Такая разная любовь - Пембертон Маргарет - Страница 3

• Предыдущая
• 3/105
• Следующая

Ближайшая к автостоянке закусочная носила название «Королевский герб». Примми неспешно вошла внутрь и заказала томатный сок и корнуэльский пирог с мясом. И только усевшись за столик у окна и получив свой заказ, она заметила плакат на стене.

«Великий праздник Пасхи в Сент-Остелле. Возрождение рока шестидесятых. Незабываемый уик-энд. Марти Уайлд[2] — Эрик Берден[3] — Кики Лейн».

Всю правую сторону афиши занимали фотографии. Марти Уайлд по-прежнему выглядел помятым мальчишкой с фермы, несмотря на то что теперь ему было хорошо за шестьдесят, а родился и вырос он в Лондоне. Эрику Бердену тоже удалось сохранить прежний невзрачный и угрюмый вид, который как нельзя лучше соответствовал его резкому, скрипучему голосу.

Примми замерла, не в силах оторвать глаз от фотографии Кики. Разница в возрасте между подругами юности была невелика, всего несколько месяцев. Но если Примми можно было назвать милой женщиной средних лет, то в облике Кики сохранилась задиристость юности. В волосах Примми мелькала седина, а прическа не отличалась особым изяществом. Свободный свитер и юбка подбирались с точки зрения практичности и удобства. Огненно-рыжая, как и в школьные годы, шевелюра Кики была коротко острижена, густо смазана гелем и уложена в замысловатую прическу, напоминающую усаженный шипами шлем. Воротник ее короткого, в талию, жакета был залихватски поднят, а шею украшал небрежно повязанный пятнистый шифоновый шарф. Под худыми скулами, как и в детстве, виднелись впадины, а ровная линия подбородка казалась просто безупречной. Лишь выражение золотисто-зеленых глаз выдавало настоящий возраст Кики. В нем читались вековая усталость и пресыщенность жизнью.

Примми пришло в голову, что и Артемис, и Джералдин, должно быть, время от времени видят фотографии Кики в журналах или на афишах. Интересно, испытывают ли они в эти мгновения то же пронзительное чувство, что и Примми? Переносятся ли мысленно в то далекое прошлое, когда все четверо были юными и неразлучными? Впрочем, у Примми свои, особые, воспоминания о саде в Петтс-Вуде. И тогда у Примми имелись свои секреты, тщательно скрываемые даже от подруг, которые были ей ближе, чем сестры.

Примми невольно усмехнулась. Сейчас, глядя на нее, никто бы не заподозрил, что у этой женщины в прошлом могли быть какие-то тайны.

Она встала из-за стола и потянулась за сумочкой. Пасха благополучно закончилась, и Кики давно покинула Сент-Остелл, а может быть, и Англию. Как-то Примми прочитала в одном из журналов Люси, что Кики предпочитает проводить большую часть года в Америке.

Она вернулась к машине, а десять минут спустя выехала на магистраль A390, направляясь к Труро. И чем дальше продвигалась она на юг, тем радостнее становилось на душе.

Не доезжая Хелстона, Примми свернула на трассу В. Здесь начинались по-настоящему живописные места. Дорога петляла между прелестными деревушками. Поворот направо, затем налево, и показались густо заросшие лесом берега реки Хелфорд в Гуике. Наконец-то мыс Лизард. Примми замедлила ход и достала из ящичка под приборной панелью записку с инструкциями, которую вручил ей Маркус Блэк.

Вот еще одна деревушка, и сразу за ней — поворот налево. Примми опустила стекло и с наслаждением вдохнула соленый запах моря, такого близкого, но пока скрытого от глаз.

Справа от нее виднелся указатель на Каллело. Дорога здесь круто спускалась вниз, и Примми заметила вдалеке кучку крытых шифером домиков. Они жались друг к другу, плотным кольцом окружая гавань.

«Полагаю, Каллело — то самое место, куда миссис Сертиз ездила за покупками, — сообщил Маркус Блэк. — Там есть крупный универмаг, почта, гостиница, ресторан, парочка кафе, несколько небольших магазинчиков и мастерских и весьма престижная картинная галерея, которая принадлежит одному американцу».

