Воровская честь - Арчер Джеффри - Страница 22
- Предыдущая
- 22/87
- Следующая
— Это может занять больше времени, — помолчав, сказал Ал.
— У нас нет лишнего времени. Месяц — это самое большое, чем мы можем располагать.
— Тут не так все просто, Тони. Я же не могу поместить объявление в «Вашингтон пост» о том, что мне требуются полицейские.
— Можешь, Ал. Сейчас ты поймёшь почему. Многие из вас, наверное, недоумевают, почему мы удостоены присутствием Джонни Скациаторе — человека, выдвинутого на «Оскара» за его постановку «Честного адвоката». — Кавалли не стал добавлять, что с тех пор, как полиция обнаружила Джонни в постели с двенадцатилетней девочкой, киностудии больше не осаждали его с приглашениями.
— Я сам начинаю недоумевать, — признался Джонни. Исполнительный директор усмехнулся:
— Дело в том, что без вас мы не сможем осуществить свой план. Вы будете режиссёром всей этой операции.
— Вы собираетесь украсть Декларацию независимости и одновременно сделать из этого фильм? — не поверил Джонни.
Кавалли подождал, пока утихнет взрыв смеха за столом.
— Не совсем так. Весь Вашингтон в этот день должен поверить, что вы снимаете фильм, но не о том, как мы крадём Декларацию, а о посещении президентом конгресса. О том, зачем он заезжает в Национальный архив по пути в Капитолий, публике знать не обязательно.
— Я окончательно запутался, — сказал Фрэнк Пьемонт, адвокат команды. — Не могли бы вы чуть помедленнее?
— Конечно, Фрэнк, поскольку теперь наступает твоя очередь. Мне нужно иметь разрешение муниципалитета на то, что бы перекрыть движение по маршруту между Белым домом и конгрессом на один час в один из выбранных мной дней последней недели мая. Выходи с этим вопросом прямо на муниципальный отдел кинематографии и телевещания.
— А на каком основании? — спросил Пьемонт.
— На том, что выдающийся режиссёр Джонни Скациаторе хочет снять президента Соединённых Штатов, направляющегося в сенат для выступления на совместной сессии конгресса. — На лице у Пьемонта мелькнуло сомнение. — Клинту Иствуду удалось сделать это в прошлом году, почему тебе не удастся в этом?
— Тогда вам придётся отстегнуть двести пятьдесят тысяч долларов ордену полицейского братства — ложа № 1, — предположил Пьемонт. — Да и мэр, вероятно, захочет столько же на свою перевыборную кампанию.
— Можешь подкупить любого известного тебе чиновника в муниципалитете, — продолжал Тони. — И я также хочу, чтобы весь состав городской полиции, находящийся у нас на оплате, был поднят на ноги в этот день. При этом им нужно будет знать лишь то, что мы снимаем фильм о новом президенте.
— Вы представляете себе, во что может обойтись проведение такой операции? — спросил Джонни Скациаторе.
— Судя по бюджету твоего последнего фильма и той прибыли, что мы получили от вложенных в него денег, я бы сказал, что представляю, — ответил Тони. — И кстати, Ал, — добавил он, вновь обращаясь к бывалому боссу профсоюза водителей грузовиков, — в апреле из окружного управления полиции увольняются шестьдесят копов. Ты можешь нанять из них сколько тебе нужно. Скажи им, что это массовка, и заплати вдвойне.
Ал Калабрезе сделал ещё одну пометку в своём блокноте.
— Теперь ключ к успеху нашей операции, — продолжал Тони, — это полквартала от угла 7-й улицы и Пенсильвания-авеню до служебного входа в Национальный архив. — Он развернул в центре стола подробную карту Вашингтона и провёл пальцем по Конститьюшн-авеню. — Как только они покинут тебя, Джонни, дело примет реальный оборот.
— Но как мы войдём и выйдем из архива?
— Это не твоя забота, Джонни. Твои функции заканчиваются, как только шестеро мотоциклистов президентского эскорта свернут на 7-ю улицу. С этого момента начинает действовать Джино.
Джино Сартори, в прошлом морской пехотинец, а теперь успешно заправляющий в Вест-Сайде борьбой одного рэкета с другим, до сих пор сидел молча. Его адвокат много раз говорил ему: «Не раскрывай рта, пока я не скажу тебе об этом». Адвоката рядом не было, поэтому он хранил молчание.
