Наследники Виннету - Май Карл Фридрих - Страница 23

• Предыдущая
• 23/81
• Следующая

Ни одна раса не демонстрирует столь наглядно жестокость такого опыта, как американская. Именно в ней в наибольшей степени торжествует идея расщепления и раскола. Каждое из многочисленных индейских племен и каждый из бесчисленных родов готовы погибнуть во имя утверждения своей гордыни и от голого самовозвеличивания. Этот процесс уже давно привел бы к полнейшему самоистреблению расы, если бы великие шаманы прошлого не противодействовали ему религиозными и социальными методами.

Религиозный путь к единству — это идея о Великом Духе, или Добром Маниту. Чистокровный индеец был легковерным монотеистом 29 и чувствовал себя при этом счастливым, пока разрушительное многобожие не разъело его душу. А социальный путь к единству предполагает формирование кланов, в которых люди держатся вместе, и не только родственники. Тот, кто обязывался словом и делом исполнять в течение всей жизни соответствующие заповеди, мог вступить в клан. Кто хотя бы однажды нарушал заповеди — изгонялся, навеки покрывая себя позором.

В такой клан мог вступить представитель любого племени, любого народа. Принимали даже смертельных врагов, если те соблюдали все обусловленные правила. Так, например, кайова и навахо ненавидели друг друга, но, если они состояли членами клана, вражда их тотчас и навсегда прекращалась. Очевидно, что подобные кланы могли бы сыграть большую роль в судьбе индейцев. Когда появились бледнолицые, им тоже было позволено вступать в кланы. Но, к сожалению, они использовали клан только в собственных интересах, не придерживаясь обязательств. Из-за этого кланы растеряли былую репутацию и влияние. Их будущее остается пока неясным.

Каждый клан имел название какого-нибудь зверя, Я уже упоминал, что великий оратор сенека, чью могилу мы посетили в Буффало, тоже принадлежал к одному из кланов. Существовали кланы Орлов, Ястребов, Оленей, Медведей, Черепах и тому подобные. Но я никогда не слышал, чтобы клан принял имя человека. Клан Виннету — такое, пожалуй, произошло впервые. Отличительным признаком для принятых в этот клан служила двенадцатилучевая звезда, которую носили на одежде Молодой Орел и Ашта. Когда был основав клан? Самое меньшее — года четыре назад. Именно столько лет костюму Молодого Орла. Тателла-Сата, основатель клана, первым принял в него этого юношу. Каковы высшая цель клана и обязательства его членов? Я не спрашивал, ибо надеялся скоро все выяснить. Судя по тому, что «Виннету» и Виннета происходили из смертельно враждующих племен, цели клана были благими и высокими!

За кофе Папперман поведал нам, что сегодня вечером мы будем у Утеса Дьявола. Он попросил задержаться еще на час у озера Кануби, чтобы он побродил по знакомым местам. Мы, конечно, ничего не имели против. Часа не прошло, как он вернулся из обхода и торопливо проговорил:

— Прошу вас, поедем! Находиться здесь — мне не в радость.

И он был прав. При всей своей красоте озеро и на нас навевало меланхолию, а потому в нашей памяти оно так и осталось всего лишь одним из пунктов путешествия. Мы проследовали в долину Пургаторио, двигаясь вдоль узкого, кристально чистого ручья. Наконец мы достигли цели. Я предложил переночевать в районе Утеса Дьявола, поскольку нас предупредили о возможной опасности. Из-за темноты обследовать местность не было возможности.

— Я отведу вас в одно место, которое не отыщет ни один краснокожий, — предложил Папперман. — Я наткнулся на него случайно и не думаю, что найдется другой человек, который его знает.

— Сильно сказано! — усомнился я.

— Во всяком случае, верно, — парировал он. — Нам остается проехать лишь несколько шагов, перебраться через озерко и отыскать расщелину в скалах, которая и приведет нас в укрытие.

— Не узок ли будет проход? — осведомился я.

— Нет, — ответил он. — Единственное, что надо будет сделать, — привязать шесты палатки вдоль корпуса лошади.

— А какова глубина озерка?

— Не больше метра.

Мы помогли ему уложить шесты и пропустили его с мулами вперед. Переправившись через озеро, мы обнаружили в скалах проход, замаскированный густой зеленью. Без труда мы протиснулись в него. Несколько минут мы поднимались наверх вдоль ручья, пока не достигли ключа, бьющего из круглой дыры. Нас окружали отвесные скалы.

