Экипаж - Дунский Юлий Теодорович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/20
- Следующая
Игорь коротко гуднул. Тамара обернулась, скользнула равнодушным взглядом по красным «Жигулям», по Игорю и пошла дальше. А Игорь остался сидеть за баранкой. Лицо у него было злое и растерянное.
Игорь сидел у себя в комнате, листая какой-то толстенный справочник. Зазвонил телефон. Игорь коршуном бросился к трубке, послушал, потом сказал равнодушно:
— А, это ты… Нет, Галка, ничего не получится. Уезжаю в командировку. Да, надолго. На всю жизнь.
Стучал по асфальту прозрачный весенний дождь. Из диспетчерской выбежали стайкой бортпроводницы, и среди них Тамара. Чтобы не испортить прическу, девушки напялили на волосы пестрые пластиковые пакеты и неслись в них, будто в карнавальных папахах, к рейсовому автобусу.
Дорогу Тамаре преградил Игорь. Над головой он держал раскрытый черный зонтик.
— Не беги, — сказал он Тамаре. — Пойдем под крышу, поговорим.
— А о чем нам говорить?.. Пусти, меня ждут.
— Хорошо, можно здесь. Нет проблемы. — Он передвинул зонтик так, чтобы прикрыть от дождя Тамару. Его синий плащ сразу намок, стал черным. — Хватит тебе дурить… Мне без тебя плохо. Тебе без меня еще хуже.
— Мне? Мне очень хорошо. Очень!.. Поэтому ты и бегаешь за мной. А если бы я плакала, звонила тебе по ночам, ты бы и не посмотрел в мою сторону.
— А я уверен, ты плачешь! И звонить тебе хочется… Но ты же актриса, ты играешь — нарочно, чтобы я помучился.
— С чего это ты взял?
— А… Жизненный опыт.
Не ответив, Тамара побежала к автобусу. Но Игорь догнал ее. Он бежал рядом, держа над ней зонтик, и торопливо говорил:
— Ну обожди… Ну погоди. Ну ладно. Раз ты такая идиотка, пожалуйста, делаю тебе предложение. Давай поженимся!
— И я тебе делаю предложение, — презрительно ответила Тамара. — Отстань и никогда ко мне не подходи.
Вертолет Ненарокова, груженный бумажными мешками с цементом, шел над полями, оставляя с севера далекий синий лес.
— «Ми-2»! — раздался в наушниках Ненарокова далекий голос девушки-диспетчера. — Переходите на частоту «Ясеня», работайте с ним.
— «Нива», я — двадцать четыреста восемь. Вас понял, — ответил Валентин. — А в чем дело? Они не сказали?
— В нашу зону вошел спускаемый аппарат. Ты передаешься группе поиска…
Ненароков поглядел на своего второго. Тот кивнул — слышал.
…«Ми-2» летел над излучиной реки. Вдруг Ненароков встрепенулся и показал второму пилоту рукой.
— Гляди, они!
На границе песчаной отмели и зеленого луга лежало, вздрагивая под ветром, огромное полотнище. А рядом был обгорелый малиновый шар.
Валентин заорал в микрофон:
— «Ясень!» Вижу космонавтов! Снижаюсь!.. Будьте на связи!
Не успел вертолет приземлиться, как воздух наполнился гулом моторов. С юго-запада, из-за невысоких гор, показалась шеренга зеленых вертолетов. А выше их и, конечно, на большей скорости шли три самолета. Они уже заложили вираж: курс им был известен.
Только по чистой случайности Ненароков опередил группу поиска на какую-то минуту… Винт еще вращался, а Валентин уже бежал к малиновому шару. Там, на обрезе люка, сидел космонавт, устало улыбался и махал Ненарокову шерстяной шапочкой.
Вертолеты поиска сели на песчаную отмель, а самолеты развернулись, покачали приветственно крыльями и ушли, убедившись что человек, временно отлучившийся от своей планеты, благополучно вернулся домой.
Космонавт неловко спустился на землю и осторожно, как выздоравливающий, как моряк после долгой качки, пошел навстречу Ненарокову. А подбежавшие корреспонденты (они прилетели на одном из военных вертолетов) мигали вспышками, стрекотали кинокамерами, снимая эту встречу. Тем временем из люка показался второй космонавт — и сразу попал в объятия встречающих.
Внучке Андрея Васильевича было уже пять месяцев. Мать и бабка нянчились с девочкой, а Тимченко разговаривал с пришедшим в гости бывшим вторым пилотом. Вдвоем они сидели на веранде дачи и ели раннюю клубнику.
