Мэгги по книжке - Майклз Кейси - Страница 27

• Предыдущая
• 27/59
• Следующая

Она не стала ждать второго предложения. Забралась в сумочку, вытащила сигареты, зажигалку и закурила.

— Я брошу, Стерлинг, честно. Но сегодня неудачный день, чтобы завязать нюхать клей.

Сбитый с толку Стерлинг тряхнул головой.

— Прошу прощения… Нюхать клей?

— Не бери в голову, — Мэгги выпустила струю дыма. — Это фразочка из одного старого фильма. «Аэроплан». Но сейчас правда не самое подходящее время, чтобы бросать курить. Я дома попытаюсь, хорошо?

— Жаль, что ты не можешь быть как Сен-Жюст или я, Мэгги. У нас нет дурных привычек, если только ты их не опишешь. Мы не можем потолстеть, пока ты не сделаешь нас толстыми. Мы даже не можем постареть.

Мэгги отвернулась. Она знает об этом. Еще как знает.

Она очень долго не могла поверить в то, что Алекс и Стерлинг не самозванцы, а действительно ее персонажи. В этом безумном мире материализация вымышленных героев кажется почти нормальным явлением.

Стерлинг в точности соответствовал тому, что она написала о нем.

Алекс тоже соответствовал… даже более того. Он сводил с ума, увлекал ее.

Но он не состарится. Он останется здесь — если судьба позволит ему остаться — не изменившись.

Он состарится, только если она состарит его в очередной книге, а она не сделает этого. Да, он может стать немного старше, но кто захочет читать любовные романы с престарелым героем, обольщающим туго затянутых в корсеты старушек?

А она… нет, сейчас не время думать об этом. И это время никогда не наступит. Особенно учитывая, что они с Алексом никогда… никогда не могли бы… быть. Похоже на то, как Даррен столкнулся с проблемой бессмертия Саманты в «Зачарованных», но ведь она — не Даррен.

Все, довольно отклоняться от темы…

Она пристегнула к лицу улыбку и снова посмотрела на Стерлинга.

— Итак, расскажи про Носокса и Джея. Джейн.

Стерлинг кивнул, прикусив губу.

— Носокс все объяснил. У него костюм пирата. Весьма привлекательная экипировка. Облегающие полосатые штаны до колена, свободная белая рубашка, распахнутая до талии — прекрасный шелк, — и яркий красный платок на голове. Еще огромная серьга. Он выглядит превосходно. Сверкает, можно сказать, как новенькая монета.

— Да, могу себе представить, — согласилась Мэгги. В «реальной жизни» Носокс — это Эргил Носоксон, привратник в ее доме, который хочет выступать на Бродвее. Впрочем, половина Манхэттена хочет выступать на Бродвее.

Но Носокс действительно оказался талантлив. С помощью Сен-Жюста, который фактически стал его импресарио — и эта мысль до сих пор не давала Мэгги покоя, — он уже делал первые шаги, играя маленькие роли, пока не на Бродвее. Последний раз он выступал в Секаукусе, штат Нью-Джерси.

— А Джей?

— Джейн, — поправил Стерлинг, шумно вздохнув. — Сегодня вечером это Джейн. Она играет его пленницу — английскую аристократку.

Мэгги прикусила губу. Значит, она сразу правильно поняла Стерлинга. Этот парень — трансвестит. Ну, это его дело. То есть ее. Неважно.

— Как она выглядит?

— В том-то и дело, Мэгги. Он… он красивый. Довольно высокий для женщины, но красивый. Светлые волосы, голубые глаза, и он — то есть она — очень изящна. Ей прекрасно подходит веер.

— Судя по всему, будет забавно. Возможно, вечер еще не совсем потерян, — Мэгги раздавила сигарету в пепельнице, прихваченной из коридора. — А что, Алекс уже готов?

— Не совсем. Джейн помогает ему выбрать шейный платок. Они уже перебрали четыре штуки, но ты ведь знаешь Сен-Жюста. Ему нужно достичь полного совершенства!

— И где они взяли эти шейные платки?

— Понятия не имею, — Стерлинг торопливо шагнул к двери, чтобы распахнуть ее перед Мэгги. — Ты же знаешь, он способен достать что угодно.

— Да, есть такое, — ответила Мэгги, заходя в гостиную. — Ого! Мари-Луиза, ты потрясающе выглядишь!

— Носокс называет меня Принцессой всех времен года. Прикольно, да? Говорит, это из какого-то старого телешоу. Эти геи такие, все на свете знают. Они с Джеем сыграли в массовке — так они это назвали — в «Цыганах». Я от них тащусь, а Джей — просто кукла. Как думаешь, я смогу его исправить?