— Ты обеспечишь мне тяжёлую бригаду. Мне нужны восемь агентов секретной службы в качестве антитеррористической группы, профессионально подготовленные и с хорошим образованием. Я планирую пробыть в здании всего двадцать минут, но каждую секунду из этого времени нам придётся соображать на ходу. Дебби будет выступать в своей прежней роли секретаря, а Анжело в морской форме будет нести маленький чёрный чемоданчик. Я буду при президенте в качестве его помощника, а Долларовый Билл — в качестве его врача.
Отец Тони поднял глаза и нахмурился:
— Ты собираешься находиться внутри, когда будет производиться подмена документа?
— Да, — твёрдо ответил Тони. — Я единственный, кто знает все детали плана, и я отнюдь не собираюсь наблюдать за его ходом с обочины мостовой.
— Вопрос, — сказал Джино. — Допустим, я смогу предоставить человек двадцать нужных вам людей, тогда возникает вопрос: должны ли мы, добравшись до Национального архива, просто открыть двери, пригласить вас внутрь, а затем передать Декларацию независимости?
— Что-то вроде того, — ответил Кавалли. — Отец учил меня, что успех любого дела всегда определяется его подготовкой. Поэтому у меня есть для вас ещё один сюрприз. — Он вновь безраздельно завладел их вниманием. — У нас есть свой собственный специальный помощник президента в Белом доме. Его зовут Рекс Баттеруорт. Он откомандирован в распоряжение президента из министерства торговли на полгода и возвращается на своё прежнее место, как только у выдвиженца Клинтона закончится контракт в Литл-Роке и появится возможность войти в администрацию президента. Это ещё одна причина, по которой мы вынуждены назначить проведение операции на май.
— Удобно, — заметил Фрэнк.
— Не совсем, — сказал Кавалли. — Президенту, оказывается, можно иметь одновременно сорок шесть специальных помощников, и, когда Клинтону понадобился помощник по торговле, Баттеруорт изъявил желание стать им. В прошлом он устроил нам несколько зарубежных контрактов, но это будет самая крупная услуга из всех, что он оказал нам. Очевидно, что она станет его последним заданием.
— Ему можно доверять? — спросил Фрэнк.
— Он пятнадцать лет у нас на оплате, а его третья жена обходится ему недёшево.
— Покажите мне такую, которая обходится дёшево, — сказал Ал.
— Баттеруорту позарез нужна крупная сумма, чтобы выпутаться из неприятностей, вот и весь разговор. Теперь перейдём к вам, господин Висенте, и к вашему опыту крупнейшего организатора туристического бизнеса в Манхэттене.
— Это законная часть моего бизнеса, — сказал пожилой мужчина, сидевший справа от председателя, как и подобало его старинному другу.
— И не подходит для того, что у меня на уме, — заметил Тони. — Как только мы заполучим Декларацию, нам понадобится подержать её несколько дней подальше от глаз, а затем переправить за границу.
— Если никто не будет знать о её изъятии, а мне будет заранее известно, куда её переправить, это не составит труда.
— У вас будет неделя, — сказал Тони.
— Я бы предпочёл две, — поднял брови Висенте.
— Нет, Ник, у тебя будет неделя, — повторил исполнительный директор.
— Ты можешь намекнуть, на какое расстояние её придётся переправлять? — спросил Висенте, листая папку, которую он получил от Тони.
— На несколько тысяч миль. Тебя прежде всего касается то, что она пойдёт наложенным платежом. Так что если ты завалишь доставку, никто из нас не получит ни цента.
— Это понятно. И все же мне надо знать, как она будет перевозиться. Должна ли Декларация все время находиться между двумя стёклами?
— Я ещё не знаю сам, — ответил Кавалли, — но надеюсь, что её можно будет свернуть в рулон и поместить во что-то вроде тубуса. Его надо будет изготовить специально.
— Для этого в моей папке лежит несколько чистых листов бумаги? — спросил Ник.
— Да, — ответил Тони. — Только это не бумага, а листы пергамента, каждый размером 29 3/4 на 24 1/4 дюйма, что точно соответствует размеру Декларации.
- Предыдущая
- 22/87
- Следующая
