нарастающей. Телевидение всё ещё работало, хотя все помнили о том, что и в Югославии, Ираке, Ливии, Сирии и Иране вещательные станции и телестудии становились мишенями одними из первых. Видимо, в том, что телевизионное вещание всё ещё продолжалось, была какая-то логика, все ждали чего-то главного, сообщения или сюжета. Но эфир был заполнен лишь свидетельствами добровольной капитуляции. Вспомнилось всё. И то, что США на протяжении последних как минимум десяти лет усиливали ПРО возле восточных рубежей России, и то, что самый большой американский радар морского базирования был перенесён на Алеутские острова в Беринговом море, поближе к Камчатке, хотя ранее он располагался на базе Пёрл-Харбор на Гавайях. Напомнили и то, что система такого типа способна отслеживать и распознавать в космосе даже небольшие объекты – и потому сейчас наша система спутникового контроля выведена из строя. Сюда же, в копилку стремительного американского военного успеха, видимо, следовало теперь уже отнести и пусковые установки антиракет в Польше, радарную станцию в Чехии, покрывшую Белоруссию и Украину и сделавшую бессмысленным ответный ракетный удар. По крайней мере именно этим можно было хоть как-то объяснить то, что спустя сутки после начала натовской атаки такого удара так и не последовало.

Объекты американской ПРО в Западной Европе, на Дальнем Востоке, радиолокационные системы на Алеутских островах, в Калифорнии и на Аляске, в Великобритании, Гренландии и на острове Хонсю в Японии – сознание отключалось уже только от одного перечисления. Хотелось кричать, выть от боли, от злобы, от безысходности.

«…16 крейсеров и эсминцев, оснащённые противоракетами СН-3, в Тихом океане и Средиземном море, элемент глобальной американской ПРО в Израиле», – волосы шевелились на голове от вдруг свалившегося на голову объёма того, что стало залогом успешности столь безответной, вопиющей по своей безнаказанности и ставшей такой неожиданностью прямой военной агрессии. Да, теперь можно было сколько угодно успокаивать себя объяснениями о том, что в 2013 году американская РЛС раннего предупреждения перекрыла всё Северное полушарие от Калифорнии до Центральной Европы, что в Тихом океане появились радиолокационные системы, более 50 установок наземного и до 100 установок морского базирования, а к началу операции США закончили разработку установок противоракетных лазерных систем и мобильных систем перехвата. Но всё это уже не имело никакого значения.

Ситуация была настолько чудовищно провальной, а беспомощность настолько очевидной, что странной теперь уже казалась мысль о том, что западная коалиция почему-то могла бы не осуществить этой агрессии. Всё состояние дел просто провоцировало сделать это. И даже то, что Россия как-то нелепо и совсем несвоевременно всё же настояла на полной утилизации зарядов и носителей, а также на сокращении до трёхсот ядерных боеголовок с обеих сторон. Ведь уже тогда было очевидно, что для США, имевших достаточно других высокотехнологичных вооружений для того, чтобы доминировать в мире, это не станет проблемой. Многокомпонентная и постоянно развивающаяся система противовоздушной обороны, лазерные пушки на “Боингах”, чтобы сбивать ракеты, стартующие с подлодок, и космические платформы, которые были развёрнуты на орбите в 2012 году, – всё это дало возможность с лёгкостью согласиться на российское предложение о ядерном разоружении.