Замуж в 30 лет - Лузина Лада (Кучерова Владислава) - Страница 7

Так что неприятные обязательства вполне могут простимулировать приятнейшую дружбу, любовь к деньгам – любовь к женщине, а любовь к женщине – успешную карьеру. Это другое признание, другого моего знакомого, сделанное еще в студенческие времена. Сидя на кухне, мы разглагольствовали с ним о славе, свершениях и смысле бытия. «Я точно знаю свою формулу успеха, – сказал он. – Все важные поступки я всегда делал «ради нее» – ради женщины, которую любил. А если «ее» в данный момент у меня нет, я сразу не понимаю: а зачем тогда вообще что-то делать?» К счастью для него, он был весьма влюбчивой натурой. И, судя по тому, что, уехав в Москву, сделал там неплохую актерскую карьеру, остался таким до сих пор.

Впрочем, и тогда, и сейчас я превосходно его понимаю. Вы себе и не представляете, сколько карьерных рывков я сделала исключительно благодаря любви. С той лишь разницей, что моим «горючим» была в основном любовь несчастная, а формулой успеха – «Ради того, чтобы утереть ему нос!» Вычислив эту тенденцию и научившись переплавлять личные трагедии в творческий продукт, деньги, славу, я даже избавилась от классического женского страха разочарований. «Получится любовь, – рассуждала я, направляясь на очередное свидание, – прекрасно. Не получится – еще лучше, напишу об этом прекрасный рассказ!»

Сие наиболее всего умиляет меня в причинно-следственной связке стимул – подвиг. Стимулом к подвигу могут стать совершенно ненужные, глупые и неприятные вещи, которым, будучи хорошим хозяином самому себе, вы вдруг находите идеальное применение. Я сомневаюсь, что все в этой жизни делается к лучшему. Но уверена наверняка: именно худшее – идеальный стимул рвануть к лучшему как можно скорей. Личная драма способна заставить меня занырнуть в работу и побить все стахановские рекорды. Проснувшись в пять утра от зубной боли, я в тот же день помчалась в зубной кабинет, куда собиралась пойти последние пять лет (зато теперь у меня расчудесные зубы!). И если бы я не облила шампанским обои в гостиной моей соседки, она бы так и не сделала капитальный ремонт (за стимулирование которого меня регулярно благодарит ее муж). А как-то раз, обнаружив у себя в шкафу ненадеванное платье, грозившее вот-вот выйти из моды, я с горя организовала под него целую вечеринку.

Это не ново. Каждый наш поступок объясняется тем или иным стимулом, видимым или скрытым. А бездеятельность – отсутствием оного. Оригинальность же моей позиции заключается в том, что я научилась угадывать идеальный стимул там, где другие видят исключительно неприятности. И выгадывать его в случае, если жизнь отлынивает от своих прямых обязанностей и отказывается тыкать меня остроконечной палкой между лопаток. Радоваться даже зубной боли, зная: из нее гарантированно «вытечет» белоснежная улыбка. Даже подзатыльнику от начальства, зная: уж теперь-то я гарантированно возьмусь за ум. Даже сломанному каблуку, зная: зато наверняка куплю себе новые босоножки (другие поступят точно так же, но вряд ли получат при этом порцию хорошего настроения!). А если никто не гавкает, ничто не ломается и нигде не болит – мужественно стимулировать себя саму.

Вот сейчас пойду и отдеру кусок обоев в коридоре – прожив с уродливой стеной месяц, другой, я точно повторю подвиг соседки! Потом влюблюсь в Кеану Ривза и ради того, чтобы познакомиться с ним, отошлю свой сценарий в Голливуд. Но вначале я все-таки закурю еще одну сигарету и радостно завершу этот материал…

В одной из пьес Михаила Булгакова описано, как пострадал эмоциональный священник, осмелившийся объяснять Людовику XIV, что и как тот должен сделать. Оратор тут же загремел в тюрьму. «И внушите ему, – сказал Луи вслед, – разговаривая с королем Франции, нельзя произносить слово “требует”».

Эх, жаль, что я – не король!

Большинство людей даже не замечает, как часто, в беседе со мной, они выставляют мне требования. «Ты должна поправиться. Ты слишком худая!», «Ты должна сменить мобильный. Твой уже устарел», «Ты должна выпить хоть рюмку», «Должна чаще выходить из дома – ты ж, по сути, и не живешь, только пишешь».