Сердце Примми глухо заколотилось где-то у горла. Она оставила позади дорогу, ведущую вниз, к гавани, и медленно двинулась по узкой улочке, тянувшейся вдоль береговой линии на расстоянии примерно в четверть мили. Далеко внизу мелькнул и скрылся из виду Каллело. Вскоре дорога пошла в гору, деревья стали редеть, и вот впереди показалась развилка. На столбе перед поворотом висела табличка, которую искала Примми. «Частные владения. Проезд запрещен».

Внезапно Примми охватило непривычное оцепенение. Чувство было такое, будто все нервы стянуты в один тугой узел. Миссис Дав осторожно свернула на боковую дорожку и проехала еще около полусотни ярдов, не замечая, что разросшиеся кусты боярышника и высокие пурпурные цветы чертополоха царапают бока ее «корсы». Наконец дорожка изогнулась в последний раз и уперлась в живую изгородь с ржавыми двойными воротами. Единственная дорога огибала невысокий вытянутый мыс, почти на самом конце которого виднелась одинокая церковь, величественная в своем уединении. Дальше не было ничего, кроме песчаного тростника, моря и неба.

Примми вышла из машины и на негнущихся ногах зашагала к воротам. Лишь подойдя вплотную, она заметила выцветшие буквы «Рутвен».

За воротами поросшая травой изогнутая тропинка вела наверх к дому, ничуть не похожему на то, что представляла себе Примми. Рутвен отнюдь не был длинным низеньким домиком с прелестными выбеленными стенами. Сложенный из темного корнуэльского камня[4], он имел форму квадрата. С одного бока к дому примыкал двор с хозяйственными постройками. Высокие окна прятались за ставнями, выкрашенными зеленой краской, а к двери вело крыльцо из нескольких ступенек. Покрытая лишайником крыша казалась золотисто-зеленой.

Примми широко распахнула ворота и отступила к машине. Было почти шесть часов, и вечернее солнце окрасило небо в бледно-желтый цвет. В распоряжении Примми еще оставалась пара часов, а может быть, и меньше, чтобы распаковать и приготовить вещи, которые могли понадобиться в первую очередь. Миссис Дав была готова к тому, что, как только стемнеет, ее единственным освещением останется предусмотрительно захваченная из Лондона масляная лампа.

«В доме нет электричества, и не будет до тех пор, пока вы не распорядитесь, чтобы его снова включили, — предупредил Маркус Блэк. — То же касается и телефона. В первый день вам предстоит как-то обойтись и без воды, потому что трубы перекрыты, если, конечно, вы не договоритесь заранее, чтобы подачу воды возобновили к вашему приезду».

Что ж, по крайней мере это Примми сделала. А по поводу электричества она позвонит завтра утром. Пока тяжело нагруженная «корса» с трудом поднималась по изрытой колеями тропинке, Примми заметила два обширных луга по обеим сторонам от дорожки.

«Там есть пастбище, место для выгула и загон для ослов», — говорил Маркус Блэк, но Примми в своем невежестве представляла себе просто клочки пустоши.

Оглушенная свалившимся на нее богатством, не в силах поверить в такую удачу, Примми пересекла вымощенный булыжником двор и выключила мотор.

Мгновенно из ближайшей постройки выскочило с полдюжины взбудораженных кур. Примми едва не бросилась бежать и с трудом заставила себя остаться на месте. Если здесь есть куры, то это ее куры, и чем скорее она привыкнет к ним, тем лучше. И все же интересно кто же тут за ними присматривал до ее приезда?

Достав из ящичка под приборной панелью связку ключей, которую вручил ей поверенный, Примми вышла из машины и осторожно направилась к дому, старательно обходя кур.

Входная дверь была выкрашена в зеленый цвет и явно знавала лучшие времена. На пороге стояла пустая бутылка, а в ее горлышко кто-то вставил свернутую в трубочку записку. Примми с опаской протянула руку.

• Предыдущая
• 3/105
• Следующая