Поход «Седова» [Экспедиция «Седова» на Землю Франца-Иосифа в 1929 году] - Громов Борис - Страница 15

• Предыдущая
• 15/16
• Следующая

С огромным трудом и напряжением всей команды пробиваемся на юг. Облегчившийся от груза «Седов» уже не может с прежней легкостью проламывать себе путь. К тому же сейчас во всем районе нахождения экспедиции произошла сдвижка огромных старых ледяных полон, толщиной более 3 метров.

Двигаемся чрезвычайно медленно, поминутно застреваем, простаиваем часами, чтобы силой машин вырваться от прижавших нас айсбергов. В тумане скрылась Земля Франца Иосифа, а за двое суток прошли едва 47 миль — расстояние ничтожное, по сравнению с обычной скоростью ледокола во льдах.

Сегодня мы получили радиограмму с научного судна «Персея», который сообщает, что кромка льда находится от нас в 40 милях.

Видимо, это расстояние нам придется брать с боя. Случается, что за целую вахту (дежурство команды) ледокол не продвинется ни на шаг, а впереди не видно просвета, до самого горизонта белый саван ледяной пустыни, решившийся не выпускать нас из своих цепких об’ятий. То-и-дело окончательно ставший ледокол отходит назад, чтобы с наскоку протаранить себе путь.

Сегодня стали окончательно. Капитан, экономя драгоценный уголь и чувствуя бесполезность попыток прорваться вперед, распорядился грузить трюмы льдом. Вся команда работает на совесть, пешнями (что-то вроде лома) откалывает огромные ледяные куски, лебедкой подавая их наверх.

В таких тяжелых условиях ледокол не был ни разу за всю экспедицию.

Тронулись вперед. Но несмотря на то, что трюм нагружен льдом, скорость от этого едва увеличилась. Далеко, на светлом небосклоне появилась широкая темно-синяя лента — признак близости свободной воды. Как ни труден путь, но этот факт бодрит участников экспедиции, предполагающих увидеть кромку льда через 15 миль.

Опять появились медведи, опять началась азартная охота на белого зверя, не понимающего опасности и подходящего к самому борту ледокола. Последний раз вдогонку за раненым медведем побежали Шмидт и я. Мы далеко ушли от судна, которое совсем скрылось за отвесными торосами, и оказались в полосе молодого льда. В результате Шмидт попал в полынью, окунулся в студеную воду и едва выплыл на обламывающиеся края льдин. Медведя мы так и не догнали. Повидимому, он сумел спрятаться за большими торосами.

4 сентября, в ясное солнечное утро, мы достигли долгожданной кромки льда. Вначале ворчливый океан встретил нас мертвой зыбью. Но уже к полудню волны утихли, и наступил штиль.

Идем широкими площадями разводьев, в темно-синей воде, в которой купаются огромные причудливые айсберги. Несколько раз попадаем в полосы сала — нового льда, имеющего формы неправильных расплывчатых кругов. Моряки называют это очень метко «блинчатым льдом».

К вечеру нагрянул туман и сырая промозглая погода. Густая серая мгла закрыла горизонт. Поэтому неудивительно, что лишь на расстоянии двухсот метров от борта ледокола неожиданно увидели силуэт неизвестного судна. Вслед за ним из тумана выплыли еще два парохода и парусная яхточка.

Оказалось, что это норвежские зверобои, промышляющие в наших водах. С внешней стороны — пароходишки весьма плачевного вида, маленькие, деревянные, сильно обтрепанные и облезлые. Наш красавец «Седов» перед ними казался гигантом. Недаром норвежские зверопромышленники называют наши ледоколы ледяными крейсерами.

Палубы их судов завалены медвежьими, моржовыми и тюленьими шкурами, а также необработанными тушами. Теперь нам ясно, почему в этом районе наш ледокол так мало встречал зверья. Видимо, энергичные норвежцы сумели порядком перебить животных в наших водах. Не следовало ли бы в целях сохранения медведей и уже почти истребленных моржей установить более жесткие правила охоты в полярном секторе СССР?

Самое любопытное то, что эта замечательная встреча во льдах произошла при абсолютном молчании обеих сторон. Мы как хозяева вод вправе были ждать приветствия, но зато, повидимому, «галантные» иностранцы забыли морские правила вежливости. Поэтому «Седов» гордо, без единого сигнала прошел мимо судов и скрылся в тумане.