Целых пять лет мои родные и близкие наперебой доказывали мне: «Ты должна брать телефонную трубку!» Садясь за компьютер, я всегда отключаю все средства связи, поскольку звонки сбивают меня с мысли, не говоря уж о том, что порой писать статью нужно на завтра, и каждые пять минут на счету. Не знаю, кажется ли вам мое объяснение вполне убедительным… Моему окружению оно таковым никогда не казалось!

За годы борьбы у меня создалось ощущение: лишая людей возможности дернуть меня в любую секунду и задать пустяковый вопрос, типа: «Ты не помнишь, как назывался тот фильм?», я нарушаю главный закон конвенции о правах человека. «Мне нужно было тебя спросить, а ты опять была вне досягаемости!» «Ты должна взять трубку, хотя бы для того, чтобы сказать: “Я не могу сейчас говорить”». «А вдруг со мной что-то случится? А ты не возьмешь трубку», – заявила как-то подружка.

«Это шантаж! – возмутилась я. – Исходя из твоей логики, я не имею права ни спать, ни уезжать из города. А вдруг с тобой что-то случится, когда я буду в Африке? Или засну и не услышу звонка?» – «Все равно. Не брать трубку – ненормально! Ты должна пойти к психологу».

Месяц спустя подруга сама отправилась к подобному доктору. Он-то и объяснил ей: ненормальность состоит совершенно в ином – когда человек не в состоянии отключить свой мобильный! Хочет он того или нет, он хватает орущий аппарат, стоя в душе, сидя в кинотеатре. «Один мой пациент, – сказал врач, – отвечал на звонки даже во время секса. И не потому, что ждал важного сообщения, он просто не мог проигнорировать сигнал “Ты должен! Ты должен!”»

Этот зудящий сигнал мир посылает нам с первых дней нашей жизни. «Ты не должен оставлять еду на тарелке», «Не должен прыгать в лужу», «Не должен рисовать на обоях», «Должен сидеть тихо и не мешать» – внушают нам в детстве. И ни мы, ни наши наставники не отдаем себе отчета в том, что львиная доля смолоду привитых «долгов» подчинена одному закону…

Не нашему благу, а чужому удобству!

Удобству родителей, удобству учителей, удобству социума. Кто спорит – тихий, послушный малыш доставляет меньше хлопот, чем озорник в вечно мокрых ботинках. Но стоит ли избавляться от связанных с ребенком проблем, тем самым создавая проблемы ему? Ведь именно десятки «должен-должна», впечатанных в подсознание, и делают нас позже рабами, неспособными принять аксиому: «Телефон существует для вашего удобства, а не для удобства окружающих!»

И я по сей день благодарю свою маму: она никогда не вынуждала меня, давясь, съедать все до последней крошки и не запрещала мне рисовать на обоях! Заглядывая под наш обеденный стол, я и сегодня вижу там нарисованных мной на внутренней части столешницы кособоких принцессу и принца. Быть может поэтому я сроду не слушала других близких-родных, заявляющих: «Ты должна получить нормальную профессию», «Должна выйти замуж», «Должна подстричься! Зачем тебе длинные волосы?» Мама, вырастившая меня свободной от сотни «должна», привила мне жизненно важный иммунитет – все попытки внести мое имя в разряд «должников» отскакивают от меня, как горох от стены. Я стала тем, кем хотела, живу холостой, по-прежнему ношу длинные волосы… и по-прежнему слышу от знакомых и малознакомых: «Ты должна состричь косу!»

Причем, заметьте, они не предлагают, а настаивают, требуют, тратят силы, желая переломить ситуацию! В лучшем случае кривят губы и называют меня «странной»… Странно, не правда ли? Казалось бы, далась им моя коса? Она же моя!

Полгода тому я прочла в журнале: в Англии считается дурным тоном дарить хозяйке цветы. Вручая ей букет, ты тем самым обязываешь ее ставить его в вазу, менять воду – иначе говоря, «даришь» ей незапланированные домашние хлопоты. Я возликовала: много лет я умоляла друзей не дарить мне цветы на день рожденья! «Не люблю с ними возиться», – честно признавалась я. И мне было приятно узнать, что моя «странность» в «переводе» на английский закон – хороший тон… В этом, наверное, и заключается разница между нашим и «ихним» менталитетом.