— Я же тебе говорил, хотя и на земле, а как был летчик, так и остался, — не очень искренне убеждал гостя Андрей Васильевич. — Только что крылья. Были тут, а стали — тут.
(У тех, кто летает, крылатая эмблема на груди, а у наземных — на рукаве.)
— Андрей Васильевич, крылья были за плечами, — улыбнулся бывший второй. И Тимченко не стал спорить. Чтобы переменить разговор, он взял со стола газету.
— Миша, видел?
На первой странице внизу была фотография: космонавт обнимает Ненарокова.
— Я Вальку сразу узнал, — оживился второй. — Отличный был пилот. Такую глупость сделал, что ушел.
— Зато любовь, — язвительно сказал Тимченко. Миша покачала головой.
— Если бы. В семейной жизни у него полная катастрофа… Поганая оказалась бабенка. Развелись, так она ему с сыном не дает видеться… Строчит всякие кляузы, аж министру…
— А я и понятия не имел, — огорчился Андрей Васильевич. — Ты-то откуда знаешь?
— От Скворцова, Валька ему пишет. — Он встал, взял фуражку. — Анна Максимовна, спасибо за угощение…
Тимченко проводил его до калитки и с интересом отметил, что Миша, проходя мимо мальчишек, игравших на улице в футбол, очень лихо поддал ногой подкатившийся к нему мяч. Вернувшись комнату, Андрей Васильевич похвалил его:
— Молодец, не унывает. Я бы так не смог… Мне воздух нужен как… как воздух. Когда меня забракуют, я, наверное…
— Прекрати, — перебила Анна Максимовна. — Ты в отличной форме. Только надо есть побольше редиски, салата, пользоваться весенними витаминами.
Андрей Васильевич подошел к радиоприемнику, включил, но сразу выключил.
— Андрюша, перестань расстраиваться, — попросила жена.
— Да нет… Я совсем про другое думаю. Ты Ненарокова помнишь?.. Может, теперь, когда он на виду, есть шанс перетащить его обратно в Москву? К нам?
— С пропиской будет трудно, — сказала практичная Наташа.
Но отец уже загорелся этой идеей:
— А я попробую. Попытка не пытка… Позвоню Ивану Семенычу по старой дружбе.
Тимченко сидел в кабинете у Ивана Семеновича и хмуро позвякивал связкой ключей. Начальник тоже был недоволен:
— Андрей Васильевич, зря ты приехал. По-моему, мы по телефону обо всем договорились.
— Не договорились, — упрямо сказал Тимченко. — Мы с тобой двадцать лет знакомы. Я за себя когда-нибудь просил?
— За себя не просил, так за других все время просишь. Какая мне разница?.. Твой Ненароков сам ушел, никто его не гнал. А теперь назад… Несерьезно как-то!..
— Но пойми, это летчик! — продолжал напирать Тимченко. — Летчик с большой буквы!
— У нас все летчики с большой буквы. С большой буквы «А», с большой буквы «Б» — и до конца алфавита. — Иван Семенович показал на ящики с картотекой. — И все ждут очереди.
Он раскрыл личное дело Ненарокова и на всякий случай перелистал еще раз.
— Благодарность… Благодарность. Еще благодарность… Ну правильно, хороший летчик. Я ж не говорю, что плохой. А по-твоему, в народном хозяйстве должны плохие работать?
Тимченко протянул Ивану Семёновичу газету с фотографией: Ненароков обнимается с космонавтом.
— Смотри: инициативный, внимательный. Вот, космонавта первым увидел — раньше поисковой группы.
Начальник вздохнул и положил газету в личное дело.
— Ладно, я доложу. Но не ручаюсь.
— Ты не просто доложи, — неловко попросил Тимченко. — Ты уж освети поподробнее…
В другом кабинете Иван Семенович разговаривал с другим начальником, повыше.
— Так он же сам ушел из отряда, — говорил начальник.
— Были обстоятельства.
— А чем он лучше других?
— Тимченко очень просит.
— А-а… То-то он на прием записался. — Он обратил внимание на газету. — А это что?
— Это Ненароков первым космонавта заметил. Внимательный.
— Ну да. Без него пропал бы космонавт, — хмыкнул начальник. — Ладно, переведем. — И сказал в селектор: — Пригласите Тимченко.
- Предыдущая
- 11/20
- Следующая
