Искатели прошлого (СИ) - Орлов Антон - Страница 50

"Адский рейс. Караван то форсирует хлюпающую снежную кашу, то пробивается сквозь оплывшие и вновь замерзшие сугробы. А во время разведочных вылазок мы с Тадеушем в таких же условиях гуляем пешком. В компании есть штатная должность "ассистент следопыта": когда мы возвращаемся и стаскиваем разбухшую от ледяной воды обувь, он растирает нам ноги согревающей мазью, делает массаж, поит всякими целебными бальзамами и вообще отвечает за то, чтобы нас не свалила простуда.

Тадеуш — старый следопыт, уже переживший две весны, поэтому меня поставили с ним в пару.

Ребята хвалят меня за то, что я наконец-то взялся за ум и на Коронации повеселился, как уважающий себя парень: принял хорошую порцию коньяка и гонялся по всему дворцу за какими-то девками, а потом меня нашли на лестничной площадке в луже блевотины, мертвецки пьяного. "Это по-нашему!" Я никому не объясняю, как было на самом деле. Да мне и самому эта история чем дальше, тем больше кажется неправдоподобной, почти мистической.

Нередко нам попадаются обширные территории с цветным снегом — розоватым или болотно-зеленым, там расплодились микроскопические снежные водоросли. В первый год минувшей зимы в окрестностях острова Селина творилось то же самое, и снег был розовый, когда мы с Хэтэсси бродили вдвоем по Лесу — это вроде как фон, на котором было нарисовано все остальное, а потом ударили морозы, и Лес побелел, водоросли вымерзли.

Мы с Тадеушем определили, что до Кордеи осталось двое суток пути. Вдалеке стреляют — то одиночные выстрелы, то настоящая канонада. Наверное, лесная пехота проводит весенние маневры. Все удивляются, что за весь рейс кесу ни разу не появились и не потребовали дани: такого еще не бывало. Хотя, природные условия не располагают, и кесу, скорее всего, откочевали туда, где можно переждать это светопреставление.

Вся Танхала охвачена белой горячкой. Бурхард, от которого мне перед рейсом влетело за "безобразный инцидент", вызвал меня к себе в кабинет, угостил кофе и апельсином из оранжереи (похоже, это было завуалированное извинение за то, что в прошлый раз он на меня наорал) и попросил рассказать во всех подробностях, что произошло на Коронации. Я рассказал, не стал только объяснять, почему сразу почувствовал, что те кесу — настоящие. Сослался на свою наблюдательность, на опыт жизни в Лесу и т. п.

— Тебе повезло, что не прикончили, — покачал головой Бурхард. — Ты хоть понимаешь, как счастливо отделался? Не забывай, что вам говорили на инструктаже, и ни во что не встревай.

Этот разговор состоялся сегодня утром, а инструктаж — вчера, сразу, как мы добрались до Танары.

Когда мы через береговые ворота въехали на территорию автовокзала, всех нас скопом, и караванщиков, и пассажиров, собрали в зале ожидания. Правительственный чиновник рассказал о попытке военного путча: Келлард со своими сторонниками напал на Весенний дворец, но Властитель подавил мятеж, приказом Властителя прежняя армия распущена, ополчение упразднено, обеспечивать мир и безопасность теперь будет собственная армия Властителя. Парламент также распущен. Полиция присягнула на верность законному правителю, так что и в Танхале, и в других городах Кордейского архипелага обстановка под контролем. Отдельные части лесной пехоты отказались сдать оружие и начали партизанскую войну, однако гражданское население должно заниматься своими делами и ни в коем случае не поддерживать мятежников. Властитель совершил великое благодеяние — заключил мирный договор с кесу, поэтому нападений больше не будет, беженцы могут вернуться домой, и дальнейшая история Долгой Земли станет историей совместного процветания двух дружественных рас, сумевших преодолеть распри и прийти к взаимопониманию. Пусть никого не удивляет тот факт, что новая армия состоит главным образом из кесу — они прирожденные воины и притом более дисциплинированы, чем лесные пехотинцы.

Народ пребывал в ступоре, словно эта коротенькая лекция, прочитанная усталым пожилым чиновником, всех лишила дара речи. В наступившей тишине Бурхард, который ожидал в сторонке, сложив руки на выпирающем животе, позвал работников Трансматериковой в соседнее помещение для инструктажа.