— Ты меня спрашиваешь? Да откуда мне знать, черт побери!

Мари-Луиза фыркнула:

— Ну, как тебе сказать… Я заметила, что ты все время это делаешь с Виком.

Мэгги отступила на два шага.

— Ты… ты думаешь, Алекс — гей?

— Ага, он такой же гей, как я Брюс Уиллис.

Бедный Алекс. Она ведь сотворила его настоящим английским джентльменом. А попал он в мир поколения «Зажигай, чувиха».

— Думай что хочешь, Мари-Луиза, — махнула рукой Мэгги.

— Я всегда думаю что хочу. Вик в той комнате, занимается своим сортиром. Он так это называет, честное слово. Ну чем не гей?

— Занят своим туалетом, Мари-Луиза, — поправила Мэгги, стараясь не рассмеяться. — Он англичанин. Они пользуются другими словами. Он хотел сказать, что наряжается, вот и все. Кстати о нарядах — еще раз скажу, что ты классно выглядишь.

Мари-Луиза раскинула руки и крутнулась вокруг себя, так что бахрома короткой белой замшевой юбки, расшитой бисером, взметнулась и снова упала ей на колени. Помимо юбки, наряд индейской принцессы состоял из короткого белого замшевого жилета, тоже расшитого бисером и зашнурованного на ее обнаженной груди. Вот жилет мог быть и поскромнее, или же она собиралась демонстрировать не только костюм.

Белые замшевые мокасины, черный парик, расчесанный на пробор, длинная толстая коса, расшитая бисером налобная повязка с пером, приколотым сзади, на поясе — маленький нож в ножнах и по нескольку браслетов на запястьях. В пупке сверкает подвеска.

— Из какого ты племени? — спросила Мэгги.

— Носокс говорит, что Оймама. Потому что когда меня увидят, то скажут: «Ой, мама!» Клево, да?

— Точно, — согласилась Мэгги. — Старая шутка, но смешная. Вирджиния, как там у тебя дела? — обратилась она к подруге, тюкающей на ноутбуке.

— Когда я научусь разбирать твой почерк, дело пойдет быстрее. Что такое ТЗ?

— Точка зрения. Это там, где рассказ кэбмена? Вирджиния кивнула:

— Да. А что тут не так?

— То, что кэбмен появляется всего один раз. Поэтому нет смысла описывать дело с его точки зрения.

— Ясно, — сказала Вирджиния и кивнула на закрытую дверь комнаты Сен-Жюста. — Ты не представляешь, что там творится. Какая жалость, что у меня нет с собой фотоаппарата.

— Ты не хочешь сделать перерыв и пойти с нами?

— Не получится. Я почти дописала, надо закончить и отдать Берни, пока она не забыла обо мне.

— Хорошо, но потом обязательно полежи и не забудь покушать.

— Солнышко, я никогда не забываю покушать. Мэгги усмехнулась.

— Ладно, пойду посмотрю, как там Алекс. Нам скоро уходить, иначе придется ждать лифта целый час.

— Эй, погоди-ка, Мэгги. А где же твой костюм? — окликнула ее Мари-Луиза.

Мэгги окинула взглядом свое простое темно-синее облегающее платье, туфли-лодочки и любимую серебряную цепочку.

— Вот мой костюм. Я полностью выхожу из роли, буду изображать нормального человека, — она постучала в дверь комнаты Алекса и вошла. Следом за ней семенил Стерлинг. — Так, давайте быст… Что такое?

К ней подскочил Носокс, прижимая палец к губам:

— Погоди, Мэгги. Остался только шейный платок. Последний штрих!

Мэгги остановилась, вытаращив глаза. Потом до нее медленно дошло.

Она узнала одну из описанных ею сцен: мужская гардеробная, где друзья и помощники наблюдают, как создается вечерний туалет настоящего джентльмена.

На этот раз в роли друзей и помощников Сен-Жюста выступали пират в черном и «королева трансвеститов». Но это мелочи в безумном, безумном мире Мэгги.

Носокс — который, как всегда, отлично выглядел — снова отошел к окну, молитвенно сложив руки и прижав их к губам, и созерцал происходящее.

Сен-Жюст сидел на деревянном стуле, принесенном из гостиной, в безупречно белой рубашке и строгом жилете. Начищенные ботфорты сияют, воротник поднят, заслоняя волевой подбородок. Спина совершенно прямая, руки лежат на коленях, обтянутых замшей, глаза прикрыты, подбородок задран под немыслимым углом. В ожидании.

• Предыдущая
• 27/59
• Следующая