Тяжелая, упорная борьба с гигантскими ледяными полями, из которой «Седов» вышел победителем, не прошла для него безболезненно.

Наш ледокол ранен глубоко и серьезно. При столкновении со льдинами оказались сорванными несколько клепок, в результате чего сегодня внезапно трюм начал быстро наполняться водой.

Визгливо затрещал звонок. Был дан авральный сигнал, по которому все участницей экспедиции бросились откачивать воду и переносить уголь в другие трюмы. На дне ледокола слои воды более одного метра. Матросы спешно залечивали раны. Плотники цементировали борта, накладывая деревянные пластыри. Но, как потом оказалось, вся эта кропотливая работа пошла на смарку, пробоины не удалось заделать, ибо вода с исключительной энергией размыла цемент и не дала ему затвердеть.

К вечеру обнаружили второе несчастье. Огромный винт ледокола, вероятно, при ударах об айсберги, потерял одну лопасть и получил трещину в другой. Теперь уж «Седов» не в состоянии итти полным ходом, без риска расшатать вал и втулку. В прошлом году аналогичный случай был с «Красиным». Тогда ему пришлось срочно добираться в док для починки. Это сейчас нужно и «Седову». Он славно прошел свой путь, прекрасно боролся со льдами и теперь вправе требовать вполне заслуженного капитального ремонта.

Медленным ходом идем в открытое море. Погода ветряная, с мелким осенним дождем, но теплая, а еще три дня назад был десятиградусный мороз. «Седов» стал серебряным. Все снасти и реи покрылись толстым вычурным инеем, придавшим ледоколу сказочный вид.

Нам пришлось наблюдать исключительную по красоте картину. Под ударами волн мертвой зыби, огромные ледяные поля превратились в мелко битый лед — в ледяной гравий, так называемую «шугу». Под управлением невидимого дирижера, лед танцует причудливый, строго ритмичный, замечательно эффектный танец. Огромное ледяное месиво кипит, варится в гигантском котле. Блестящая дорога яркого солнца скользит по клокочущему вулкану, до боли в глазах отражаясь в миллионах снежных кристаллов.

Таким образом, за эту великолепную экспедицию мы имели возможность проследить весь процесс образования льдов от фабрики айсбергов-глетчеров, до раздробленного, смятого в мельчайшие куски ледяного песка-шуги.

7 сентября на рассвете «Седов» достиг северной оконечности Новой Земли — мыса Желание.

Мы идем вдоль бесконечной ленты гор, изрезанных мелкими заливами, сияющими глетчерами. Впервые нам удалось наблюдать великолепное зрелище — миражи, т. е. отражение темных шапок гор в облаках, которые получаются от преломления лучей в воздухе, в слоях различной плотности.

Новая Земля — этот огромный остров — делится на два острова, имеющие в длину более тысячи километров. Когда-то они усиленно посещались русскими зверобоями, промышлявшими охотой на моржей и поныне водящихся там диких оленей. Еще до сих пор на берегах находят следы их пребывания и остатки становищ в виде деревянных крестов, которые ставили в ознаменование зимовки. По сие время находят кресты, относящиеся к XVII—XVIII вв.

Впоследствии промысел пал. И теперь северная часть острова совершенно необитаема. На всей земле едва насчитывается 200 жителей. Впервые около ста лет назад остров занес на карту известный русский исследователь, капитан Литке, после него в 1913 г., вдоль берега до мыса Желание прошел пешком Георгий Седов. В этой экспедиции участвовал и проф. Визе, зимовавший на Панкратьевском полуострове — месте, которое наш ледокол сегодня прошел, С 1921 по 1927 г. пять раз на Новой Земле бывал Самойлович, производивший геологические изыскания. С тремя спутниками он совершил путешествие на небольшом моторном боте, открыв на северной части земли три новых залива, которые назвал именами известных русских полярников — Седова, Русанова и Неупокоева.

Спешим на юг. Полным ходом, покачиваясь на гребнях волн, идем вдоль берегов Новой Земли. 9 сентября прошли Крестовую губу — самое северное поселение, состоящее из нескольких семейств самоедов и русских зверобоев, которые промышляют охотой на огромных белух из породы дельфинов, на тюленя и ловлей особой рыбы — гольца, разновидность семги.

• Предыдущая
• 15/16
• Следующая