Он сказал, что компания сохраняет лояльность по отношению к Властителю — а значит, и мы все тоже. Война с кесу нужна лесной пехоте, которая иначе окажется не у дел, а нам нужен мир, чтобы доставлять грузы, почту и пассажиров в срок, чтобы караваны не подвергались нападениям, и неважно, кто и как этот мир обеспечит. Никакой поддержки мятежникам, никаких провокаций в адрес кесу — ни в пьяном виде, ни в трезвом, и чтобы ни один сукин сын не вздумал вмешиваться не в свое дело. В случае любых недоразумений жалуйтесь руководству, никаких личных подвигов. Нас, людей из Трансматериковой, трогать ни в коем случае не будут, этот вопрос уже улажен на высшем уровне.

После Бурхард подошел ко мне и велел заглянуть к нему в кабинет. Вспомнил о пресловутой "белой горячке" и заинтересовался деталями.

Патрули кесу ходят по улицам, кроме кесейских мечей у них винтовки и пистолеты. В каждом наряде — три кесу и один человек. Стычек я не видел, только их следы: вдребезги разбитая витрина магазина и россыпь осколков на тротуаре, выкрашенная белой масляной краской дощатая коробка автобусной остановки, внутри густо заляпанная кровью — и скамейки, и стены в пятнах. Возвращаясь от Бурхарда, слышал за домами стрельбу. Столица охвачена тяжелым томительным напряжением, хотя жизнь вроде бы течет, как раньше.

Вир теперь живет у меня. Она участвовала в пикетах в поддержку Келларда, поэтому ей нужно скрываться. Хорошо, что она догадалась прийти ко мне домой, а Дэнис, Петр и Ева ее спрятали и втолковали Сандре, что о ней нельзя никому ни полслова говорить.

Им также удалось убедить Вир в том, что разгуливать сейчас в обносках лесного пехотинца — это значит дразнить судьбу. Ева перешила для нее одно из своих платьев, Вир в нем отлично выглядит. Жаль, что ей не нравится. Утром я завернул в Марленский пассаж, купил для нее джинсы, два джемпера, две модных блузки, пятнистое меховое пальто — все это понравилось ей больше, чем Евино платье.

С Дэнисом они не разговаривают, хотя, можно сказать, это он ее спас. Когда люди и кесу Властителя, рыскавшие по Танхале в поисках мятежников, позвонили в дверь, объяснялся с визитерами Дэнис: дом принадлежит работнику Трансматериковой компании, и посторонних здесь нет, только он да еще дальние родственники хозяина — семья с маленьким ребенком. Те поверили и ушли.

— Видишь, ты к нему несправедлива, — сказал я Вир вчера вечером. — Ты называла его предателем, а он мог тебя выдать, но не выдал.

— Он предатель, потому что не взял в руки оружие и не пошел с теми, кто выбрал бой насмерть, — ее светлые ореховые глаза непримиримо сощурились. — Подумаешь, заговорил зубы ищейкам… Для этого большой смелости не надо. Пф-ф, это все, что я могу сказать!

Ну, как с ней после этого разговаривать? И все-таки я рад, что мы помирились, и она пришла ко мне жить. Именно это я и загадал в Тронном зале.

О штурме дворца на третью ночь после Коронации рассказала Доротея. Одна из ее дочерей получила место дворцовой прислужницы и была на работе, когда лесные пехотинцы Келларда ворвались туда, рассчитывая повязать стражу, схватить Властителя и заставить его публично признать, что на состязаниях он использовал запрещенные колдовские приемы. Они не знали, что лезут в ловушку, и во дворце их ждут не дождутся заклятые враги.

Стражники, придворные и прислуга сидели под замком — за час до атаки их без церемоний загнали в подвал и заперли. Почему они до последнего момента не замечали, что во дворце находится две сотни кесу? Видимо, Властитель действительно искушен в колдовстве и навел на них чары, я слышал о подобных вещах от Кирсана.

Слушая крики, грохот, стрельбу, леденящий визг, люди вначале подумали, что Весеннего господина взяли в заложники, а лесная пехота пытается его освободить. Потом шум пошел на убыль, дворцовый персонал выпустили из подвала и велели прибрать в разгромленных покоях, а также прислуживать пирующим кесу. Дочь Доротеи говорила, что те рвали убитых и еще живых солдат на куски и пожирали кровоточащее человеческое мясо, это было самое кошмарное, а Властитель даже не пытался их остановить. У нее нервное расстройство и до сих пор дрожат руки, она решила, что во дворец не вернется. Ее уволили без рекомендательных писем и выходного пособия, но она считает, что дешево отделалась. Почти все, кто был в ту ночь во дворце, бросили работу, которую поначалу считали выгодной и престижной.