— Вот это место! — обрадованно воскликнул Папперман. — Тут мы можем сидеть хоть сотню лет, не опасаясь, что нас обнаружат.

— Здесь, похоже, влажно и очень сыро! — констатировал я.

— Вовсе нет! Сейчас индейское лето — уже несколько недель нет дождя.

— Сюда можно забраться снаружи?

— Не знаю. Во всяком случае, я не пробовал.

— Тогда я спокоен. Сначала разведем огонь, а потом разобьем палатку!

Все это было проделано за полчаса. Мы не стали привязывать лошадей и мулов, и они перво-наперво досыта напились, а потом с неменьшим удовольствием повалялись на мху и на траве. Корма для них было предостаточно, и мы могли спокойно оставаться здесь несколько дней. Но они нуждались в отдыхе больше, чем в пище, потому что дорога сюда от озера Кануби оказалась труднее, чем можно было предположить со слов Паппермана. Мы и сами чувствовали усталость. По этой причине мы легли почти сразу после ужина.

К стыду своему, должен сознаться, что проснулся я не раньше, чем меня разбудил Папперман.

— …уже встала! — донеслось до меня. — Она уже поставила воду! Слышите? Она мелет кофе в палатке, чтобы не мешать. А я посчитал нужным растолкать вас!

Я огляделся. Укрытие и в самом деле было идеальным. Каменные стены представляли собой неприступную крепость. Гигантские столетние деревья так тесно прижимались к скалам ветвями, что забраться наверх не представляло большого труда. Молодой Орел после кофе предпринял такую попытку, и она ему удалась без особых усилий. Как только он оказался наверху, его громкий голос известил:

— Уфф! Я вижу чудо!

— Не так громко! — предостерег его я. — Может быть, мы не одни.

— Здесь не может быть никого, кто услышал бы нас. Вокруг ничего, кроме воздуха.

— А что внизу?

— Утес Дьявола!

— Этого не может быть! — категорически возразил Папперман.

— Почему?

— Потому что я знаю! А если Макш Папперман что-нибудь знает, то знает наверняка. Дорога к Утесу Дьявола ведет вниз и левее, а мы отклонились вправо. Кроме того, Утес Дьявола со всех сторон окружен высокими скалами. На них ни одна живая душа не поднимется. Невозможно, чтобы он видел его!

— А не вводит ли вас в заблуждение то, что дорога отсюда к Утесу Дьявола очень извилиста?

— Нет! Ни людям, ни зверям, ни извилистым дорогам не ввести меня в заблуждение!

Я переспросил индейца еще раз, но он настаивал на своем. Молодой Орел знал об Утесе Дьявола не понаслышке, и это обстоятельство побудило меня направиться за ним следом. Моя жена была неплохим скалолазом. Она и сейчас с удовольствием забирается в горы и ведет себя временами гораздо смелее, чем я мог бы ей позволить. Так что и она последовала за мной. Папперман остался внизу.

— За свою жизнь я ни разу не был горной серной 30, — заявил он, — и теперь не хочу ею становиться. Ровная дорога, добрый конь и крепкое седло — вот что мне нужно. Забирайтесь куда хотите, а я с вами не пойду!

Когда мы добрались до вершины, нам открылся потрясающий вид. Никогда прежде я не видел Утеса Дьявола, но с первого же взгляда определил, что передо мной именно он, и не замедлил известить об этом старого вестмена. Тут он не выдержал и стал осторожно карабкаться вслед за нами.

— Ну, вот я! — произнес наконец он, оказавшись рядом с нами. — Я здесь только для того, чтобы убедиться, какой вздор вы несете…

На этих словах он замер с открытым ртом.

— Какой вздор вы имеете в виду? — уточнил я.

— Черт возьми! Что же происходит?

— Это Утес Дьявола или нет?

— Он самый! О Макш Папперман! Что ты за глупая овца! Верблюд! Все эта чертова фамилия! Только идиот, по фамилии Папперман, мог покрыть себя таким позором! Если бы фамилия моего отца была Шульц или Шмидт, или Ханфштенгель, Цукерканд, или даже Пумперникель, то я был бы таким же счастливым, как и другие. Но Папперман! Проклятие преследует меня и будет преследовать до конца дней!

• Предыдущая
• 23/81
• Следующая